Блэкджек - Барон де К.

Наполненный желудок настраивал на благодушный лад. Скорпиус перевернулся на бок, подпер голову рукой и оглядел спутника, пытаясь разобраться в своих противоречивых желаниях. Хотелось сходить под ближайший куст в туалет, хотелось завалить Главного аврора и устроить дикие скачки, хотелось обихаживать этого ханжу до тех пор, пока тот сам не отбросит свои дурацкие принципы и установки.

Рассеянно обрывая головки невзрачных белых цветков, он дождался укора от предмета своих мечтаний:

- Ну что ты делаешь? Руки занять нечем? Эдельвейсы занесены в Красную книгу. Сколько о них легенд сложено - ты не представляешь.

- О них? - скептически хмыкнул Скорпиус, осмотрев похожее на звездочку пушистое соцветие. - Нашли о чем складывать. Видели бы вы цветники в нашем парке!

Кроме ухода за бордерами мама и бабушка выращивали орхидеи - фаленопсис, дракулу, пафиопедилум, аганизию и кучу других сортов, от названий которых язык сломаешь.

- Видел, - Главный аврор сидел, одной рукой обняв колено, а другой гоняя шустрого любопытного муравья, так и норовящего влезть на усыпанное крошками покрывало. Стебелек эдельвейса с покачивавшимся на конце цветком, который Скорпиус вырвал и небрежно отбросил с полминуты назад, снова и снова преграждал путь упорному насекомому. - Все я видел. Тетка у меня тоже обожала садовые цветы, а в полевых и луговых разбиралась не лучше, чем в заклинаниях… Ромашку от колокольчика могла отличить, пожалуй. Знаешь, что латинское название эдельвейса - leontopodium, «лапа льва»? Он мог бы стать геральдическим цветком Гриффиндора - неприхотливый, жизнестойкий, символ мужества, удачи, отваги. Легенда гласит, что давным-давно в Альпах жила Снежная королева, у которой было ледяное сердце - многие стремились в дворец на вершине Монблана, мало кто из смельчаков оказывался там, а добравшихся женихов гоблины скидывали в пропасть. Но молодого охотника это не испугало, он дошел до снежного царства и попал в тронный зал. Красота королевы так его поразила, что от восхищения он не мог вымолвить ни слова - просто стоял столбом и смотрел день и ночь. Гоблинам надоело ждать приказа госпожи, они схватили влюбленного юношу и сбросили со скалы. В тот миг сердце королевы растаяло, а из глаз полились слезы. Они и превратились в альпийские звездочки - эдельвейсы с меховой опушкой, спасающей их от холода гор. Сорванные цветки долго не вянут, так что захочешь впечатлить подружку - принеси ей букетик и расскажи парочку подходящих историй.

Глаза Скорпиуса пытливо обшарили лицо аврора, погрузившегося в приятные воспоминания.

- Какая сентиментальная чушь, - насмешливо фыркнул юный Малфой, проявив черную неблагодарность. Зря Гарри отдал ему свою куртку. - Все легенды о любви сочиняются для девчонок.

- Давай-ка собираться, - сухо сказал Главный аврор, уязвленный до глубины души тем, что рассказанную им историю не оценили, - ты и так пропустил зарядку. Цисси, конечно, взяла твой блэкджек к своим единорожкам, но когда детей больше тридцати, они становятся неуправляемыми.

Он встряхнул покрывало - скорлупа, крошки, «хвостики» овощей полетели в траву - свернул его и убрал в «бездонную» сумку вместе с посудой.

- А что это вы мусорите? - не торопящийся подниматься с земли Скорпиус сдул со лба светлую челку, смешно выпятив нижнюю губу. К щеке у него приклеилось помидорное семечко.

- Отходы органические, - кратко ответил Гарри, не вдаваясь в объяснения. - Вставай, нам еще по лесу до лагеря шагать и шагать.

Отвернувшись от тянущего время мальчишки, явно не горящего желанием возвращаться к исполнению трудовых обязанностей, он с горечью подумал, что языку цветов того еще выучат - будет Скорпиус обрывать лепестки ромашки, дарить букеты роз, вставлять бутоньерку в петлицу. Все у него впереди - любовь и флирт, ровесницы… и ровесники. Не оглядываясь, Гарри протянул руку для совместного аппарирования и решил - так и надо ему сказать. В следующий раз, когда Скорпиус продемонстрирует свои далеко не невинные намерения…

- Эверест! - охранный знак растаял, калитка в дубовых воротах призывно распахнулась, приглашая сотрудников в лагерь.

Да, в следующий раз Гарри поговорит с ним прямо, по-мужски. Парень ты, мол, хоть куда, но тебе нужно искать сверстников, а не путаться с кем попало, заводя необременительные связи. Не нагулялся пока, понятно, только с Главным аврором не погуляешь. Серьезные отношения непредставимы, да и кому они нужны? Разовая встреча на одну ночь стала бы приятным воспоминанием, но им вместе еще больше месяца работать, зачем же все усложнять? Разочком они не ограничатся, а перспектив - никаких.

