В поисках копей царя Соломона - Тахир Шах

Амхара, заявила девушка, понятия не имеют, как нужно их готовить. Таиту была так красива, что никто не смел смотреть ей в глаза — даже Ной, когда просил ее приготовить кроликов. У нее была нежная кожа цвета полированной бронзы и необыкновенно хрупкое тело, а голос мог соперничать с голосом сирены. Ной рассказал, что она была замужем, но сбежала из Тигрея после того, как ее застали в постели другого мужчины. Не в силах предстать перед мужем или своей семьей, она убежала на юг и в конечном итоге стала шлюхой.

Таиту приготовила кроликов и принесла блюдо, обильно политое соусом, мне на обед.

Я пригласил ее за стол и стал расспрашивать о ее родине, Тигрее.

— На севере, — сказала она, — живут такие гордые люди, что отец убивает дочь, если она опозорит семью. Если кто-нибудь потом спросит его о дочери, он сделает вид, что не помнит ее имени.

Таиту грызла косточку передними зубами.

Глаза ее ярко сияли, но мне было очень грустно.

— У всех есть мечты, — продолжала она. — Почти все мужчины хотят в Америку. Они не знают, что будут делать, когда окажутся там, и даже не знают, почему хотят уехать туда. Но они точно знают, — она посмотрела мне прямо в глаза, — что какой бы ни была Америка, она все равно лучше Бедакайсы.

— А ты о чем мечтаешь?

Она на секунду задумалась, перебирая свои косички.

— Я мечтаю уехать домой.

В ту ночь пошел первый настоящий дождь сезона муссонов. Ни один запах в мире не обладает такой силой, как запах влаги на красной африканской почве. Все дети выскочили из домов и принялись плясать в низвергающихся с неба потоках дождя, вопя и смеясь от радости. Мы с Самсоном надели рубашки, закатали штанины и пошлепали по воде по направлению к пруду. Завороженный силой природы, Самсон поднял лицо к небу; по его телу стекали потоки воды.

— Это мой бог разговаривает со мной! — крикнул он.

Я понял, что он прав.

К утру вся вода впиталась в землю. Отпечатки следов, ведущих к карьеру, были чуть глубже, грязь чуть гуще, а уровень пруда поднялся на несколько дюймов.

К тому времени, как мы добрались до Ноя, он уже два часа работал в шахте. Вместо того чтобы радоваться перемене погоды, он выглядел озабоченным.

— Еще одна смерть, — сообщил он.

— Опять обвал?

— Нет, другой несчастный случай.

Тело, покрытое тонким белым покрывалом с изящной каймой, лежало в нескольких метрах от шахт. Это был взрослый старатель, презираемый всеми человек По словам Ноя, он был известным вором, которого подозревали в том, что он шпионит на правительство. В отличие от гибели мальчика, его смерть оставила людей равнодушными. Большинство старателей даже не взглянули на труп, найденный ранним утром.

Ной подозвал меня и приподнял край покрывала. На лице трупа зияла ужасная рана — разрез от левого уха до основания шеи. Яремная вена была явно перерезана.

— Плохой несчастный случай, — прокомментировал Ной.

— Почему ты говоришь «несчастный случай»?

Человека явно убили. Это ровная рана от ножа.

Ной похлопал меня по плечу.

— Нет, это несчастный случай, — твердо сказал он. — Человек поскользнулся в дождь и повредил себе шею. Остальные собираются похоронить его прямо сейчас.

Два дня спустя мы услышали рев машины чиновника, пробивающейся в деревню через покрывшую дорогу грязь. Другой соглядатай, вне всякого сомнения, сообщил ему об убийстве. Второй дождь превратил дорогу в густой красно-коричневый бульон, но для старателей дождь был благом. Он размягчал грунт и облегчал промывку золота. Подача воды — это самая большая проблема для всех старателей. Во многих частях страны мелкие шахты закрываются в сухой сезон. Самсон сказал, что во время дождей самая главная опасность — это обвалы и затопление узких туннелей, где работают дети и самые смелые из мужчин.

Мы смотрели на медленно приближающийся автомобиль, и Ной сказал, чтобы я шел в хижину и ждал там, как в прошлый раз. Если в таких обстоятельствах в деревне обнаружат иностранца, это лишь осложнит дело. Я исполнил его просьбу, но затем стал смотреть в дырку в задней стене хижины. Мне были хорошо видны чиновник и его помощник, вылезавшие из машины.

Это была странная пара. У помощника был сломанный нос и маленькие, плотно прилегавшие к бритому черепу уши. Одет он был в грязную бежевую куртку с непропорционально большими лацканами. Сквозь дырку на плече просвечивала подкладка. На его начальнике красовалось клетчатое пальто, бордового цвета брюки и фетровая шляпа, но, несмотря на этот экстравагантный наряд, он выглядел внушительно. Очки в толстой оправе и невозмутимое, решительное лицо свидетельствовали о человеке, который любит докапываться до сути вещей. Туфли и штанины обоих мужчин были измазаны в грязи. Им явно пришлось толкать машину. Чиновник выглядел рассерженным.

В любой другой точке страны чиновник, какую бы мелкую должность он ни занимал, мог требовать уважения к себе. Но только не здесь.

Старатели были грубыми и самоуверенными. Они привыкли к опасности и, несмотря на то что занимались незаконным промыслом, зарабатывали в десять раз больше чиновников из Шакисо.

Никто не потрудился встретить машину, и представителям власти пришлось самим идти к котловану. Я ждал в соломенной хижине Ноя. Через несколько минут послышались крики и пронзительный свист. В хижину вбежал Самсон и сказал, что у нас неприятности. Он выглядел очень взволнованным и сказал, чтобы я собрал свои вещи.

— Это из-за убийства?

— Нет, — ответил Самсон. — Они даже не знают о нем, или им наплевать.

— Тогда в чем же дело?

— В вас.

Я скатал спальный мешок и вместе с одеждой запихнул в сумку, а Самсон аккуратно уложил свою драгоценную Библию в пластмассовый чемодан. Я заметил, что чемодан уже начал трескаться в местах крепления замков.

— Что нам делать? Нас заметят, если мы выйдем отсюда.

Не успел Самсон ответить, как дверь хижины распахнулась, и на пороге показались чиновник и его помощник. Они были явно довольны, что обнаружили иностранца. Позади них стоял Ной, пытавшийся отвлечь их внимание. Я понимал, что с этого момента все попытки договориться будут тщетными. Чиновник потребовал наши документы. Я вытащил фотокопию паспорта и протянул ему — еще много лет назад я усвоил, что никогда нельзя отдавать оригиналы документов.

Самсон порылся в своем чемодане и отдал чиновнику удостоверение личности. Вслед за этим последовал обмен репликами на амхари.

По мере того как спор становился жарче, мое беспокойство росло. В Индии несколько мятых банкнот, тайком сунутых в потную ладонь, решили бы дело. Но в Африке чиновники слишком горды, чтобы брать взятки, — эта черта вызывала бы восхищение, если бы арестовывали не меня, а кого-то другого.