Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным - Анна Павловская

В день Ивана Купалы разводят костры, причем еще совсем недавно зажигали их обязательно от «живого огня», полученного трением. И. П. Сахаров в «Сказаниях русского народа», собранных в середине XIX века, сообщал, что в Старой Ладоге «Ивановские огни совершаются на горе Победище, при впадении речки в Волхов. Там сей огонь, добытый при трении из дерева, известен под именем: живого, лесного, царя огня, лекарственного». А в окрестностях Москвы в ночь Ивана Купалы «старики садятся в кружок и начинают чрез трение добывать огонь из двух старых, сухих дерев. Кругом их все стоят в глубоком молчании. Едва показался огонь, все ожило, запело и завеселилось. Зажигаются костры и баклаги. Молодые поют и пляшут, старики сидят в кружках, беседуют о старине и от радости попивают винцо»[142]. Разведение костров в день летнего солнцестояния сохранялось, помимо местностей, где жили славянские народы, в Скандинавии, Великобритании (особенно Корнуолле), Германии, Испании, Португалии, в Средние века оно было живо еще в Италии и Франции.

Огнем очищались, прыгая через него. Совершали магические действа — водя вокруг костра хоровод, создавали своего рода волшебный круг, иногда в середину костра втыкали шест со звериным черепом. Прирученный огонь — женский символ; ведь, как правило, женщины на нем готовили, им согревали жилище, его поддерживали. Во время праздника Ивана Купалы огню поклоняются, его почитают и оберегают, с ним заключают магический союз, но и показывают свою власть, перепрыгивая через него и обводя кругами.

Иван Купала — праздник прославления воды. И дело здесь не только в том, что вода питает землю, дающую пищу человеку. Без воды невозможно и существование самого человека. Святые родники, колодцы, ручьи и реки издревле были местом почитания у разных народов. В Древней Греции и Риме считалось, что каждый ручей, каждая речушка, пруд, озеро имеют свою богиню-покровительницу, живущую в воде и защищающую ее. На Руси, как писал бытописатель С. Максимов, «достаточно ярко выражается древняя, присущая не одному православному люду, слепая вера в родники и почтение к ним, не как к источникам больших рек-кормилиц, а именно как к хранителям и раздавателям таинственных целебных сил. Это одно из наследств седой старины, но из разряда таких, которые наиболее усердно оберегаются и, несмотря ни на какие соблазны, не исчезают»[143]. В Англии в некоторых местностях сохранился древний обряд украшения источников и колодцев дарами природы — листьями, плодами, желудями, корой.

Существовало огромное разнообразие ритуалов, связанных с почитанием воды в день Ивана Купалы. Из наиболее широко и повсеместно распространенных надо упомянуть купание в реках, носящее очистительных характер, кормление воды, когда в нее бросали куски хлеба, а также пускание по воде молодых деревьев, разных растений и венков после завершения обрядов с ними. Воде, таким образом, вверяли судьбы и жизни человеческие, так как основные обряды с растениями в ночь на Ивана Купалу были связаны с будущим.

Иван Купала был днем высшей гармонии в природе, единства всех ее частей. Считалось, что один раз в году, в день летнего солнцестояния, даже вода и огонь, две непримиримые стихии, заключают своего рода союз. Возможно, именно поэтому по берегам рек и озер жгли костры.

Интересно, что у коренных народов Сибири по сей день, уже правда в современном и полуофициальном виде, в конце июня отмечаются праздники кормления огня и воды.

Важнейшую роль в июньских праздниках играл культ растений. Считалось, что в эти дни, а особенно в ночь на 24 июня, они обладают особой силой, могуществом, властью. Это был их праздник. По некоторым поверьям в Ивановскую ночь деревья могли переходить с места на место, разговаривать между собой, и при определенных обстоятельствах человек мог их понять.

Если в ритуалах с огнем участвовали часто и мужчины, и женщины, а с водой, как правило, женщины, то «растительная» часть праздника была исключительно женской, мужчины к участию в ней не допускались. Ночью женщины собирали травы, считалось, что они обладают особенно целебными свойствами, ими потом лечились в течение года. Даже банные веники, связанные на Купалу, наделялись целебной силой. Собранная трава считалась и оберегом от злых сил. Как пишет наблюдатель XVIII века, крестьяне «верят, что именно в Ивановскую ночь все эти травы получают особенную силу и даже свойства сверхъестественные»[144]. Вместе с тем надо отметить, что сбор трав в эту ночь носил скорее ритуальный характер, чем практический, был обставлен множеством правил, обрядов, песен.