Скорпиус заслуживает большего, чем месяц кроличьей любви украдкой, с постоянной оглядкой и ушками на макушке - как бы кто не прознал.

Прознают, пронюхают, и Гарри обеспечен скандал, а может, развод и отставка. Дед и отец Скорпиуса тоже такой выбор партнера, мягко говоря, не одобрят.

Распаляя себя подобными мыслями, вызывавшими свербение под ложечкой и ложное чувство потери, Гарри ускорял и ускорял шаг, не обращая внимания на давно отставшего спутника. За все время пути на Скорпиуса он ни разу не оглянулся. Вскоре до него донеслись пыхтение и топот, будто за ним по тропинке гнался очень большой рассерженный еж.

- Мистер Поттер! Мистер Поттер!!!

Гарри пошел медленнее, но остановился и повернулся, лишь почувствовав дыхание за своей спиной. Запыхавшийся Скорпиус согнулся, хватая ртом воздух, упираясь руками в колени, и Гарри бросился в глаза скромный белый цветок, заправленный за порозовевшее ухо. Вспышкой промелькнуло видение - гибкий парень с лукавой улыбкой отплясывает, топча зеленую траву острыми копытцами, и подпрыгивает в такт его прыжкам серебристая звездочка эдельвейса за треугольным нечеловеческим ухом.

Отдышавшись, Скорпиус выпрямился, разжал кулак и продемонстрировал с десяток полураздавленных ягод.

- Вот. Землянику нашел. Будете?

Проглотив комок, Гарри взял одну ягоду за хвостик и проскрипел, пытаясь справиться с непослушными, словно заржавевшими голосовыми связками:

- Спасибо.

Дальше они шли не спеша. Время у них еще оставалось, но Гарри посвятил его не репетиции предстоящего серьезного разговора, а бездумному наслаждению последними свободными минутами перед очередным суматошным днем. Взгляд его то и дело возвращался к эдельвейсу - геральдическому цветку Гриффиндора за ухом у Скорпиуса.

* * *

Мысли лениво кружили по кругу, будто летающие по комнате отъевшиеся августовские мухи. Не обычные черные, назойливые, но относительно безобидные, а выдающиеся экземпляры Calliphora и Lucilia, синие и зеленые мясные, заводящиеся в падали и помойных ямах. Пока Сара на поляне демонстрировала детям, как готовится животворящий эликсир, Гарри лежал в номере, закинув руки за голову, с сегодняшним выпуском Пророка на животе и думал вовсе не о тайнах местного озера или загадочных министерских перестановках. Семейные проблемы его тоже не занимали: Лили исправно отзвонилась утром, Ал с Джеймсом вспоминали об отце и выходили на связь не реже раза в неделю, Джинни, скорее всего, обиделась на его ранний уход в понедельник и потому второй день не звонила, храня гордое молчание - он не разбудил ее и не попрощался перед отбытием в лагерь, оставив только записку на кухонном столе. Пусть обижается, гриндилоу с ней: у нее на носу предклимаксный период, так и у него не ромашками все поросло - кризис середины жизни, будь он неладен.

- Кризис, - вслух проговорил Гарри, впервые соглашаясь с этим диагнозом.

Раньше он яростно отметал любые намеки Гермионы на то, что сейчас у него якобы происходит переоценка ценностей и личность претерпевает глобальные изменения.

Теперь отрицать очевидное было невозможно: перевернувшись на живот, Гарри бросил быстрый взгляд на подоконник и неловко потерся о покрывало, пытаясь уменьшить напряжение в паху. Скорпиус безжалостно выкинул из вазочки, до краев наполненной зельем живой смерти, лиричный букетик из васильков, дельфиниума, аконита и мышиного горошка и бережно пристроил на его место принесенный с гор эдельвейс.

- Только этого мне не хватало! - простонал Гарри и уронил голову на скрещенные руки.

Но прекратить думать об озорном фейри, танцующем на поляне в свете костра, постепенно сбрасывающем с себя одежду и заманивающем неосторожного путника в непроходимую чащу, он не мог. Каковы на вкус его губы? Любит ли он обниматься после секса? Он предпочитает долгие ласки или быстрое, грубое, звериное соитие? Молодежь нынче взрослеет и познает радости плоти рано; в том, что Скорпиус неопытный девственник, Гарри сильно сомневался.

Но если закрыть глаза и отдаться течению, не влипнут ли они, как мухи в паутину? Попадут в котел с вареньем в надежде полакомиться под носом у нерадивой хозяйки Судьбы и сварятся заживо. Гарри снова перевернулся, не в силах найти себе места - смесь похоти, томительной тоски, мучительной нежности, покалывающей тревоги, неудержимое влечение к нахальному молодому соседу по комнате с отчетливым привкусом чего-то неправильного, незаконного, запретного разлились по венам мутной пеной, наполнив тело отравой, отяжелив члены и сделав их вялыми и неподъемными.