Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону - Николай Стариков

Вожак нагрузил подданных остатками скарба уничтоженного клана, повел к стойбищу побежденных, которые в битве были раскрашены красной глиной. Жили они вблизи красного яра, называли себя «красноярцами». Здесь уничтожение клана продолжилось с той лишь разницей, что каждый из погромщиков, будь он красноярцем или камышанином, мог поменять уже выбранную женщину на другую, а прежнюю убить. Здесь шестеро мужчин подставили свои животы под острую палку вожака. В живых, кроме того, Оя оставил двух мужчин со своими женщинами и детьми. Один из них маялся нездоровыми зубами, другой лежал с тяжелой раной. Вожак приказал женщинам жевать для больных мясо и помогать выздоравливать. Не попали в руки новоиспеченного клана несколько отсутствующих охотников-красноярцев. На плесах реки они ловили рыбу.

К вечеру на костре сгорели останки погибших красноярцев. За ужином пирующие победители съели двух молодых женщин, пойманных в камышах. После трапезы людоеды стали возле костра в круг, положили руки на плечи друг другу, неуклюже потоптались на одном месте, что означало танец победителей!

Бывшие враги хорошими друзьями не становятся. Оя понял это уже к концу вечера. Группы мужчин еще засветло начали кучковаться вокруг наиболее сильных сородичей. Не зная ни тех, ни других, вожак не заметил момента начала процесса размежевания во вновь сколоченном клане.

Красноярцы жили в неглубокой пещере на берегу степной речки, к вечеру от нее повеяло прохладой. Однако хозяева наотрез отказались поделиться своим жилищем с чужаками, для верности у входа положили больных. По существующему обычаю переступить через больного или причинить ему боль не мог даже вожак. Но для чужаков чужие правила не указ. К тому же они теперь состоят в одном клане, значит, и пещера принадлежит всем. При этом каждая группа полагала, что именно она в первую очередь вправе занять убежище. Потому, отталкивая друг друга, претенденты напропалую полезли в тесную пещеру. Тут же вспыхнула кровавая драка, в которую втянулись даже женщины и дети.

Оя в это время ходил вдоль высокой стены яра из красной глины, смотрел, где можно отрыть новые пещеры для большого клана. Когда он подбежал к рычащей и визжащей куче подданных, те в клубах пыли наносили удары друг другу всем, что попадало под руку, катались по земле, по телам убитых и раненых. К вожаку подползли двое камышан.

«Надо уходить, — охваченные тревогой говорили они жестами и мимикой, — иначе убьют нас и тебя. К красноярцам подошли ловцы рыбы, их стало много».

ГЛАВА 12

Без единого возражения, Оя повернулся кругом и помчался прочь, за ним последовали несколько камышан и красноярцев. Едва красный яр скрылся из виду, вожак остановился. Окончательно стемнело, запели свое «спать пора, спать пора» перепела. Однако главарь отдыхать не разрешил, приказал ломать сухой камыш.

Темной ночью вблизи пещеры красноярцев появились «передвижные» кипы сухого камыша. Умиротворенные хозяева стойбища спокойно спали. Еще бы, они избавились от врагов, об охране никто не позаботился.

В повседневных трудах и заботах звероподобные не особенно-то вникали в смысл, что есть жизнь и смерть, других дел хватало. Потому без понимания, лишь инстинктивно испытывали чувство страха в час кончины, не терзались угрызением совести и без сожаления убивали виновного и невиновного, малого или старого. Если вожак приказывал лишить жизни кого-либо или умереть самому, значит, так и должно быть, он знает что делать.

Оя с камышанами подползли к пещере, забросали входной проем кипами сушняка, подожгли, беспощадно били пиками и острыми палками выползающих из дыма жильцов, не разбираясь, больные они или здоровые, старые или нестарые. Исключение составляли молодые женщины. Вожак тут же распределил пленных избранниц, но просчитался. Себе взял пару пленниц, камышанам подарил по одной, двум мужчинам, которые выползли из пещеры животами вверх под палку победителю, досталась лишь одна. Поделиться своими женщинами Оя не пожелал, хотя просить об этом никто не осмелился.

Утром новые хозяева пещеры сожгли трупы погибших на большом костре, позавтракали поджаренными кусками мяса убитых врагов, совершили танец победителей.

