Матиуш на необитаемом острове - Януш Корчак

Зубной врач, присланный в лагерь союзом дантистов, клялся всеми святыми, что видел орангутанга с двумя золотыми коронками во рту.

— А у меня обезьяна украла бритву, — сказал парикмахер, присланный союзом женщин, чтобы учить детей пользоваться одеколоном и причесываться гребенкой.

На протяжении небольшого времени произошло действительно многое.

— Что ж, Клю-Клю, ты довольна?

— А ты, Матиуш?

Матиуш вздохнул. Он радовался, что помог негритянским детям, но ему было жаль необитаемый остров, и — надо сказать правду — он тосковал по своим соотечественникам.

С каждой почтой Матиуш получал письма из отчизны. Ребята писали ему, как они обрадовались, что Матиуш нашелся, что он здоров и трудится. Но тут же был вопрос: «Когда ты вернешься к нам?»

Написала Иренка, что ее большущая кукла разбилась. Написал Антек, что ему плохо живется. Написал Стась, что остался на второй год, так как учитель арифметики несправедливо поставил ему двойку. А внизу Еленка приписала:

Помнишь, Матиуш, как мы из-за гриба поссорились?

Что говорить, каждого тянет к своим. Эти маленькие дикари очень славные, ему приятно, что он им помог. Но дальше пусть Клю-Клю продолжит начатую работу, теперь уже легче, она справится одна. А ему пора домой.

Хоть бы на один денек! Походить по своей столице, увидеть дворец и королевский парк. Он так давно их не видел.

Наконец он собрался в Европу: он поедет посовещаться с белыми королями, как сделать, чтобы эта война была последней.

Матиуш сел на пароход. Играл оркестр. Дети стояли на берегу реки с флажками, пели и кричали: «Да здравствует Матиуш!»

Теперь Матиуш плывет со всеми удобствами. У него прекрасная каюта. Он спит на мягком матраце.

Но счастье снова отвернулось от него.

Прибыли в порт. Ожидая корабль, который пойдет в Европу, Матиуш поселился в гостинице.

«Что еще ждет меня?» — думал он, словно предчувствуя, что беды его еще не кончились.

И Матиуш не удивился, когда ночью вошли к нему двое в масках, завязали ему рот полотенцем, завязали платком глаза, набросили плащ и вывели босого. Автомобиль быстро мчался.

«Молодой король приказал меня похитить, догадался Матиуш. — Теперь я в его власти».

Так оно и было.

29

Да, так и было.

Молодого короля заставили вернуть украденные у Матиуша земли, даже порт ему не оставили. А что самое горькое, было приказано отдать отцу трон и корону.

Злой и сильный дерется и делает все, что ему нравится. Слабый и глупый — занимается сплетнями. В каждой школе есть кто-то, кого называют «сплетником», а королей — ведь это же короли — называют не сплетниками, а интриганами.

Молодой король был интриганом, он пустил слух, будто Матиуш сошел с ума. Но никто ему не поверил. Весь мир видел теперь, что Матиуш мальчик разумный и очень поумнел на необитаемом острове. Так хорошо со всем справился, так быстро помог черным детям. В кино показывали, как черные дети чистят зубы и вытирают носы, как пользуются бумажными салфетками. И тот, кто все это сделал, не может быть сумасшедшим.

Взрослые теперь чаще говорили, что детям надо дать права. В некоторых школах ввели самоуправление, начали выпускать школьную газету. Во многих городах были устроены клубы для детей. Учителя собирались и обсуждали, что делать, чтобы в классе было тихо и чтобы не бить по рукам, не таскать за уши, не ставить в угол. Снова было разрешено продавать фотографии Матиуша» а за зеленое знамя только делали выговоры, но в карцер не сажали. Разумеется, не всем это нравилось, но были и такие, кто считал, что не было бы ничего плохого в том, чтобы у детей был свой король.

В городе Кикикор состоялся первый съезд школьников всей страны, по одному депутату от каждой школы. Это было похоже на парламент.

Итак, молодой король-интриган видит, что дело плохо. Он уже не король, он только наследник престола, а старый отец готов всем угодить, на все соглашается. И тогда он нашел таких же интриганов, как он сам, и тайно посовещался с ними, что делать с Матиушем. В банде молодого наследника престола были: один шпион, один генерал, один полковник, один начальник тюрьмы, два адвоката, жена министра и несколько головорезов. Они-то и похитили Матиуша и под чужой фамилией посадили в тюрьму.

