Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы - Том Шон

юбкой, возвращаясь, так сказать, в женское лоно — это был такой сюрреалистический фрейдистский поворот. Эта версия сценария получила название по строчке из «Волшебника страны Оз», которую произносит Марси: «Сдавайся, Дороти!» «Марти, ты не должен этого делать, ты сошел с ума», — говорил ему Дэвид Геффен. Стивен Спилберг предположил, что после того как Пол мумифицируется в пресс-форме для папье-маше, защитившей его от злых людей, он должен выпасть с заднего борта грузовика, что приведет к разрушению формы. Майкл Пауэлл считал, что он должен выпасть из грузовика и снова оказаться на работе. Терри Гиллиам посоветовал ему вообще выбросить этот эпизод. Но большинство было согласно с тем, что Пол должен выпасть из грузовика.

Скорсезе расписал весь фильм — пятьсот кадров, шестнадцать сцен в день, в отличие от пяти, которые он снимал в «Короле комедий», — и снимал его в течение 40 дней на съемной квартире. Банковский кредит для этого взяли кинозвезда Гриффин Данн, а также актриса и продюсер Эми Робинсон, сыгравшая Терезу в фильме «Злые улицы». Скорсезе монтировал и редактировал фильм четыре месяца. Он хотел спародировать Хичкока с его большим количеством крупных планов (ничего особенного, просто пальцы на электрических выключателях), чтобы доставить неудобства зрителям, и снимать движущейся камерой, чтобы поставить в затруднительное положение Пола. Он говорил Данну: «Здесь много сумасшедших кадров. Вы должны брать телефонную трубку левой рукой и говорить вот так. Пожалуйста, если вы не можете этого сделать, если вам неудобно, то просто скажите мне». У Данна все получалось отлично, и Скорсезе вернулся в хорошее расположение духа. «Это было просто чудо», — вспоминал он. Если «Король комедии» был от начала и до конца удручающим опытом, то на съемках фильма «После работы» «каждый раз, когда я смотрел в видоискатель, я был счастлив».

Скульптура, выполненная в духе произведений Эдварда Мунка, помогает выразить сильный страх и разочарование Пола

Линда Фиорентино в роли скульптора Кики Бриджес, соседки Марси по комнате

«Все было снято ночью. Восемь недель ночной съемки — это замечательно. Монтировал я тоже ночью. Вообще я предпочитаю работать ночью, потому что в это время вам никто не звонит».

Комедии редко славятся ракурсами съемки. Правда, Престон Стерджес начинает свой фильм «Неверно твоя» с длинной панорамной съемки с крана, в ходе которой камера обходит оркестр, а затем приближается к Рексу Харрисону и быстро пролетает перед ним. Но Билли Уайлдер и Говард Хоукс снимали самые оживленные сцены мастер-планами, причем камера стояла на уровне глаз — так лучше было видно то сумасшествие, которое творилось внутри рамки.

Теперь, конечно, у нас есть братья Коэн, которые не видят ничего необычного в том, чтобы проводить камерой вдоль стойки бара и перепрыгивать с ней через спящего пьяного, как они это делают в фильме «Просто кровь» — черной комедии, которая, кажется, требует взгляда на мир под тупым углом. Но в те времена братья еще только застегивали молнии на своих первых рюкзачках, а Скорсезе уже двигался, наклонялся, вытягивал шею — в общем, отслеживал свой путь, проходя с камерой через Нижний Манхэттен, как в фильме «После работы».

С новой женой Барбарой Де Фина и родителями Чарльзом и Кэтрин на закрытом показе фильма «После работы»

Это одна из его самых воздушных работ — черная комедия, которая ходит по все более узкой спирали, как монета, катающаяся вокруг Дантова ада. Но от этого лента не становится менее оживленной и жизнерадостной, а режиссер остается самым комичным католиком. Актер Гриффин Данн мастерски воплощает идеальную смесь тайной похоти, извинений и тихой агонии, а Розанна Аркетт просто великолепна. «Признаюсь, что мне больше всего понравилось в съемках, так это сцены с Розанной Аркетт», — говорил Скорсезе, который, похоже, в образе Марси ближе всего подошел к описанию своего сексуального идеала — кокетливой, игривой, «тронутой» болтушки, бесконечно озадаченной желанием мужчины. Ее смешки приходят и уходят так же быстро и загадочно, как внезапный ливень. Это вечная и непостоянная игра. Реакция Аркетт может вспыхнуть в любой момент; кажется, она все время застает себя врасплох. Скорсезе мучает Пола целыми тремя «сиренами» (нельзя не заметить, что это число равно числу браков Скорсезе на тот момент), но как только Аркетт покидает картину, то вместе с ней уходит и часть жизни — несмотря на запоминающиеся точечные всплески мастерства от Тери Гарр и Кэтрин О’Хара, происходящие в порядке нарастания психоза.

Пол страстно обнимает Марси

Фильм выполнил свою задачу: быстрый глоток тоника и съемки вне голливудской системы за 4 миллиона долларов заставили кровь Скорсезе быстрее бежать по венам. Он даже получил в Каннах в 1986 году приз за лучшую режиссуру. Финал, который в конце концов принял Скорсезе, состоит в том, что Пол вырывается из своей куколки из папье-маше и падает из грузовика перед дверями офиса, расположенного на окраине города. Интересно, что такой конец перекликается с образом Джерри Льюиса, вырывающегося из своего «кокона» в финале «Короля комедии». Таким образом, в двух фильмах подряд у Скорсезе были показаны мумификация, освобождение и возрождение. Похоже, и у него самого что-то назревало.

«Цвет денег»

1986

«Вместе с двумя большими звездами мы попытались сделать „Цвет денег“ как голливудский фильм. Вернее, это я пытался сделать одну из своих картин, но с голливудской звездой Полом Ньюманом. В основном это был фильм об американском кумире».

Том Круз (Винсент Лори) и Ньюман (Эдди Фелсон). Все бильярдные удары они выполняли сами

«Фильм рассказывает о человеке, который меняет свой образ жизни, меняет свои ценности. Сцена его жизни — это бильярдная, но в данном случае это не важно. Это фильм об иллюзии, о милосердии, об извращении и чистоте».

Скорсезе был в Лондоне во время пресс-тура, когда ему позвонил Пол Ньюман. Он сказал Скорсезе всего два слова:

— Эдди Фелсон.