Оя жил в клане, где жилища возводились из ветвей обтянутых шкурами крупных животных. Сейчас он знакомился с пещерой красноярцев, местом их проживания. Нравилось ему многое. Вдоль берега речки валялось большое количество костей мамонтов, лошадей, быков, лосей. Посредине пещеры располагался круглый очаг, обложенный приплюснутыми кусками обожженной красной глины, вдоль стены лежали грубо обработанные из камня и кости рубила, пластины, ножи, скребла, короткие костяные остроги. Назначение всего этого было известно. Непонятным стало назначение большого плоского камня рядом с очагом. Один из красноярцев пояснил мимикой и знаками: «Круг кладется на очаг, нагревается на огне, на нем потом поджариваются отбитое тонкими ломтиками мясо для больных и малолетних детей».

На вбитой в стену косточке висела из прокаленной глины поделка, похожая на медведя. Оя долго глядел на красивую безделушку, потом заткнул изделие за пояс, периодически вынимал, любовался. Фигурка на тонком ремешке небольшая, укладывалась на ладони, чтобы не потерялась в движении, повесил на шею. Теперь каждый раз во время отдыха он снимал украшение, разглядывал, нежно поглаживал поверхность.

— Станет приносить удачу, — с большими трудностями объяснил вожак подданным причину своего увлечения.

Не мог понять он, зачем вблизи пещеры нужна большая яма с костями крупных и малых животных.

— Обглоданные кости и остатки мяса бросаем в нее, — пояснили красноярцы.

Оя с трудом, но сумел понять, что победить русоволосых людей только своими подданными не удастся. Из памяти не уходила стрела в животе друга. Он не мог объяснить, каким образом тонкий прутик смог убить. «Прутик, прутик», — тужился он что-либо понять, но ничего не получалось, даже голова разболелась. Тем не менее мстительный степной охотник не хотел отказываться от желания перебить неведомо откуда пришедшее многочисленное племя. Победы и запах крови предыдущих дней кружили приплюснутую голову.

«Нужно собрать много охотников, создать большой сильный клан, напасть из засады», — подумалось.

Уже следующим утром вожак повел вооруженных пиками и острыми палками подданных на поиски пополнения для большого клана. Вспомнилась гибель группы, собранной из мужчин и женщин двух разгромленных кланов. Он не мог подсчитать, сколько дней она просуществовала, но понимал, что очень даже мало.

«Надо брать лишь по паре охотников в каждом встреченном клане, тогда между собой никто из них не сможет сговориться», — с большими потугами пришла мысль.

Перед началом похода Оя приказал женщинам охранять пещеру, питаться стеблями молодого камыша, ловить лягушек и рыбу, собирать ракушки на берегах реки. Он пообещал скоро вернуться и привести много пленных.

Во второй половине следующего дня похода, наблюдая за окрестностями с холма, вожак заметил полоску леса на горизонте, а на пути к нему большую группу мужчин и женщин чужого, а значит, враждебного клана. Его и без того широкий нос расширился от предвкушения легкой победы, где его разноклановая группа скрепит кровью свое единство и пополнится охотниками. Женщины для похода не были нужны. «Их надо убить, как лишние рты», — ворочалась мысль.

Подданные Оя по высокой траве на четвереньках подкрались к незнакомцам, притаились. Клан хоронил вдали от стойбища умершую женщину. В налобной повязке, с подогнутыми к лицу коленями, ее положили в неглубокую яму набок, засыпали охапками ярко-синих васильков, других цветов. Соклановцы молча постояли вокруг на коленях с опущенной головой, затем пригоршнями забросали могилу землей.

— Мы умерших клановцев сжигаем, чтобы не было запаха, — пояснил вожаку один из камышан.

— Наших мертвых мы тоже сжигаем, а вожака и его женщин хороним вдали от стойбища в неглубоких ямах, а звери их часто разрывают, — ответил красноярец.

Едва обряд захоронения закончился, Оя напал на сородичей умершей женщины. Его подданные убивали всех, кто попадался на глаза. Двое крепких парней увлеклись прихорашиванием могилы, были схвачены, под угрозой смерти легли на спину и подставили свои животы под палку вожаку. Что-либо съестное победители отыскать не смогли. Не дожидаясь, пока подоспеет помощь клановцам, убегающим с места похорон, вожак, а вслед за ним подданные бросились бежать в сторону леса.

Бегать степные кочевники умели, дело привычное, во время охоты от добычи не отставали. Сейчас они бежали от опасности. Убийство беззащитных женщин не прощается, растревоженный клан не успокоится, пока не съест убийц. Оя не знал подданных, можно ли на них положиться, если догонят преследователи. Спасение было в одном, — надо бежать и бежать, успеть до темноты укрыться в лесу.