Матиуш на необитаемом острове - Януш Корчак

И началась страшная битва.

Накануне негритянские жрецы объявили, что тот, кто будет убит в священном бою, тот не умрет, а только упадет, а на следующий день очнется могучим и непобедимым. Что будто бы они слышали это из уст самого Матиуша.

Можно себе представить, что делалось. Каждый хотел быть как можно скорее убитым, чтобы сразу стать непобедимым.

В обученной армии строго запрещается без нужды подвергать себя опасности, солдат должен избегать пуль, должен ложиться на землю, рыть окопы. А негры наоборот: именно туда бросались, где больше стреляют.

Как только белое войско увидело, что противник не обороняется, оно бросилось в атаку. Одних черных королей погибло около пятидесяти, среди них и Бум-Друм.

Но и это еще не конец. За мужьями пошли жены. И была другая битва. В истории она называется «Битва черных женщин».

Белые короли даже сами испугались, столько было убитых. Ведь черные нужны белым. Благодаря черным есть какао, фиги, финики, бильярдные шары из слоновой кости, галоши и страусовые перья, а еще касторка, а еще корица, ваниль, попугаи, красные раковины, черепаховые гребни, — негры приносят белым большую пользу. Правда, касторка невкусная, но зато приятно играть на бильярде, шляпа со страусовым пером красивее, а булочки с ванилью вкуснее. Итак, белые короли решили показать дикарям, что якобы они их лучше и женщин убивать не хотят.

Всех оставшихся в живых помиловали.

И тут случилось самое ужасное. Клю-Клю отправила на войну детей. Но дети не дошли даже до моря. Больше половины их погибло в дороге.

Бедный, бедный, бедный Матиуш! То, что он увидел, было так страшно! Вызванный Клю-Клю, он явился неожиданно в детский лагерь, полный голодных, больных, доведенных до отчаяния детей, которых, казалось, уже ничего не может спасти.

Еще накануне битвы женщин Клю-Клю получила от него почтовый орех и тут же послала четырех гонцов, чтобы его выкрали с острова. Почтовый крысенок провожал их к Матиушу. Двух из гонцов по дороге съели акулы, но двое других достигли острова. Как приказала им Клю-Клю, они оставили лодку в пяти милях от берега и добирались, плывя под водой и дыша через тростник, — Клю-Клю боялась, чтобы их не заметила стража, она думала, что Матиуш все еще в неволе.

Бедный, бедный Матиуш! Ему так не хотелось покидать свое безопасное убежище, так было жаль расставаться с дружелюбными туземцами. Но в мире творилось что-то очень страшное и творилось из-за него, во имя его и как будто ради него. И Клю-Клю зовет его на помощь. Бум-Друму он уже ничем не может помочь, но должен попытаться спасти Клю-Клю и чернокожих друзей.

Приготовления к побегу заняли две недели. Нужно было испортить маяк, чтобы ночью было темно. Это взяли на себя негры. Кроме того, нужно было сделать весла и спрятать их на берегу моря. Наконец отправились в дорогу.

Опечаленным дикарям Матиуш оставил жестяную коробочку, фарфоровую кружку, четыре картинки, колечко, пряжку от пояса и увеличительное стекло. Они долго не хотели верить, что Матиуш оставляет им столько сокровищ.

Ночь была темная.

— Как вам удалось погасить маяк? — спросил Матиуш.

— Это не трудно. Акул возле острова нет. Мы плыли под водой, выставив наружу кусочек тростника, и через него дышали. Часа два подождали невдалеке от берега. Когда смотритель маяка с детьми пошел ловить рыбу, мы перерезали проводку там, где ты сказал. А на стол положили твое письмо.

Матиуш написал письмо — он боялся, что смотритель маяка может подумать, что это сделал Але, и будет сердиться. А теперь он скажет, что крысы перегрызли электрический провод, и на острове ничего не будут знать.

Ночь была темная. Море было спокойное. Матиуш сидел на руле, а негры гребли. Если все пойдет гладко, за два дня они доплывут до суши, а там их уже ждут королевские слоны.

Темно. Так тихо, так хорошо плыть. И встают в памяти дни, проведенные на острове, и понимает Матиуш, что хоть ему было грустно, но он был здесь счастлив. Понимает Матиуш, что уже не будет жить спокойно, не будет у него времени, чтобы смотреть на муравьев, бросать в море камешки и рассказывать сказки маленькой Але.

Его ждет новая, трудная работа и, кто знает, сколько страданий.

27

Проводили Матиуша в королевский шатер. И хоть он устал с дороги, в ту же ночь Клю-Клю рассказала ему все, что случилось. Да он и сам видел, что происходит. Лагерь несчастных детей представлял ужасное зрелище. Не было провизии, на дорогу ничего не приготовили, повсюду раздавались плач и стоны больных. Идти дальше не было сил, а остаться на месте значило погибнуть. Кто мог, давно убежал, а остальные ждали, что решит Матиуш.

