Серая хризантема(Фантастические повести и рассказы) - Шаламов Михаил Львович

— А папа, мама? Как мы их оставим?

— Это не твои родители, девочка! Просто без их помощи мы не смогли бы вырастить на этой планете эллоитян. Они лишь посредники, не более того. И, поверь мне, они только облегченно вздохнут, когда узнают, что вы улетели. Да ты не плачь, не плачь, Таня! Теперь ты среди друзей!

— Нет! — решительно сказал Вовка. — Мы не полетим! Я вам не верю! Они любят нас!

— А ты не думал, никогда не думал, мальчик, что для родителей ты — обуза? Для них ты — вечный укор неизвестно в каких грехах, а их так называемая любовь к тебе на самом деле всего лишь жалость, не более того. Так что, дети, думайте и решайте сами. Мы с Трыггом подождем до утра и торопить вас не станем.

Уведя детей в их каюту, Кдорр вернулся к навигатору и сел рядом с ним в свободное кресло, опустив руки между коленей.

— Что, тяжко? — тихо спросил его Трыгг.

— Тяжко. Столько лет ждал этого дня, а сегодня чувствую себя последним мерзавцем.

— Но ты же говорил им чистую правду!

— А сам-то ты в эту правду веришь? — вопросом ответил ему командор, на сей раз на телепатической волне, пока еще не доступной для мозга детей. — Сам-то веришь?

— Но ведь иначе нельзя, командор…

— Иначе нельзя… Готовь обучающий комплекс. Завтра стартуем!

Вовка и Таня тихо сидели в уголке каюты, возле столика, уставленного вкусными напитками, а Трыгг, манипулируя своим сознанием, излучал на них доброжелательность и обаяние, когда дверь бесшумно отъехала в стену и на пороге выросла фигура Лены.

— Здравствуйте, — сказала она. — А вот и я…

Уже неделю доктор Златкин не находил себе места. В журнале «Вопросы медицины» была опубликована его статья «О некоторых физиологических и психологических патологиях, вызванных местными мутациями». Конечно, посылая в солидный научный журнал свою статью с толстой пачкой фотографий рассоленских дракончиков, доктор предполагал, что ее могут и напечатать. Никакой опасности в этом для себя он не видел, ведь кроме него «Вопросы медицины» в деревне больше никто не выписывал. Но вместе с экземпляром журнала доктор получил письмо от известного физиолога профессора Кубатиева, который изъявил желание приехать в Расселении и разобраться с «патологиями» лично.

Не профессора боялся доктор Златкин. Он знал, что драконьи родители не пожалеют усилий, чтобы спустить шкуру с того, кто произнесет в адрес их отпрысков слово «патология».

А доктора еще дернул черт послать пару Таниных фотографий лично Василию Пескову, ведущему передачи «В мире животных». В деревне Пескова уважали, но причисления доктором Златкиным Вовки, Тани и Леночки к «миру животных» ему уж точно не простят.

Ругая себя за недальновидность; доктор Златкин ждал бури. Злополучную телеграмму «ВЫЕЗЖАЮ РАССОЛЕНКИ тчк РАЗРЕШИТЕ ОСТАНОВИТЬСЯ У ВАС? ПЕСКОВ» доктор порвал и выбросил в день получения.

— Ну что, дети? — ласково спросил их командор, потрепав по плечу ближайшую к нему Леночку. — Если все усвоили, произведем учебный старт. Вспоминайте, чему вы за ночь научились!

Он сел в командорское кресло и, напрягая мозг в одном с детьми усилии, ощутил единение с кораблем. «Старт!» — приказали кораблю пять объединенных разумов, и двигатели, заворчав, проснулись.

«Отбой!» — радостно произнес вслух Кдорр. Знакомое блаженное состояние переполняло его. Впервые за последние десять лет он снова ощутил свою власть над кораблем. Значит, не зря сидели они с Трыггом в трясине над бездонными могилами товарищей. Значит, не зря, подвергаясь риску быть в клочья разорванными местными аборигенами, подбирались они по ночам к селению, облучая биотрегнером жилища тех семей, в которых суждено было появиться на свет новым эллоитянам. Значит, не зря!

— Готовьтесь, дети! Скоро старт! — сказал он, вставая.

