Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам

обойти ее защиту, и кровь хлынула из пореза, который был нанесен ей на боку под рукой.

Нимфа, ударившая ее, взорвалась синим и красным пламенем, когда Тори приложила руку к боку и заморозила рану, прежде чем кнут теней, вырвавшийся из разлома в ее сторону, смог войти в контакт. Она выругалась от боли, но это сработало: тени снова отпрянули, чтобы полакомиться теми, кто все еще был привязан к ним, но запах ее крови в воздухе словно пробудил самую звериную сущность всех оставшихся нимф.

Нимфы с воплями бросились на нее, не заботясь больше о самосохранении, они безрассудно сходились вокруг нее, выдвигая зонды и наполняя воздух хрипами такой силы, что моя собственная магия задрожала и умерла в моей груди.

Мы потеряли ее из виду в толпе существ, Сет злобно завывал, а Калеб выкрикивал ее имя.

— Гоббл, гоббл, гоббл! — Джеральдина кричала, игла привязи вспыхивала в свете заходящего рассвета, когда она вгоняла и вынимала ее из воздуха быстрее, чем раньше. Пот блестел на ее коже, конечности дрожали от усталости, и когда я направил свою силу Сирены к ней, я почувствовал, как ее измождение врезается в меня, как твердая сила.

— Впусти меня! — потребовал я.

Я направил на нее свои дары, предлагая то немногое, что у меня было, и умоляя ее принять их, в то время как цепи, державшие меня, врезались в мою плоть и заставляли меня кровоточить еще сильнее.

Тени вцепились в эти раны, когда они образовались, и моя магия изливалась из меня быстрее, чем раньше. Разлом жадно глотал ее, хотя в ней оставалось всего несколько капель.

Джеральдина сдалась, ее ментальные барьеры пали, и мои дары ворвались в океан ее разума, словно я спрыгнул с вершины скалы, чтобы опуститься в чистейшее синее море.

Я направил все свои силы на нее, ни капли не заботясь о собственных нуждах и отдавая ей все, что у меня было, умоляя звезды подарить нам еще несколько секунд, чтобы она могла закончить это, как поклялась.

Я не мог допустить никакой другой судьбы. Не для нее. Она была моим всем.

Мое зрение затуманилось, море рыбок пастельного цвета плавало вокруг моей головы, когда я потерял себя в сознании Джеральдины и почувствовал, что моя власть над собственным телом ослабевает. Это не имело значения. Пока она продолжала бороться. Я отдавал и отдавал, вливая в нее все оставшиеся у меня силы, чтобы она могла сделать это, даже когда услышал, как следующая волна нимф вываливается во двор.

— Вот черт, — сказал Сет, и безнадежный тон его голоса сказал мне все, что мне нужно было знать о легионе, который только что прибыл.

Вспышка силы столкнулась с моей, знакомая, как летний ветерок, и в десять раз более мощная. Заклинание Сирены моего отца, его дар, выжигающий путь вместе с моим собственным к девушке, которая боролась за наше освобождение, пока нимфы приближались.

Она не собиралась останавливаться. Даже для того, чтобы защититься. Разлом был почти закрыт, и я знал, что она пожертвует своей жизнью, чтобы он закрылся, если это потребуется.

Мой ужас при одной только мысли об этом зажег что-то не только во мне, но и в той силе, которая присоединилась к моей. Взмахнув своими дарами, и я, и мой отец отдали этой прекрасной девушке все силы, которыми еще обладали.

— Кто пришел, чтобы разрушить последний столп империи Грас? — прорычала Джеральдина, в последний раз поднимая в воздух связующую иглу. — Кто осмелится бросить вызов воле истинных королев? Выходите и вырвите меня из этого камня теней и шепотов, если посмеете, но знайте — я сражаюсь во имя всего, что есть, было и будет. А вы не сможете. Сразить. Меня!

Игла погрузилась в пустоту между мирами в последний раз, закрыв разлом с жестокой окончательностью, которая отправила меня и всех нас, кто был связан с ним, на землю, наконец-то освободив нас.

Я открыл глаза, чтобы посмотреть на Джеральдину: три нимфы прыгнули за ней, но она взлетела в небо на столбе воды прежде, чем они успели коснуться своими щупами носков ее сапог.

Нимфы закричали, издавая хрипы, а Джеральдина достала из кармана мешочек и сунула в рот горсть аконита, после чего разорвала на себе одежду, сместилась и упала с неба прямо в гущу адских тварей. Ее доспехи разлетелись во все стороны, Афина вскрикнула от испуга, когда острый нагрудник едва не проткнул ее. Хэдли схватил ее, притянул к себе и отшвырнул от нее кусок доспехов, словно это его самого чуть не снесло.

Четыре могучие лапы ударили по земле с грохотом, от которого задрожала плитка подо мной, и Джеральдина залаяла, как ищейка по пятам за свежим убийством, всеми тремя своими могучими головами.

Она рвала нимф, черная кровь брызгала из трех челюстей, а ее огромные лапы размахивали и пинали, отбрасывая от нее еще больше нимф.

Звук бьющегося стекла заставил меня обернуться, и мои глаза расширились, когда я увидел трех застывших нимф. Тори освободилась от их тел, сокрушив еще одну из их спутниц, ее темные глаза пылали так, что у меня сжалось сердце.

Ее зеленый взгляд окинул пустой участок воздуха, в котором находился разлом, и она улыбнулась дикой, ужасающей улыбкой, которая мгновенно заставила меня вспомнить Дикого Короля, породившего ее.

— Сейчас, Джеральдина! — крикнула она, голос королевы прорвался сквозь шум битвы.

Моя девочка подняла три окровавленные головы, выкрикивая свое согласие, и бросилась бежать, заставив нимф рассыпаться и отступить от алтаря, а монстров — направиться к Тори и прочь от нас.

Мне удалось собраться с силами и подняться на ноги, из пореза на запястье все еще капала кровь, но я почти не замечал этого, наблюдая, как могущественный зверь, который был девушкой, которую я любил, мчится в нашу сторону.

Джеральдина в прыжке пронеслась над нашими головами, и я, кружась, наблюдал, как она переместилась в воздухе, приземлившись прямо в центр каменного алтаря в форме фейри, с обнаженной задницей и издав воинственный клич.

Магия вырвалась из нее волной воды, которая обрушилась на всех, кто был прикован к алтарю, окружая нас и фейри, которые были прикованы и замучены, чтобы накормить меня и других Сирен, прежде чем застыть в ледяной купол, мерцающий силой вокруг нас.

Последовавший мгновение спустя взрыв едва не сбил меня с ног, земля затряслась, жар полыхнул по защищавшему нас щиту и заставил воду капать нам на головы, поскольку лед начал таять под натиском огня.

Вздрогнув, Джеральдина еще несколько секунд держала щит,