— Помнишь, Клю-Клю, как ты гонялась за белкой по деревьям? — спрашивает Матиуш. — А помнишь, как Антеку зубы выбила?

— Помню, — отвечает Клю-Клю и даже не улыбается. Если тот, кто всегда весел, вдруг становится грустным, его бывает особенно жаль. Они долго молчали.

— Сколько детей в лагере?

— Теперь уж сама не знаю. Часть погибла в дороге, часть разбежалась.

— Как ты думаешь, выдержите еще неделю?

— Должны.

— Ну что ж. Не будем терять времени. Необходимо как можно скорее добраться до города белых, где есть телеграф. Я позову на помощь белых.

— А они согласятся?

— Иного пути нет. И потом, если они поступили благородно в битве с черными женщинами, то, наверно, помогут и детям.

— Делай, Матиуш, что хочешь. Я не знаю, что делать.

Когда негритянские дети увидели, что Матиуш собирается уходить, они начали кричать и плакать.

— Спаси нас! — кричали они.

— Не оставляй нас!

Матиуш влез на дерево, чтобы все могли его видеть, и сказал:

— Не бойтесь, я вернусь. Вам придется подождать одну неделю, а может быть, только три дня. Чем быстрее я отправлюсь в дорогу, тем быстрее прибудет помощь.

И черные дети поверили. Они сразу успокоились, и кое-кто даже начал петь, хоть и не очень громко, так как они были голодные. И Матиушу стало еще страшнее от того, что ему верят. Потому что это совсем нелегко — дать слово, что ты поможешь, а уверенности, что это удастся, у тебя нет.

Лагерь стоял у большой африканской реки, и Матиуш знал, что в конце этой реки есть порт, а еще ближе город, где живут белые люди, и, наверно, там есть телеграф.

Лодка Матиуша быстро плывет по течению. Пригодились ему поездки на маяк. Теперь только видит, какой он стал сильный, и понимает, почему победил Филиппа.

«Я закаленный», — думает Матиуш.

И хоть он голоден, устал и ему хочется спать, он летит, как на крыльях, сам не зная, страданья ли детей или его честное слово гонят его вперед.

На рассвете он остановился, но только для того, чтобы сорвать на берегу несколько плодов и — снова в путь, ведь дети ждут.

В дороге случилось с ним два приключения: однажды он задремал, и лодку теченьем отнесло к берегу, где он чуть не угодил в пасть к гиппопотаму. Хорошо, что во сне он не выпустил из рук вёсла. В другой раз лодка чуть не перевернулась, наскочив на громадного крокодила. Если бы тогда он упал в воду, черные дети напрасно ждали бы помощи.

Сначала Матиуш обдумывал, что будет делать, когда достигнет цели. Но постепенно перестал думать, словно превратился в машину, бьющую по воде веслами, вроде того корабельного винта, который он видел во время своего первого путешествия к Бум-Друму.

Он не удивился и не обрадовался, когда увидел у реки город и белых людей.

Здесь есть почта. Есть гарнизон. Есть телеграф. Телеграфист еще был дома. Красивый домик, недалеко от реки, в саду. Подумать только: там такое несчастье, столько детей гибнет, а здесь люди живут спокойно и ничего не знают. Телеграфист поливал в саду цветы, а возле него в белом платьице весело бегала такая же маленькая девочка, как Аля, и ела хлеб с медом.

— Вы телеграфист?

— Я. А что?

— Пожалуйста, скорее дайте телеграмму!

— Сейчас, молодой человек, еще нет девяти. Я должен полить цветы, пока солнце не начало припекать.

— Но я не могу ждать.

Матиуш не может ждать. Вот сейчас он упадет и заснет. И будет спать, наверно, сто лет. А там ждут дети.

— Я король Матиуш.

— Король Матиуш?!

— Я две ночи не спал… Там умирают дети. Нужна помощь!

Телеграфист поставил лейку. Матиуш схватил ее и вылил воду себе на голову, чтобы прогнать сон.

— Быстрее, а то я засну.

— Хорошо, пойдемте.

А жена:

— Михаль, ты еще не завтракал.

— Я сейчас вернусь.

— Выпей хотя бы молоко.

Но Матиуш тянет телеграфиста, он повис на его руке.

— Скорей!

— Иду.

И начинает завязывать галстук. Наконец они у аппарата.

— Ну что?

— Не знаю, — пробормотал Матиуш. — Как только будет ответ, сейчас же меня разбудите.

Телеграфист взглянул на Матиуша и увидел, что он спит.

— Черт побери!