Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону - Николай Стариков

Взошла луна, смолкли людские голоса. Прохладный ветер вынудил отдыхающих спрятаться под шкуры животных. Укрылись с головой Улка и Ия, они лежали рядом с теплым Мустом. Неожиданно лош поднял голову, навострил уши и тревожно негромко заржал. Через мгновенье дружина Данца была на ногах. Выбрался из-под шкуры вождь.

Пост охраны от группы Димора лежал в отрытой перед вечером выемке на выходе из балки. Постовые слышали тревожный голос Муста, во все глаза всматривались в слабо освещенную луной степь, вслушивались в шорохи чернобыла на ветру. Луна и балка позади. Оттуда яркий свет от небесного светила слепит глаза, сколько не смотри, все равно ничего не увидишь.

Оу обнаружил переселенцев во второй половине дня. Он не умел считать даже по пальцам, но сравнивать смог, врагов было значительно больше, чем весь его клан. Вспомнились съеденный Оя и его перебитая группа. «Они помогли бы мне в битве», — возникла и тут же погасла запоздалая мысль.

Не теряя колонну врагов из виду, от одного укрытия к другому вожак двинулся с подданными вслед. Видел, где и когда остановились нольцы, как расположились их посты охраны. С трудом, но понимал, что лишь одной атакой уничтожить пришельцев он не сможет.

«Волки не нападают на все стадо одновременно, отбивают жертву в одиночку и расправляются без особых затруднений», — пришла спасительная мысль.

Оу не разрешил подчиненным охотиться даже на зайцев.

— Ужинать станем русоволосыми, — пояснил он.

Едва во вражеском стане утихли звуки, вожак повел группу на сближение. Не доходя до балки, людоеды легли в ковыль и поползли. Так они обычно делали, подкрадываясь к стаду пугливых оленей. Помогал ветер. Он шуршал сухостойной травой, трущимися друг о друга жесткими фиолетово-бурыми стеблями чернобыла. Внизу балки темнее и трава повыше, здесь звероподобные встали на ноги. В этот момент их услышал Муст. Группа Оу замерла на месте, выждала время, затем быстрым осторожным шагом двинулись в сторону поста. Когда звероподобные приблизились вплотную, постовые продолжали смотреть туда, где местность просматривалась лучше. Напавшие людоеды убили острыми палками одного наблюдателя, другому, раненому, залепили рот грязью, затем поволокли по косогору из балки.

Вновь заржал Муст, напряженно вглядываясь в сторону подозрительных звуков. Дружинники бросились на помощь посту, но опоздали. Один стражник лежал убитым, второй исчез. Данц развернул дружину цепью, повел вдоль балки, но следов соплеменника не обнаружил. Не дали положительных результатов поиски на противоположной стороне лощины. С восходом солнца нольцы всеми группами пошли на поиски охранника, к середине дня смогли отыскать в дальней балке возле потухшего костра лишь его обглоданные кости.

— Впредь звероподобных уничтожать всех, больших и малых, — приказал вождь, вытирая слезы. — Мы пришли в эти края навсегда, жить вместе с ними не станем.

Погибших сородичей похоронили здесь же, на месте стоянки.

— Пойдем по следу врагов наших, — распорядился вождь, — нельзя оставлять их живыми, иначе нам житья не будет.

На этот раз группа Данца шла впереди широким фронтом. Каждый дружинник нес на себе лук со стрелами, короткую пику с обоюдоострым кремневым наконечником, костяной дротик, большой нож за поясом, циновку на ремне и круглый щит. Нападения неизвестной численности врагов можно было ожидать в любой момент и с любого направления. Что потребуется в битве, никто сказать не мог. В другое время часть боевого снаряжения и шкуры несли пленные.

Звероподобные уходили, не заботясь о маскировке следов, ушли недалеко. Бессонная ночь, обильная еда давали о себе знать. Свернувшись по-волчьи калачиком, носами в колени, группа спала в густых зарослях ковыля. Не дремал бдительный страж. Он обнаружил цепь русоволосых людей, когда она поднималась из лощины, разбудил вожака. Вид чужаков озадачил Оу: какие-то кривые палки торчат из-за спины, пики совсем короткие, непонятно, зачем повесили круги на грудь? Но чутье подсказывало, хотя собственные пики и палки очень острые и длинные, вооружение врагов более мощное.

«Но сородичи отважнее и сильнее», — успокоил он себя.

