Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Из моих родственников, кроме Сёмы, никто в Красилове мобилизации не подлежал и я, оставив Безю в кругу своей семьи и родных, поспешил домой, чтобы застать брата.

Когда я возвратился домой, Сёма уже сидел за столом, заканчивая свой завтрак. После нескольких часов отдыха он выглядел, как всегда по утрам, свежим, чисто выбритым, приветливым. Он спокойно изложил сложившуюся ситуацию и свои намерения на ближайшие дни. Как и другие работники военкомата, он уже приписан к воинской части, но должен остаться в Красилове до конца недели для завершения работы по мобилизации и отправки военнообязанных. Сёма обещал сделать всё возможное чтобы вывезти нас в тыл, скорее всего в Немиров, где живут родственники Шуры. Нам следует быть готовыми к этому.

17

Над Красиловым ежедневно пролетали немецкие бомбардировщики, направляющиеся куда-то в тыл на бомбёжку наших городов, военных объектов, железнодорожных узлов. Часто слышны были разрывы бомб в районе Проскурова и станции Гречаны. Все ждали, когда, наконец, в небе появятся наши самолёты, а их всё не было.

В остальном всё в нашем местечке внешне оставалось без больших перемен, и не предвещало, надвигающейся с большой скоростью, катастрофы.

Согласно сводок Советского Информбюро, единственного тогда источника информации, наши войска вели тяжёлые оборонительные бои с противником на всём протяжении фронта. Сводки были короткими, в них редко назывались точные координаты продвижения немецких войск и складывалось впечатление, что бои на большинстве участков действительно идут в районе границы.

На улицах, в парке, в Доме культуры и других общественных местах появились плакаты с надписью: «Шпион и паникёр - находка для врага!» Стояли тёплые солнечные дни, по утрам, как и раньше, пели птички, в магазины завозили свежий хлеб, за которым ещё не было больших очередей. По утрам на сахарный завод, единственное серьёзное предприятие в нашем местечке, так же как прежде, шли на работу люди, ещё работали многие магазины, столовые, мастерские, парикмахерская и аптека, были открыты ларьки, лавки и киоски. Всё это напоминало ещё ту мирную, довоенную жизнь.

Правда, в эти первые дни войны, нельзя было не заметить и существенные перемены. Резко изменился состав населения. Почти полностью исчезли взрослые мужчины, кроме стариков. За прошедшие несколько дней они ушли из Красилова. Уходили пешими колоннами, строем, сопровождаемые толпами рыдающих женщин, стариков и детей. На глазах прибавилось количество женщин. Почти одни женщины уходили утром на завод, стояли за прилавками магазинов и лотков, трудились в мастерских, учреждениях и различных других заведениях.

На лицах взрослых и даже детей были тревога и страх. Местечко затаилось в грустном и тревожном ожидании. С прилавков магазинов исчезли мыло, соль, спички. Появились очереди за макаронами, крупами, подсолнечным маслом и другими продуктами длительного хранения. Установили нормы отпуска продуктов покупателям.

Наше весёлое и шумное местечко притихло. Не слышно было больше по вечерам музыки и песен в парке, не видно было гуляющей молодёжи. Даже детей, играющих на улице, не стало. Видны были и другие перемены в те первые дни войны.

Однако, повторяю, внешне мало что предвещало в ближайшие несколько дней катастрофу, которая привела затем к гибели всего оставшегося в местечке еврейского населения.

До пятницы первой недели войны из Красилова не уехала ни одна еврейская семья. Не видно было никаких признаков подготовки к организованной эвакуации населения. Этот вопрос даже вслух не обсуждался. Боялись быть уличёнными в панике. Считалось, что линия фронта ещё далеко и что немцев сюда не пустят.

Мы с Безей ежедневно по утрам уходили в военкомат в надежде упросить майора, ведающего мобилизацией, отправить нас добровольцами на фронт. Когда мы ему изрядно надоели, он урвал несколько минут для беседы с нами и заявил, что единственное на что он может согласиться, это направить нас в воинскую часть, расположенную в пригородном лесу, в качестве вольнонаемных работников для выполнения складских операций и рассортировки боеприпасов. Он утверждал, что это есть важное военное задание и что этим мы будем помогать фронту.

Мы поняли, что большего нам от майора не добиться и, заручившись его официальным направлением на имя командира части, направились по указанному нам адресу.

У каждого из нас мелькнула мысль, что в воинской части нам удастся и без военкомата решить вопрос об уходе в Армию. По дороге мы поделились между собой этой мыслью и даже наметили план действий.

Воинскую часть мы нашли без труда. Вернее, нас обнаружили часовые на подходах к ней. Немолодой уже майор, с сединой в висках, коротко объяснил наши обязанности, распорядок дня и передал нас в распоряжение старшего лейтенанта - заведующего складом боеприпасов.

Работа была несложной и физически не трудной. Нам поручили сортировку и укладку в ящики патронов ко всем видам стрелкового оружия, а также пулемётных лент. Выполняя ее, мы на самом деле утвердились в мысли, что делаем нужное и очень важное дело для фронта, и работали, не покладая рук.

Единственное, что угнетало нас на этом военном складе, это страшный беспорядок, который царил там. Вспоминались слова из популярной тогда песни «Если завтра война, если завтра в поход, мы сегодня к походу готовы»... С ужасом подумали о том, что может случиться, если также «к походу готовы» многие или все воинские части Красной Армии.

Не знали мы ещё тогда, что ход военных действий в первые дни войны полностью разрушил миф о непобедимости нашей Армии и развеял легенды о ее несокрушимой мощи и силе.

18

В четверг, 26-го июня полк, в котором мы работали, был поднят по тревоге на борьбу с вражеским десантом, высаженным немцами на рассвете в поле, под Красиловым. Как потом выяснилось, это были вовсе не немцы, а украинские полицаи, одетые в форму советских милиционеров. Они были вооружены лёгким стрелковым оружием, револьверами и наганами, которыми пользовалась до войны советская милиция. Об их высадке сообщил пастух из пригородного колхоза, прискакавший верхом на лошади к ночному дежурному райвоенкомата. Ко времени прибытия полка, десантники успели рассредоточиться в прилегающем к полю лесном массиве и их пришлось вылавливать по одному, прочёсывая лес, кукурузное поле и ближайшие сёла. Многие отстреливались, а некоторым удалось скрыться.

В полдень в расположение полка доставили группу пленных десантников. Некоторые из них получили ранения. Были и раненые красноармейцы. Мы увидели первые жертвы войны и первую кровь.