Младшая сестра - Лев Маркович Вайсенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Баджи тяжело вздохнула, перевела взгляд на дверь, ведущую на балкон.
Там, опершись на перила, стояли Нинель и Абас, смотрели на залитый праздничными огнями город, о чем-то горячо беседовали. Дверь на балкон была раскрыта, и по обрывкам фраз было ясно, что им хорошо и интересно вдвоем.
Правда, Абас жаловался Нинель на свою неудачливость: не пришлось ему форсировать Одер, брать штурмом Кюстрин, не добрался он, солдат, до Бранденбургских ворот. Не в Берлине, а здесь, в Баку, окончилась для него война.
— Все равно, ты — молодец! — убежденно воскликнула Нинель, коснувшись пальцем медали на его груди. — Признаться, я тебя когда-то терпеть не могла, даже боялась! Надеюсь, теперь не будешь дергать меня за косы, как тогда, в детстве? — спросила она чуть кокетливо.
— Не смогу, если б и захотел! — в тон ответил Абас. — Со дня на день жду приказа вернуться в свою часть, в Германию.
— Но ведь война окончена!
— Окончена, да не совсем.
Помолчав, Нинель спросила:
— А долго пробудешь там, в Германии?
— Кто, кроме бога и начальства, знает о таких вещах? А бывает, что даже бог и начальство не знают! Видя, что Нинель приуныла, Абас добавил: — Я тебе обо всем напишу, как только прибуду в часть.
Последняя фраза заставила Баджи насторожиться. Не к чему вести им переписку! Невысокого роста, худощавый, с усиками и маленькими руками, Абас напоминал ей былого Хабибуллу. Это сходство вызывало в Баджи неприязнь к Абасу, которую не могли рассеять медали, украшавшие его мальчишескую грудь.
Но почему? Вот ведь Лейла и Гюльсум — тоже дети Хабибуллы, а к ним она полна добрых чувств, хочет, чтоб Нинель дружила с этими славными девушками. Но еще больше удивляло Баджи то, что ведь и мальчику Абасу она некогда симпатизировала, несмотря на его озорство и школьные двойки, ласкала его, угощала сладостями, дарила игрушки.
И вдруг кольнула мысль: а может быть, дело вовсе не в Абасе, а в Нинель? Дочь становится взрослой, отходит от нее. Да, наверно, так оно и есть!
Скомкав исписанный листок, Баджи вырвала из блокнота другой и решительно набросала:
«Спасибо внимание Поздравляем победой Сестра Баджи Нинель».
Сухо, конечно, стандартно, и совсем не так, как хотелось, когда она бралась за перо. И все же — может быть, так оно лучше…
Отогнав печальные мысли, пересилив себя, Баджи позвала Нинель и Абаса в комнату: он, что ни говори, — гость! Вошла тетя Мария, неся на блюде благоухающий пирог, испеченный в честь праздника.
— Как здоровье Хабибуллы-бека? — спросила Баджи Абаса. — Что-то давно не вижу я его.
— Здоровье у него пошаливает… Стареет отец… — Абас развел своими маленькими ручками, совсем как Хабибулла.
— Ну, ему еще далеко до старости!
— Как сказать…
— Сколько лет отцу?
— Шестьдесят.
— Я думала, меньше…
Разговорите клеился, и по возникшему молчанию Баджи поняла, что Абас знает цену ее пустых расспросов об отце. В таком случае — хватит! Сердце не скатерть: перед каждым не расстелешь.
Нинель подошла к столику, машинально прочла текст телеграммы.
— Это нужно отправить в ответ на поздравление доктора Королева, — поспешила объяснить Баджи. — Спустись на почту и отправь.
Почта находилась в двух шагах от дома, но Нинель медлила. Может быть, вспомнила отца — горько в такой день посылать поздравления от матери постороннему мужчине. Или просто не хотелось расставаться с Абасом?
— Я отправлю завтра утром, — сказала Нинель.
— Это телеграмма Якову Григорьевичу! — произнесла Баджи с таким выражением, словно имя и отчество доктора Королева исключало всякое промедление. — Ты забыла, как много он сделал для тебя, для меня, для раненых — таких вот, каким был Абас?
В разговор вмешалась тетя Мария:
— Сбегай, внученька, отправь! Абас пойдет с тобой.
Почувствовала ли она, как важно для Баджи отправить телеграмму Королеву? Сумела ли понять внучку?
Нинель послушно взяла листок, сунула в карман. Минуту спустя, с балкона, Баджи видела, как две быстрые молодые фигуры пересекли улицу, направились к зданию почты.
Часть вторая
В дни мира
Абас, сын Хабибуллы
Выросла дочь не такой, какой видела ее когда-то Баджи в своих мечтах.
Глаза Нинель не стали голубыми, а волосы светлыми — как у Саши. Она не стала красавицей — как Сара до ее болезни.
И все же в глазах девушки было что-то от отца. Миловидная, привлекательная, она в иные минуты казалась матери красивой. И, глядя на дочь, Баджи радовалась.
Радость эту нередко омрачало смутное беспокойство — таково уж сердце матери, — но в ту весну были, пожалуй, для этого кое-какие основания.
Года полтора назад Абас прислал Нинель из Германии письмо — как обещал. Нинель ответила, и между ними завязалась переписка. Возвратившись в Баку после демобилизации, Абас стал захаживать к Нинель. Молодые люди гуляли но приморскому бульвару, ходили в кино, в театр.
Видя, как дочь все чаще посматривает в зеркало, Баджи испытывала ревнивую тревогу. Правда, девушкой она сама перед приходом Саши прихорашивалась и однажды сдуру завила волосы шашлычным прутом. Было такое, чего скрывать! Но ведь делала она это ради Саши, а не ради Абаса, сына Хабибуллы.
— Абас — очень хороший… Никто, ничто в мире не помешает нашей дружбе! — как бы вскользь сказала однажды Нинель.
Баджи промолчала, а спустя несколько дней Нинель, отложив в сторону книгу, в которую, казалось, была погружена, неожиданно объявила:
— Мама, мы с Абасом решили зарегистрироваться!
Теперь уже нельзя было отмолчаться.
— Зарегистрироваться?.. — с трудом повторила Баджи. — Но ведь ты сказала, что у тебя с ним дружба?
— А разве дружба исключает любовь?
— Нет, конечно… Но ты еще так молода…
— Мне восемнадцать лет, я уже взрослая. Студентка!
— Только-только поступила в институт и…
— Вспомни, мама, сколько было тебе, когда ты в первый раз вышла замуж.
— Я пошла не по своей воле.
— Потому и было твое первое замужество несчастливым. А нас с Абасом никто не неволит. Мы любим друг друга и знаем, что будем счастливы.
О, как легко ратовать за свободу любви, когда тебе восемнадцать лет, когда ты уверена, что ты любишь и любима! Но как мечется бедное сердце матери в страхе, что эта любовь не сулит дочери добра!
— Не забывай, дочка, что Абас — сын Хабибуллы-бека, а тот…
— Хабибулла-бек — образованный, интеллигентный человек! — поспешно прервала
