Партизанский фронт - Иван Дедюля

Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии потребовал от Штаба партизанского движения, чтобы такая важная линия была скорее найдена и выведена из строя. Эта на первый взгляд простая задача оказалась очень крепким орешком, потребовавшим немало усилий и времени.

Было очевидным, что кабельная линия проходит либо вдоль железной, либо автомобильной дороги Минск — Москва. Но где именно? Вот этого пока никто не знал. Однако Василий Федорович заверил командование, что требование ЦК будет выполнено. По нашему заданию партизаны опросили многих жителей. И все было безрезультатно. Но скоро, когда казалось, что все попытки напрасны, совсем случайно один житель Смолевичей подтвердил: да, гитлеровские связисты между автострадой и железнодорожной магистралью укладывали в отрытую траншею какой-то толстый кабель.

Нить была найдена. По карте мы определили район, где шоссе близко подходило к железной дороге.

До самого утра дрожал тусклый огонек в штабной землянке. В ней комплектовали группу для розыска кабеля, намечали участок действий и хлопотали о необходимом инструменте. Найти и перерубить кабель приказали группе во главе с начальником штаба Кисляковым. Андрей, любивший смелые и острые дела, с огоньком взялся за поиски «золотой жилы», как в шутку называли кабель.

Ночью группа достигла автомагистрали. Беспрерывное движение одиночных машин и колонн заставило партизан лежать на снегу не меньше часа. Наконец автомагистраль затихла. Примерно в метре от бровки дороги бойцы начали долбить топорами, ломами и кирками мерзлую землю. Несколько часов они то скатывались кубарем в кювет и, распластавшись на снегу, пропускали автоколонны противника, то снова выбирались и продолжали работу. Вся ночь была убита зря — кабеля не нашли. Не отыскали его и в последующие дни.

Вскоре мы были вынуждены посылать на поиск кабеля ежедневно уже две специальные группы партизан. Бойцы с проклятиями долбили ломами и кирками промерзшую землю. Работа, не говоря уже об опасности, была чрезвычайно тяжелой. Причем к рассвету требовалось опять засыпать отрытый участок и хорошенько его замаскировать, иначе немцы могли раскрыть наши намерения, усилить охрану этого района и устроить засаду. День проходил за днем, партизаны отрыли сотни ям, набив кровавые мозоли, а кабель оставался ненайденным. Безуспешные поиски быстро охладили первоначальный пыл бойцов. Все чаще раздавались голоса, что поиски пора прекратить, чтобы зря не мучить людей. Мы были уже на грани того, чтобы отказаться от розысков этого неуловимого чертова кабеля, как вдруг к нам в землянку прибежал обрадованный Кисляков и взволнованно заявил:

— Товарищ командир, я нашел колхозника, подробно рассказавшего мне, где точно немецкие связисты проложили этот кабель. Выделите мне группу, и уж теперь я наутро выложу вам кусок этой «фашистской жилы», будь она трижды проклята!

Вечером неутомимый Андрей ушел с бойцами на поиски. Как всегда, партизанам пришлось померзнуть на снегу, выжидая удобное для работы время, замирать, пропуская мимо грузовики, тягачи и танки. Когда наступила тишина, продрогшие люди с остервенением начали вгрызаться в землю. Взломав ломами и топорами ледяной панцирь, они пустили в ход лопаты. И каждый тревожно думал: «Неужели опять все труды пропадут даром?!»

— Ну, кажется, на этот раз добрались до гитлеровской жилы, — неуверенно сказал Андрей, вытирая рукавом гимнастерки пот с лица. И он не ошибся. Под лопатой был кабель. Через час усталый Кисляков, улыбаясь во весь рот, выбрался из ямы, держа в руках желанный кусок кабеля длиною в 70 сантиметров.

— Установить на дне мину натяжного действия, засыпать яму, сверху пристроить мину нажимного действия и замаскировать. Сделать так, чтобы комар носа не подточил. Быстро! — приказал Кисляков и начал рассматривать извлеченный кабель. При свете электрофонарика он насчитал сорок восемь медных проводков, завернутых в разноцветную изоляцию и помещенных сначала в алюминиевую, а затем в резиновую трубку.

— Хитро придумали фрицы, — сказал он, передавая кабель Вигуре. — Так, сейчас полночь. До рассвета 8 часов, да часа 3—4 связисты будут искать порыв, потом взорвется мина, и они будут вызывать минеров, затем ремонтники провозятся часа три, пока спаяют перерубленные жилы. В общем, на сегодня подземная связь фюрера будет молчать почти весь день. Отлично! А теперь, хлопцы, давайте по пути телеграфных столбов десятка два спилим.

