Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков

С тех пор как Захаров угодил за решетку, единственный фильм с его участием — водевиль «Небесные ласточки» — надолго упрятали на полку. Было обидно вдвойне, поскольку в фильме снимался целый букет звезд: Андрей Миронов, Александр Ширвиндт, Людмила Гурченко и другие, а тэвэшная программа и без того была скудна на развлекательные передачи. Здесь впору было задуматься о создании новых интересных передач, а не о закрытии старых. Получалось, что у людей отнимали и хлеб (перебои с продуктами становились хроническими), и зрелища (как мы помним, в прошлом году без всякого совета с аудиторией была закрыта всенародно любимая передача «Артлото»). Однако зрелища, пусть дозированно, но все-таки показывали. Например, 4 февраля в 23.10 по 1-й программе ЦТ начался очередной выпуск передачи «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Советскому зрителю показали выступления нескольких исполнителей из социалистических стран (Ханс Юрген Бауэр, ансамбль Фридрихштадтпаласт и др.), а на десерт был показан клип на песню «Санни» в исполнении группы «Бони М». Это было первое появление популярного коллектива на советском ТВ.

Между тем в недрах столичной писательской организации объявились крамольники, которые задумали ни много ни мало — выпустить в свет свой собственный альманах. Идея безумная, если учитывать, что печатное слово в Советском Союзе контролировалось особо тщательно и самодеятельные организации, тем более литературные, приравнивались к антисоветским. Однако у людей, задумавших издать свой альманах, другого выхода не было — их произведения в официальных издательствах не печатали — создать собственное издание. Самое любопытное, что возникновению этой идеи способствовали… плохие зубы будущих авторов альманаха. Вот как об этом вспоминает писатель Василий Аксенов:

«Идея «Метрополя» зародилась в начале 1978 года в стоматологическом центре Тимирязевского района столицы. В большом светлом зале над двумя дюжинами пыточных кресел чехословацкой работы висел неброский лозунг «Пятилетке качества — рабочую гарантию!»; обстановка, словом, была вполне кафкианская. В двух соседних креслах полулежали два обвисших пациента, 45-ти чем-то летний я и мой младший друг, 30-летний Виктор Ерофеев. Наш общий мучитель, доктор Гуситинский, сделав нам уколы новокаина, удалился. Лучшего момента для разговора о текущей литературной ситуации не найти. Виктор пожаловался, что у него опять что-то зарубили, да и у Женьки, мол, Попова положение ничуть не лучше. Я сказал, что хорошо бы нам всем уехать на какой-нибудь остров и там издать что-нибудь неподцензурное. Да что нам острова искать, промычал Виктор, давай здесь издадим альманах чего-нибудь хорошего. Так, под влиянием не исследованных еще свойств зубной анестезии зародилась идея…»

В те дни телетайпы мира отбили новость, встреченную в Советском Союзе с чувством глубокого удовлетворения: Международная ассоциация журналистов, пишущих о шахматах, присудила шахматный «Оскар»-77 советскому гроссмейстеру Анатолию Карпову (в опросе принимали участие 55 журналистов из 20 стран). Этой высокой награды Карпов удостаивался уже в пятый раз подряд. В тот день, когда пришло это сообщение — 8 февраля, — Карпов защитил на экономическом факультете Ленинградского госуниверситета дипломную работу на весьма актуальную по тем временам тему «Свободное время и его экономическое значение при социализме».

На Одесской киностудии Георгий Юнгвальд-Хилькевич продолжает подготовку к съемкам фильма «Д’Артаньян и три мушкетера». Как мы помним, на роль Атоса режиссер пригласил актера «Таганки» Вениамина Смехова, причем без всяких проб. Однако когда он отправил список всех отобранных им актеров на роли в объединение «Экран», которое выступало заказчиком фильма, оттуда пришел неожиданный ответ: никакого Смехова не потерпим. Отказ объяснялся просто: «Таганка» считалась театром опальным (на этой основе вместе со Смеховым в «Экране» не захотели утверждать и другого «таганковца» — Александра Трофимова, которому досталась роль кардинала Ришелье). Но Хилькевич не захотел менять актеров и решил схитрить. Он позвонил Смехову и попросил его засветиться перед начальством: выступить на вечере в Доме кино, посвященном 10-летию объединения «Экран».