Вожак поднял группу, прочь не бросился при виде явно превосходящих сил противника, а быстро построил цепь, с пиками наперевес, решительно двинулся навстречу наступающим с надеждой, что они струсят, побегут. Но враги не отступили, шли без остановок. Метать пики Оу не решился, ничего другого в руках не осталось бы. Он очень обрадовался, когда под ногами начали попадаться ссохшиеся комья глины. Они хотя и не то, что камни, но с их помощью уже можно напасть на пришельцев. Подручными средствами звероподобные воспользовались незамедлительно.

Когда обе цепи сблизились на дальность броска, с вызывающей отвращение свирепой мордой вожак подал сигнал бросать куски глины. Его удивило поведение русоволосых. Они остановились, опустились на одно колено, прикрылись кругами, начали подставлять их под летевшие комья. Повторная атака глиной вновь не дала результатов.

Степные кочевники тоже остановились, но свирепый Оу зарычал на подданных, по-волчьи клацнул зубами, что означало, надо броситься в рукопашную. Вновь пики и острые палки наперевес и приматы ринулись на противника. В ответ Данц приказал изготовиться к стрельбе из луков. Атакующие не поняли смысла поведения русоволосых с кривыми палками, продолжили бег.

После первого залпа стрелами большая часть атакующих повалилась в ковыль. Оу шел впереди, что происходило за спиной, не видел. Стрелы не задели его. Когда оказался вблизи вражеской цепи, схватился за самое мощное в племени оружие, начал раскручивать трофейный «ха». Данц посмотрел в едва видимые из-под нависших надбровных дуг злобные глаза вожака, на его открытый рот со звериным оскалом, летающий над головой смертоносный камень, тщательно прицелился, выстрелил в горло врагу. Оу замер на мгновение. Продолжая кружить, «ха» облетел вокруг его плеч, ударил в спину. Данц снял с убитого врага глиняного медведя, повесил себе на шею. Трофейный камень на длинном ремне подарил потом Селону для охоты на крупных животных.

Звероподобные жили небольшими кланами, свои становища располагали вблизи небольших рек, возле ручьев, болот. Часть кланов на лето оставались на обжитых местах, другая кочевала вслед за мигрирующими на север стадами животных, вместе с ними возвращались. К началу осени в удобных для проживания местах количество кланов резко увеличивалось, росла активность хищных зверей. Кажущееся благополучие с едой и размещением, тем не менее, часто оборачивалось трудно разрешимой проблемой добычи пропитания из-за жесткой конкуренции на охотничьи угодья, удобные места для становищ. Кровавые разборки нередко приводили к уничтожению одного клана другим, как говорится, «под корень». Смертную жатву собирали внутри-клановые раздоры, болезни, ранения. Потому их родовые сообщества неизменно оставались небольшими по своему составу.

После гибели Оу оставшийся в живых сородич прибежал в родное становище во второй половине дня. Весть о гибели вожака растревожила клан, будто рой пчелиный с появлением нескольких маток. Как это постоянно случалось, одновременно двое сильных мужчин объявили себя вожаками. Они быстро сгруппировали вокруг себя сторонников, незамедлительно набросились на соперников. В результате от сравнительно многочисленного клана к вечеру осталось совсем мало здоровых мужчин. Вожаком стал Ой, самый сильный и безжалостный из сородичей. По его первому распоряжению, не разбираясь, кто за кого сражался, были перебиты тяжелораненые и престарелые соклановцы как лишние рты. Все они стали жертвами безжалостного костра. Опьяняющий успех взбудоражил разум новоиспеченного вожака. Ему казалось, он теперь непобедим, сможет справиться не только с любым другим кланом, но и русоволосыми пришельцами, о которых узнал из пояснений беглеца с поля боя. Он не понял, каким образом погибла группа Оу, но тот был неудачником, ничего другого от него нельзя было ожидать.

Ой приказал готовиться к походу. Каждый охотник обязывался иметь при себе много камней, копьеметалку и три пики, одну нести самому, две другие их женщинам-оруженосцам. Камнями вооружались и повзрослевшие дети. Вожак решил напасть на чужаков ночью, когда они уснут. Не теряя времени, Ой уже через несколько дней в радостном возбуждении двинул свое «войско» в поход с надеждой на скорую победу и желанием привести много пленных.

После гибели поста Нольц распорядился охранять стоянку по кольцу, да так, чтобы постовые видели друг друга и смогли оказать взаимную помощь в случае нападения звероподобных. Этим днем вождь выбрал место для ночлега на равнине, в крохотной лощине. Луна в безоблачном небе и тишина царили в округе. Лишь изредка спокойствие нарушали запоздалые переклички перепелов. Разводить костры вождь не разрешил, умиротворенность природы внушала ему тревогу. Он сам проверил службу постов охраны.