— Доктор! К вам из Москвы приехали! — закричал с улицы женский голос.

Доктор Златкин уронил на пол журнал «Иностранная литература» с жутким фантастическим романом Джона Уиндема «Кукушки Мидвича», который он читал у себя в кабинете, истекая противным холодным потом.

— Нет, этого не может быть! — шепотом сказал он сам себе и, пошатываясь, вышел на крыльцо.

Профессор Роберт Иванович Кубатиев, покряхтывая, выбрался из «козлика». Умаялся бедный! В такой коробушечке, да по русской дороге…

Следом за ним из машины высунулись длинные ноги. Доктору показалось, что это были, так сказать, ноги в чистом виде, отдельные и самостоятельные. Но он ошибся. К ногам была приделана кандидат наук доцент Инна Макоедова. И, хотя доцент была не такая красивая, как ее ноги, доктор Златкин все равно влюбился в нее с первого взгляда.

Доктор подошел и поздоровался с учеными. Профессор деловито пожал ему руку, а Инна с интересом вертела головой. Доцент впервые в своей жизни покинула город, умудряясь даже в студенческие годы медицинской справкой прикрываться от сельхозработ.

Возле сельсовета стоял председательский «уазик», а из-под него торчали сапоги сорок третьего размера. Кандидат наук Инна Макоедова подошла к «уазику» и подергала за сапог. Из-под колес вылез с монтировкой в руке дядя Миша Пантиашвили.

— Вах! — сказал дядя Миша. — Откуда к нам такие длинноногие? Из области, да? Науку приехали делать, да?

— Науку, науку! — сказала длинноногая доцент. — Председатель у себя?

— У себя. Уже ждет вас. Его предупредили из района, что вы едете!

— Тогда — к нему! — решительно сказал профессор Кубатиев и взошел на высокое крыльцо.

На заливном лугу возле речки, свистя лопастями, приземлился пожарный вертолет. Из него выпрыгнул на землю человек, лицо которого было знакомо каждому в этой стране. Придерживая одной рукой кепку, а другой полдюжины свисающих с плеча фотокамер, писатель и журналист Василий Песков отбежал от поднимающегося в воздух вертолета и помахал на прощание летчикам.

— Девочка, как в деревню пройти? — спросил он у пятилетней Анютки, которая пасла в этих краях мамкину козу.

— Вон туда, через лог, дядя Вася! — ответила девочка.

В горнице Теткиных судили доктора. Доктор Златкин сидел в красном углу под портретом Горбачева, во главе покрытого льняной, с красными петухами, скатертью стола и выслушивал упреки, которые бросали ему в глаза родители Вовки, Тани и Леночки.

— Вот уж не ожидал я, доктор, что вы так будете нам воду мутить! — возмущался Макар Лукин, подаваясь на стуле, и Златкин хорошо мог разглядеть большой кулак, которым охотник постукивал по столешнице.

— Да как вы могли мою Леночку, — всхлипывала хозяйка дома, — психической какой-то патологией обозвать?! И это вы-то, человек образованный! Опозорили ребенка перед всей страной!

— Абсолютно недопустимая профанация научных методов! — поддержала Ларису учительница Лыкова. — Абсолютно недопустимая!

— И будьте добры, доктор, сами замять это дело с экспедицией! — подвел итоги глава семьи Теткиных. — Идите к профессору и скажите ему, что все выдумали, что вы — научный авантюрист и прохиндей и что фотографии наших ребят — тоже ваша подделка! Слава богу, что они попрятались, городским на глаза не попадутся!

— Но я же… — начал было возражать доктор Златкин.

— И никаких «я же»! — назидательным тоном оборвала его учительница. — Идите и реабилитируйте себя в наших глазах!

Доктор встал из-за стола, подобрал с табуретки шляпу и шагнул к двери. Но в этот момент дверь открылась и на пороге появился улыбающийся журналист.

— Товарищи, — сказал он. — Я — ведущий передачи «В мире животных». Мне написали, что в ваших краях водятся необыкновенные зверюшки. Вроде крокодильчиков!..

В воздухе повисла гнетущая тишина.

— Наши дорогие папы и мамы! — вдруг сказало голосом Вовки радио на стене. — Мы улетаем к далекой планете Эллое, где живут такие же люди, как и мы. Но мы вернемся!