Вход в дом, пол в доме и церкви, места празднеств засыпали разными видами трав, имевших охранительное значение. Обязательно плели венки — имели значение и их форма (магический круг), и состав цветов: каждый вплетенный цветок имел свое значение, нес свой смысл. Венками себя украшали, по ним гадали, а затем их или распускали и бросали цветы в воду, или просто пускали целиком по воде. Это было завершением праздника.

Некоторые из собираемых женщинами растений предназначались для удачной мужской охоты. Так, среди собираемых в Ивановскую ночь трав фигурирует болотный голубец: «Кто хочет ходить на медведей, <тому надо пить> взвар из голубца натощак с уксусом и медом, тогда ни один медведь не избежит охотника, а сам охотник не будет бояться зверя»[145]. В. Даль подтверждает репутацию этого растения как помощника в охоте: «Болотный голубец, сев. растен., коим суеверные охотники заговариваются от медведя». Однако растения с таким названием на самом деле не существует, и его нередко записывают в мифические; впрочем, известно, что одним из названий ягоды голубики, растущей в том числе и на болотах, является «голубец». Эту северную ягоду вполне могли наделять особыми свойствами, особенно в такой волшебный день.

Наряду со сбором действительно целебных растений, которые использовались в народном врачевании и просто как общеукрепляющие средства, а также обыкновенных растений типа полыни, репейника, крапивы, призванных оградить от нечистой силы, с праздником Ивана Купалы связано и множество легенд и верований; некоторые из них имеют древнейшую основу. Так, одним из самых знаменитых занятий в эту ночь является поиск цветка папоротника, якобы расцветающего один раз в году и всего на несколько мгновений — ровно в полночь с 23 на 24 июня.

Вот как описывают это «явление» этнографы XIX века, основывающиеся на собранных ими крестьянских легендах. И. П. Сахаров в «Сказаниях русского народа»: «В глухую полночь из куста широколистного папоротника показывается цветочная почка. Она то движется вперед и взад, то заколышется как речная волна, то запрыгает как живая птичка. Все это происходит от того, что нечистая сила старается скрыть от людского взора дорогой цвет. Потом, ежеминутно увеличиваясь и вырастая вверх, цветет как горячий уголь. Наконец, ровно в 12 часов, с треском развертывается цвет, как зарница, и своим пламенем освещает около себя и вдали. В этот самый миг является нечистая сила и срывает цвет»[146].

А. В. Терещенко: «Из широколистного папоротника является цветочная почка и поднимается постепенно: она то движется, то останавливается, и вдруг зашатается, перевернется и запрыгает, как живое. Иные даже слышат голос и щебетанье, и все это делает адская власть, чтобы, пугая людей, не допустить их до цветочка. Когда созреет почка, тогда наступает ровно 12 часов ночи: она разрывается с треском, вся покрывается огненным цветом; глаза не могут вынесть — так пышет от него жаром! Вокруг и вдали разливается яркий свет, и только невидимая рука срывает его»[147].

Обращает на себя внимание тот факт, что речь идет о древнейшем растении, которое некогда преобладало на планете. При этом и современные папоротники сохранили значительное разнообразие родов и видов, то есть их можно считать лучше всего сохранившимися на сегодняшний день остатками древней флоры. Поиском цветка папоротника могли заниматься наши далекие предки. Известно, что папоротники не дают цветков, но, да простят меня ботаники, кто знает, может, и существовал когда-то вид, который расцветал чудесным цветом. Хотя описание мифического цветка папоротника наводит, скорее, на другие размышления. Уж очень сильно он напоминает огонь. Возможно, существовал некий обряд, связанный с возжиганием в этот день огня в лесу и дошедший до наших дней в искаженном мифологическом виде.

Столь же древним кажется представление, будто владелец чуда-цветка может понимать язык животных, трав, растений и вообще стихий и явлений природы. Оно отражает близкие отношения между человеком (скорее всего, женщиной) и предметом собирательства. Возможно, в «праздник собирателя» важно было не только почтить живительные силы природы, но, как и в случае с охотничьими ритуалами, привлечь к себе удачу в будущих трудах, попытаться стать частью природы, раствориться в ней, чтобы понять ее могущество, силы и законы.