Вечер состоялся 8 февраля. В нем приняли участие многие известные артисты: Юрий Визбор (он был ведущим), Андрей Миронов, Александр Ширвиндт (они пародировали дуэт «журналист-актер», который чуть позже покажут в «Кинопанораме»), Владимир Высоцкий, Николай Сличенко и др. Смехов прочитал шутливый монолог собственного сочинения, посвященный телевидению. Приведу несколько отрывков из него:

«Стоит только закрыть глаза, и сразу встает прошлое: битком набитые залы кинотеатров, фильмы идут один другого… лучше не вспоминать, а нынче — поглядим в окно, постучим в любую дверь… Что идет сегодня в кинотеатре «Перекоп»? Пожмут плечами, не ответят. А спросите любого, что шло сто семьдесят четыре дня назад по второй программе ЦТ в 21.15? И любой улыбнется наивности вопроса и нежно ответит с точностью до…

Дорогие «экрановцы»! Ваши фильмы снискали любовь, ваши фильмы снискали славу, они снискивали и будут снискивать еще больше любви, они снищут себе самую великую, эпохальную, они снищут — «Любовь Эровую»! И для этого каждый работник «Экрана» не должен бояться «Хождения по нервам». Тогда-то и будет высота, достойная Останкинской башни.

Кстати, это старое название. Когда-то здесь не было бюро пропусков, а стояли только музей да крепостной строй. Тогда и назвали место: «Отстань, кино».

Ну что это за название — «Отстань, кино»? Я бы в честь юбилея «Экрана» переименовал бы район в «Экранкино», а башня бы тогда звучала: «Экранкинская башня». А саму студию за подъем надежд и духа дальше бы звали «Подъемный экран»…»

Естественно, после столь восторженного спича в честь «Экрана» у его начальника Хесина, который сидел в первом ряду партера, отношение к Смехову резко изменилось. Поэтому, когда после завершения концерта Визбор подвел Смехова к Хесину, тот благосклонно похлопал актера по плечу: дескать, молодец, хорошо выступил. И тут же напросился на один из самых скандальных спектаклей театра — «Мастер и Маргарита», где Смехов играл Воланда. Смехов, естественно, отказать не смог. И только после этого Хесин смилостивился и дал отмашку утвердить на роли и Смехова, и Трофимова.

9 февраля на свое очередное заседание собралось Политбюро ЦК КПСС. Среди вопросов, обсуждаемых в тот день, был и вопрос о генерале-правозащитнике Петре Григоренко. Как мы помним, еще в конце ноября прошлого года генерал выехал в США, чтобы встретиться там с сыном и подлечить свое пошатнувшееся здоровье (Григоренко шел 71-й год). Между тем КГБ дал «добро» на эту поездку не из альтруистских целей — в планы Лубянки возвращение генерала на родину не входило. Вот почему 4 февраля 1978 года Андропов направил в Политбюро записку, где сообщал о том, что Григоренко ведет себя за границей вызывающе (встречается с деятелями из антисоветских организаций) и заслуживает того, чтобы его лишили советского гражданства. Члены Политбюро эту просьбу шефа КГБ одобрили, после чего занялись более приятными делами. В частности, вручили одному из своих соратников — Федору Кулакову — орден Ленина и золотую медаль «Серп и Молот». В советских СМИ это награждение было освещено скупо, зато на Западе газеты были полны самыми разными комментариями. А все потому, что именно Кулакову зарубежные аналитики отводили роль возможного преемника Брежнева. И определенная доля правды в этих выводах была. Во-первых, Кулаков был одним из самых молодых членов Политбюро (он стал им в 53 года, в апреле 71-го), во-вторых — Брежнев относился к нему с явным уважением.

9 февраля в Институте имени Сербского решалась судьба серийного маньяка Анатолия Бирюкова, который в сентябре прошлого года держал в страхе всю Москву: он похищал из колясок грудных младенцев, насиловал их и убивал. Поймали его спустя месяц, когда он уже успел совершить два нападения (третье не удалось). Поскольку Бирюков прекрасно понимал, какое наказание ждет его, он предпочел косить под сумасшедшего. Но хитрость не удалась. Психиатры из Института Сербского нашли его абсолютно вменяемым, о чем и написали в своем заключении от 9 февраля. Впереди 38-летнего душегуба ждал суд и расстрел.

11 февраля киевская «Рабочая газета», что называется, долбанула по Алле Пугачевой. Заметка некой Л. Петровой называлась «Если долго мучиться…» и была посвящена недавним гастролям Пугачевой в Киеве. Гастроли эти прошли с огромным успехом, однако автора публикации волнует не это (во всяком случае, не только), а то, как вела себя на сцене популярная певица. В те годы ведь эстрадным артистам была положена одна поза на сцене — поза «солдатика» (это когда артист стоял вытянувшись во фрунт и единственное, что мог себе позволить, — пройтись туда-сюда, да еще взмахнуть пару раз свободной от микрофона рукой). А Пугачева вела себя на сцене куда более раскованно, став практически зачинательницей такого стиля на советской эстраде. А таких, как водится, всегда долбают сильнее всех. Вот и долбанули. Цитирую: