Капризы мисс Мод - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его остановка и отступление были вызваны тем, что Мод стояла посреди дороги и смотрела через плечо. Видела ли она его? Это может показать дальнейшее. Нет! Она двинулась вперед. Она не видела его. Лорд, Бельфер, благодаря замечательной победе духа над телом, забыл о своем нарыве и поспешил за Мод. Она достигла теперь той точки дороги, где путешественнику представляются три возможности: если он пойдет прямо, он может попасть в Моресби, очаровательное местечко с норманнской церковью; повернув влево, он может посетить столь же привлекательную деревушку Виттинг; направившись же вправо, по главной дороге, он может очутиться у входа в ферму Платта. Когда Мод, достигнув перекрестка, повернула налево, лорд Бельфер на мгновенье был совершенно сбит с толку. Но в следующую минуту рассудок подсказал ему, что это была только хитрость. Видела ли она его или нет, не было сомнений в том, что она хотела избавиться от возможного преследования путем уклонения от прямого пути. Ей незачем было идти в Виттинг. Он никогда не бывал там, и не было оснований думать, что и Мод, бывала там. Надпись на столбе указала ему, что до Виттинга было полторы мили, но теперь это расстояние казалось ему равным 50 милям. Он тащился с трудом. Теперь было легче следить за нею, так как дорога была прямая. Но для того, чтобы не быть замеченным, ему пришлось сойти с дороги и пробираться по глубокой канаве, тянувшейся вдоль дороги.
Канава была настолько глубока, что только голова и шея лорда Бельфера виднелись на уровне дороги, и так грязна, что двадцати ярдов пути было достаточно, чтобы покрыть его грязью. Дождевая вода, однажды попавшая в канавы Англии, покидает их весьма неохотно, оставаясь в них на недели и образуя густую кашу. Перси месил ее. Он бороздил ее, пробираясь по ней. Однако, будучи решительным человеком, он не сдавался. Раз даже он потерял туфлю, но небольшие поиски вернули ее ему. Затем ему встретилась собака, которая, усмотрев нечто необычное в его хождении по канаве, сопровождала его около четверти мили, совершая неприятные набеги на его лицо. Ловко направленные камни положили конец этому недоразумению, и Перси продолжал свой путь один. Вдруг, к его удивлению, Мод, которую он все время не упускал из виду, оставила дорогу и повернула к воротам дома, стоявшего недалеко от церкви. Лорд Бельфер вышел на дорогу и остановился в замешательстве. Ужасная мысль осенила его: быть может, все его страдания не имели смысла. Этот дом походил на жилище викария. Никакие преступные намерения не могли привести Мод сюда. Неужели он проделал весь этот путь лишь для того, чтобы видеть сестру, навещающую священника. Ему стало слишком поздно ясно, что она легко могла быть знакома со священником из Виттинга. Он забыл, что уезжал в Оксфорд на много недель и что за этот период времени Мод, находя тяжелой жизнь в деревне, легко могла заинтересоваться местной благотворительностью. Он нерешительно остановился. Он был сражен. Тем временем Мод позвонила. С того момента, как, обернувшись, она заметила крадущегося в отдалении брата, ее активный молодой ум не переставал придумывать планы, как бы сбить его со следа. Она должна видеть Джорджа в это утро. Она не может ждать еще дня, не установив связи с Джоффреем. Но она успела достигнуть Виттинга прежде, чем ей пришел в голову какой-либо план, обещающий успех. Нарядная горничная открыла дверь.
– Его преподобие дома?
– Нет, мисс. Он ушел с полчаса назад.
На минуту Мод была сбита с толку, как и ее брат, стоявший у стены в состоянии сильного изнеможения.
– О, боже мой! – сказала она.
Служанка оказалась любезной.
– Мистер Фергюсон, его заместитель, дома, если это вас устраивает.
– О, да, вполне! Не спросите ли вы, могу ли я его видеть? С удовольствием, мисс. Ваше имя, пожалуйста?
– Он меня не знает. Скажите, пожалуйста, что его хотят видеть.
– Сейчас, мисс. Не зайдете ли вы в дом?
Входная дверь захлопнулась за Мод. Она последовала за служанкой в гостиную. Тотчас показался молодой, маленького роста викарий, с добродушным лицом. Он глядел сметливо и услужливо.
– Вы хотели видеть меня?
– Простите, что беспокою вас, – сказала Мод, окидывая молодого человека улыбкой, полной ослепительного блеска.
– Никакого беспокойства, уверяю вас, сказал викарий, почувствовавший легкое головокружение.
– Но меня преследует какой-то человек. Викарий негодующе прищелкнул языком.
– Какой-то бродяга следует за мной всю дорогу, и я напугана.
– Животное!
– Я думаю, он сейчас возле дома. Я не понимаю, чего он хочет. Не будете ли вы столь добры прогнать его прочь.
Глаза, навеки решившие судьбу Джорджа, вспыхнув, остановились на викарии. Он вытянулся во весь рост. Он был готов умереть за нее.
– Если вы подождете здесь, – сказал он, – я пойду и прогоню его. – Ужасно, что публика на дороге чувствует себя неспокойно из-за таких людей.
– Я буду вам очень признательна, – сказала Мод. – Бедняга, может быть, немного ненормален. Это кажется таким странным – следовать за мной всю дорогу и идти по канаве.
– По канаве!
– Да, большую часть пути он шел по канаве сбоку дороги. Казалось, он предпочитал это. Не могу понять, почему.
Лорд Бельфер, прислонившись к стене, внезапно убедился, что перед ним стоит викарий, рассматривающий его с укоризною и враждебно чрез пенсне в золотой оправе. Лорд Бельфер выдержал его взгляд. Никто из них не произвел друг на друга приятного впечатления. Перси подумал, что видал много более приятных священников, а викарий – что встречал более располагающих в свою пользу бродяг.
– Послушайте, милый человек, – сказал викарий. – Таких вещей делать не надо. Несколькими часами ранее лорд Бельфер пришел в негодование, когда Джордж сказал ему «сэр». Теперь от обращения «милый человек» у него совершенно захватило дыхание. Как заметил поэт, видеть самих себя такими, какими нас видят другие, – дар, присущий лишь немногим. Лорд Бельфер, не принадлежа к числу этих счастливцев, не имел ни малейшего представления, какой возмутительный вид являл он собою в этот момент.
– Как вы осмелились преследовать молодую даму?
Перси был оскорблен.
– Я ее брат!
Он был готов в доказательство назвать свое имя, но сдержался. Однажды он совершил подобную неосторожность; когда полисмен арестовал его, первым его действием было оглушить его своим титулом. Но полисмен, вместо того, чтобы распространяться о своем недоверии, позволил