— Товарищ лейтенант, может, еще машину долбанем на автостраде? — спросил Вигура, когда разделались со столбами.

— Безусловно! За мной! — скомандовал Кисляков, направившись к кустарнику, черневшему за поворотом шоссе.

Просидев в засаде более часа, группа хотела уже уходить, когда вдали засветились фары одиночной машины. С нею мстители расправились буквально за пять минут. Это был отставший от колонны грузовик с горючим. Шофер и его напарник были убиты первой же автоматной очередью, и машина опрокинулась в кювет. Забрав винтовки, патроны, полушубки, партизаны подожгли грузовик. Группа Кислякова вернулась в лагерь с таким видом, будто пустила под откос эшелон с ценнейшим грузом.

Однако радовались мы рано. В следующую ночь партизаны на другом участке отрыли несколько ям, но кабеля не обнаружили. Вернулись усталые, злые и недоумевающие: где-же теперь искать кабель?!

Очередная ночь оказалась еще хуже. На том месте, где был впервые обнаружен кабель, партизан обстреляли гитлеровцы, ожидавшие их в засаде. Это сильно озадачило нас. Найденная нить ускользала. Все бились над разрешением загадки. В конце концов пришли к выводу, что нужна точная схема прокладки кабеля.

А где раздобыть ее? Первым делом решили захватить в плен связиста. Началась настоящая охота за гитлеровскими связистами. За месяц мы захватили в плен трех солдат из частей связи, но они даже не знали о существовании кабеля. И вот Кисляков, ходивший сам не свой, вызвался вновь сходить на то место, где нашел кабель.

— Я оттуда живую схему приволоку, — доказывал он.

Группа Кислякова вновь благополучно докопалась до кабеля, вырезала большой кусок и, заминировав едва засыпанную яму, сделала засаду. Через несколько часов прибыли на аварийной машине фашистские связисты. Быстро обнаружив яму, они начали рыть. Грохнул взрыв, и партизаны, пленив одного немца, разделались с его перепуганными напарниками.

Ошарашенный фашист, пугливо озираясь на партизанских командиров, быстро выложил все, что знал. А знал он не больше нашего. Этот связист подтвердил, что кабель в принципе проложен вдоль шоссе.

— У кого есть схема прокладки кабеля? — спросил в заключение Василий Федорович.

— Она имеется только у начальника участка. Я это знаю потому, что только с помощью этой схемы мы можем обслуживать линию, особенно зимой, — сказал немец.

Мы и сами знали, что схема есть и в Борисове, и в Минске, но от этого нам легче не было. В штабе вновь начали ломать головы над тем, как же раздобыть злополучную схему. На ноги были поставлены все смолевичские подпольщики. И тут очень кстати оказалось сообщение партизана Пети о кабеле.

В студеную февральскую ночь командир хозвзвода говорил молодому партизану Пете, недавно пришедшему из деревни Авангард:

— Этот секретный кабель — явный бред. Какой дурак поверит, что по одному проводу может вести переговоры одновременно Гитлер и еще чуть ли не сотня его офицеров? Загнул, браток, похлеще барона Мюнхгаузена. Брось дурачить нас. Надоело. Пора спать.

Уставшие бойцы быстро заснули. Не спалось только виновнику спора Пете и ординарцу начальника штаба бойцу Ивану Вигуре. Они ворочались и вздыхали. Мысли их вертелись вокруг проклятого многожильного подземного кабеля, вызвавшего такой шум в землянке. Рассказала Пете о кабеле высокой частоты сестра, которая слышала об этом от немецкого унтера из команды по обслуживанию трансформаторной будки.

— Поверил сестре и сам сел в лужу, — раскаивался он. — Хорошо, что сразу не полез к начальству. Друзья только болтуном назвали, а пошел бы к командованию, настоящим дураком прослыл бы.

Ивану Вигуре кабель тоже не давал покоя, и он, не согласившись с Петей, упрекнул:

— Нет, ты так не сдавайся. Дело это важное, пойдем к начальству и расскажем все.

Мы с командиром внимательно выслушали партизана. Его сообщение об унтере было очень кстати.

Первоначально Петя предложил выследить этого унтера, захватить его и, переодевшись в немецкую форму, пробраться к начальнику линейного участка с тем, чтобы захватить у него схему линии связи. Но более разумным оказался план начальника разведки Чуянова.

Тут же было решено послать в деревню Воробьева, братьев Городецких, Петю и Вигуру. Ночью хлопцы уже были в деревне. Там они узнали, что унтер Долгов не немец, а поляк, которого фашисты силой заставили служить, и что он по натуре неплохой человек.