Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

о том, где сейчас нахожусь и какая цель предо мной стоит. Было крайне тяжело думать и осмысливать, быстрое и нестабильное дыхание громом отдавалось в ушах, пульсации сердца стали слышны со всех сторон и так глубоко, словно я вернулся в утробу матери.

— Что происходит? — подумал я в этот момент. — Что он вколол мне? Яд?

Сконцентрироваться не получалось, сколько бы я не уделял внимания ранам, мозг быстро переключался на что-то другое, на любую мимолетную мелочь, будь то мысль или фрагмент из реальности.

— Теперь ты полностью обезврежен, — спокойно и без насмешек проговорил Камыш.

— Ч-ч-что… т-ты…

— Ты такой жалкий, Ашидо, — оборвал Камыш, широко улыбнувшись мне прямо в лицо. — Стоило иметь в виду, что меня не просто так зовут палачом для шепотов, прежде чем идти на схватку. Ты недооценил противника и оказался аутсайдером, а я просто завалил свою очередную жертву. Глупый ребенок, возомнивший себя героем… И это все, на что способен глава «Спектра»? А что из себя тогда представляют остальные, если ты такой слабый?

— Ч-ч-что…

— Что-что? — глумительно воскликнул Камиль. — Хочешь знать, что было в ампуле? Героин.

Мне с трудом удавалось воспринимать то, что говорит Камыш, но я все равно четко различал ключевые слова, услышав среди них и причину моей слабости.

— Жизнь такая сложна штука, да, Ашидо? — ухмыльнулся он. — Она ускользает тем быстрее, чем сильнее ты хватаешься за нее. Это нормально, ведь каждый об этом знает, однако есть люди, подобные тебе, которые сражаются за свои жизни, теряя их раньше, чем могли потерять, если бы не вставали на этот путь. До скольки ты мог бы дожить, как думаешь? До тридцати точно, а если бы был покладистым или хитрым — до самой старости мог дотянуть. Что с тобой не так? Почему ты барахтаешься, даже будучи в пасти у зверя? Как ты умудряешься держаться на плаву, когда все вокруг пытаются тебя утопить?

Сказав это, Камыш поднялся с места и уставился на ожидающего в стороне Илию.

— Ты все еще не собираешься помогать другу?

— Я поклялся честью, что не вмешаюсь, пока Ашидо еще дышит, — однозначно ответил Илия.

— Честь, хах, — усмехнулся Камыш. — Все вы тут такие честные, и никто даже не подозревает, как сильно эти пустые идеалы тянут вниз.

— Бесчестному выродку не понять, каково это, иметь говорящее имя, — фыркнул Кишин.

— Никакой свободы, Кишин, — вздохнул Шевцов. — Ты обременен своей честью, как и Ашидо своей тупостью. Думаешь, ты не будешь однажды вот так бессильно барахтаться на полу в луже собственной крови?

— Кто знает, может и да, а может и нет, одно я знаю точно — если сердце Ашидо остановится, ты лишишься головы меньше, чем за секунду.

— Ашидо уже не смог, пусть даже если сильно хотел, его смерть — дело времени. Не думаешь, что уже пора бы навредить мне?

— Мне и не придется, — ухмыльнулся Илия.

— Я бы не был так уверен.

— Ашидо, — Илия внезапно окликнул меня, малость приведя в чувства, — вспомни, зачем ты сюда пришел и ради чего сражаешься. Этот человек убил Лаффи, твою драгоценную и любимую подругу, самым бесчеловечным образом осквернив ее тело. Ты собираешься вот так просто с этим смириться?

— Ах, точно, — внезапно залепетал Камыш, — твоя подружка…

— Борись, Ашидо, не опускай руки, — продолжал приговаривать Илия. — У тебя в крови всего лишь крупицы вещества, всего лишь вторженец, подобный вирусу, которого можно изгнать.

Слова Илии доносились до меня обрывками, но я понимал, о чем он говорит и что пытается до меня донести, но как же быть? Что я могу против наркотиков? Они полностью парализовали не только тело, но и мозг, оставили меня без шансов на спасение, и в этот момент я ощутил реальное отчаяние от того, что призвал Илию не вмешиваться. Я боюсь умереть… Мне нельзя умирать в такой ответственный период… Нет! Мне нельзя умирать потому, что я хочу жить, хочу дойти до конца и отомстить за Лаффи!

— Как, говоришь, ее там звали? — продолжил глумиться Камыш. — Лаффи? Та беловолосая девчонка с упругой задницей? Ох, не завидую тебе, если ты не успел поиметь ее при жизни… Хотя перед смертью она вела себя как самое настоящее бревно — не удосужилась даже двинуться.

— Ашидо, не позволяй ему выливать эту грязь! Соберись! — громко прокричал Илия.

— Мои дела доставляют мне удовольствие, Ашидо, — вновь широко улыбнулся Камыш, глядя мне в глаза, стеклянный взгляд которых тупился лишь в одну точку. — Для меня не существует морали, у меня нет человеческой души, а лишь та, которая существует ради того, чтобы грешить. Я не боюсь умереть, если умру в удовольствии, а твоя глупая и полуживая рожа, старающаяся смириться с происходящим, заставляет меня трепетать! Может, я и был когда-то таким же, но никто из нас не способен взлететь, не попробовав при жизни пройтись. Это и значит быть свободным — позволять себе то, чего не могут позволить другие. Если я хочу нажать на курок — я нажму на него, в этом и заключается принципиальная разница между той свободой, которую может позволить себе каждый, и тем, за что борешься ты. Ты жалок, Ашидо, простой тупорылый мальчишка с задатками шепота, которого уделал простой человек со стволом. Мне тошно от одной только мысли о том, что ты хотел бросить вызов королю, которого даже я боюсь — дядя Камиль только что избавил тебя от грандиозного позора.

Хватит! Я больше не могу это слушать! Каждое слово Камыша раздается в голове громом, выводит меня из себя и заставляет сгорать от ненависти, однако, именно это меня отрезвляет. Как и сказал Илия, героин — всего лишь вторженец, которого можно изгнать. Пусть мне это и не дастся так легко, я просто обязан попытаться, чтобы заставить Камыша заплатить за все, что он сделал раньше, и за все, что было сказано сегодня. Сконцентрируйся, Ашидо!

— Ты мне кое-кого напоминаешь, — заговорил Илия, чем успешно отвлек на себя Шевцова.

— Папочку? — ловко подколол его Камыш.

— Именно, — спокойно ответил Илия. — Он был таким же отребьем, но в отличие от тебя, у него были твердые убеждения и честь.

Давай, Ашидо! Илия старается выиграть тебе время, сконцентрируйся! Попадая в вену, героин направляется к мозгу, где поглощается, вызывая те ощущения, которые я сейчас испытываю — нужно вывести его! Но как мне это сделать? На ум приходит только вариант через кровь, однако те дыры, которые сделал во мне Камыш, совсем не подходят — придется все делать самому.

Нащупав на полу кусок стекла, я несобранными и дрожащими движениями