Тюрьма, куда заключили Матиуша, помещалась в старой полуразрушенной крепости и была предназначена для опасных преступников. Только два раза в год заключенным давалось кофе, а в остальные дни — вода и черный хлеб. Никаких прогулок, тяжелая работа, главным образом под землей. Во время работы разговаривать не разрешалось. За каждое слово полагался удар плетью. Десять слов — десять ударов, сто слов — сто ударов.

Работа под землей велась в угольной шахте. Из длинного подземного коридора надо было корзинами выносить уголь. Но то, что выносили из одного конца, другая партия должна была вносить с другого. Заключенные видели — трудятся они напрасно, и от этого им было еще тяжелее.

Так Матиуш узнал самых плохих людей, какие только есть на свете. Он не знал, за что они здесь сидят, ведь разговаривать было запрещено, но достаточно было посмотреть на их страшные лица, чтобы догадаться о многом. Всякий другой на месте Матиуша умер бы со страху, но Матиуш за свою жизнь видел столько опасностей, что без боязни спускался с этими преступниками под землю.

Надзиратели получали здесь жалование в два раза больше, чем в других тюрьмах: нелегко было справляться с опытными преступниками, всю жизнь проведшими в тюрьмах, надо было зорко за ними следить. Люди охотно шли сюда работать надзирателями, и большей частью это были бывшие заключенные, отбывшие наказание. Эти были самые строгие, они знали все хитрости заключенных, и от них ничего нельзя было скрыть.

И Матиуш из края зеленых пальм и прекраснейших птиц вдруг оказался в месте, где нет ни единого листика, повсюду только черная угольная пыль. Он, который дышал воздухом моря и лесов, должен работать теперь в душных подземельях и спать в каменной норе на мокрых кирпичах. Он, который не хуже Клю-Клю умел прыгать с дерева на дерево, с трудом волочил ноги в тяжелых кандалах. Вместо шелеста листьев он слышал свист кнута, а вместо пенья канарейки — самые страшные проклятья. Еще недавно он ел сладкие бананы, сочные плоды, а теперь питался только хлебом с затхлой водой.

Заключенные очень удивились, увидев Матиуша. Один не выдержал, спросил:

— Сколько же ты убил людей, что тебя сюда посадили?

Матиуш уже хотел ответить, когда кто-то крикнул:

— Не отвечай, малыш, за каждое слово получишь розгу!

— А ты не стращай. Не сдохнет от нескольких розг.

Ссорящиеся уже порывались начать драку. А надзиратель записывает, сколько слов они сказали. И трудно учесть, может быть, каждому немного подбавил. И Матиуша записал, хотя он не сказал ни слова.

Носит Матиуш свою корзину и удивляется, какая она легкая, А товарищи ему вместо угля кладут куски легкого торфа и только сверху сыпают немного угольной пыли.

А потом другие берут у него корзину и тоже, сделав вид, будто она очень тяжелая, уносят и высыпают. А вечером один из заключенных сунул ему что-то черное в руку и шепнул:

— Спрячь быстрее.

— Что это? — спросил Матиуш.

— Сахар, — ответил заключенный.

Это был кусочек сахару, но такой грязный, что стал совершенно черным. Матиуш знал, что есть его он не будет, но спрятал на память.

Когда вечером он стоял перед канцелярией, куда его вызвали для наказания, опять какой-то заключенный сунул ему в руку какое-то засохшее растение. Матиуш долго разглядывал его, пока не догадался, что это клевер. Заключенные жалели Матиуша и отдавали ему все, что у них было самого дорогого. А из канцелярии доносились крики тех, кого били.

Наконец подошла очередь Матиуша.

— Иди сюда, сукин сын! — крикнул надзиратель и, схватив его одной рукой за воротник, поднял вверх, в то время как в другой держал ремённую плетку.

Потом он захлопнул дверь и тихо сказал:

— Когда я скажу: «кричи», ты ори что есть силы: «Ой, больно!» Понял? Я не буду тебя бить. Только смотри, не выдай меня. Снимай куртку, живо. Ну, кричи!

— Ой, больно! — крикнул Матиуш.

А надзиратель ударил плетью по лавке.

— Как тебя звать, бедняга? И бух плетью по лавке.

— Ой, больно! — кричит Матиуш. — Меня зовут Матиуш. Ой, больно, больно!

А надзиратель, как ударит по лавке, тут же проведет на плечах Матиуша красной краской длинную полосу, как будто от удара.

— Ой, больно! — кричит Матиуш, так как надзиратель снова ударил плетью по лавке и снова нарисовал ему на плечах красную полосу.

— Теперь не кричи, только стони, будто уже обессилел. А потом вовсе замолчи, как будто потерял сознание. Твое счастье, что сегодня нет начальника, не всегда это удается. Теперь ни звука. Закрой глаза.