Ода на рассвете - Вирсавия Мельник

Моховы, между прочим, для вас это будет даже лучше. Вы сможете встретиться с родителями.

— Что это значит? — спросил Роман.

— А вот что. Когда мы доберемся из пункта А в пункт Б, у вас появиться уникальная возможность повидать своих, — Моховы переглянулись. — Ха! Не бойтесь, не в тюрьму я вас веду. Вы будете жить возле места работы ваших родителей. Они служат добрую службу и начальство ими очень довольно. Если бы вы пошли и просили бы за них, просили бы свободы, то они без промедления отпустили бы их домой, не смотря на оставшийся срок. Дело только за вами. Я, как человек кое-что сведущий в этом, не зря вам говорю.

Степан Иванович, — обратился он к Роману, — братец мой, ты согласен?

Роман ещё раз посмотрел на брата и сестру. На лице Саши был написан только неумолимый восторг. Елизавета же твердо и уверено кивнула.

— Согласен, брат, Тихон Иванович.

— Тогда мы собираем всё самое необходимое: одежду, еду, посуду. Возьмите и семена какие есть. Берите только то, что нужно. Мы уезжаем сегодня.

Сегодня вся деревня, — Садовский кашлянул в кулак, — в канторе, поэтому имеем привилегию быть незамеченными никем (что нам особенно важно), но всё равно идём тихо, оглядываясь.

Под лесом я оставил лошадь с телегой. На ней и поедем.

Сначала я беру что только могу и с Юрой иду туда. Через тридцать-сорок минут выходит с вещами Марфа Павловна. Опять через полчаса- Слава со своими пожитками. Потом Вера. Последним выйдет Степан.

— Простите, как на счёт… — хотела что-то сказать Лиза.

— Не переживай, — перебил ее Леонид, — партийные обеспечат здесь хорошее медобслуживание. Уж постараются.

— Сынок, а наше хозяйство. Как быть? — разволновалась Марья Петровна.

— Рано утром соседи всё равно узнают, что нас нет. Авось и приглядят, а может себе заберут, а может в колхоз пойдут. Не важно всё это. Главное нам отсюда выйти незамеченными, а дальше будь что будет.

— Ну, а если мы вернёмся? Тогда что?

— Думаю, мы там, мать с тобою хорошо обустроимся и вернёмся не скоро. Если все мы сделаем как надо, то будет у нас больше, чем было. Ясно? И, Моховы, запомните, вы помогаете мне, я помогаю вам. Вроде бы всё сказал… Вперед! Быстро и тихо!

Леониду Садовскому, а теперь Тихону Беленкину, хватило четверти часа, чтобы привести себя в истинный простомужицкий образ, собрать и нагромоздить на себя два добротных мешка со всяким добром, взять сына с его вещичками и ринуться в путь.

Все остальные, отойдя немного от шокирующих новостей, занимались своими сборами.

— Не знаю, правильно ли это всё? — в полголоса спросил Роман, помогая Лизе.

— Сегодня я молилась Богу, и просила открыть Его волю и планы на нас. Я сказала перед Ним, что ту весть, с которой придёт первый, кто войдёт в сени, буду считать посланием от Господа. И это был Леонид… Значит, такова Его воля, Роман.

— Если это ответ на твои молитвы, то да будет так.

— Как же быть с нашим собранием? — спросила Елизавета, взяв Библию в руки. — Сегодня сюда должны прийти…

— Лиза, стой, — сказал Роман и взял книгу у сестры. Он пристально посмотрел на неё и положил на стол. — Так будет лучше. Они придут и всё поймут, но веру не оставят. О нас, я уверен, Бог позаботится.

— Тогда, — Лиза подбежала к подоконнику, где лежал, как не тронутый, цветок цикория. Она взяла его, открыла Библию на пятой главе от Матфея и положила туда тот цветочек. — Теперь они точно всё поймут, — улыбнулась брату Елизавета.

Протекло около тридцати минут.

— Мне, почай, пора идти, — сказала Марья Петровна. На ее лице не было ни кровинки. — Так тяжело прощаться со всем так вдруг, — она поджала губы. — Я даже не представляю, как вы и батюшка с матушкой ваши с этим справилися. Эх-хах… Но если это хоть немного осчастливит моего сына и вас, что вы встретитесь с родителями вашими, то это ничего не стоит… Тогда, в путь, — выговорила няня.

Моховы молчали. В их памяти родилось много печальных воспоминаний, но, они, наконец, переродятся в нечто новое и радостное! Скоро дети увидят своих родителей, а родители- своих детей. Разве не чудо?

— Давайте мы вместе сначала помолимся Богу о нашей дороге и о том, что нас ждет, — сказал Роман.

Они все склонили колена.

На небе начало показываться очертание луны. Вечер был по-осеннему прохладный. Лес сохранял ещё прежнюю летнюю праздность и богатство, но ото всех кустов и деревьев веяло тоской и усталостью. На самой его опушке одиноко стояла телега. Судя по всему, она ожидала последнего своего пассажира. К ней ровным шагом приближался человек с грузом на плечах.

— Чисто? — спросил у него Садовский.

— Чисто, — ответил Роман.

— Садись, брат, — помог ему разгрузиться и сесть в телегу Леонид. Затем он взял вожжи. — Пошла!

Час спустя в дом Садовских, как и было оговорено, пришли дядя Вася с женой, Асей и маленькой Лизой, а также Дуня со своими детишками. К их удивлению, хозяев не оказалось. Дуня по соседской памяти нашла лампу и зажгла. Дом был пустынным.

Войдя в горницу с лампой, Василий Павлович заметил на столе Библию. Из-под толщи пожелтевших страниц выглядывали голубые лепестки. Дядя Вася раскрыл книгу на закладке. Оказалось, это было заветное и горячо ими любимое место в первом Евангелие.

— О, это же мой цветик! — узнала Ася. — Я его когда-то Лизе подарила. Почему же он здесь?

Василий Павлович ничего не ответил. Он снял свою фуражку и прижал ее к груди. Глаза его были неподвижны. Васильина старуха прижала сильнее Лизу к себе. Дуня опустила голову. В комнате повисла тяжелая тишина.

— Где бы они ни были, рука Божия будет над их головами, — произнес Василий Павлович. Он посмотрел на Асю, с нежностью поправляя ее волосы. Потом старик взял Библию и торжественно объявил: — Теперь идемте все к нам!

Дом Садовских долго без гостей не оставался. Прошло менее десяти минут, как сюда ворвались четыре бравых солдата во главе с Владимиром.

— Как? Где же они? — закричал изумленный Владимир, обнаружив кромешную темноту и ни души в избе.

— Ха! Ха! Ха! — рассмеялся один из его товарищей. — Вот так утеха!

— Дайте свет! — снова крикнул Володя.

— Ну, на, на! — включил другой фонарь.

— Не может быть!

— Что не может быть? Что тебя обхитрили, Володя? А? — подразнил первый.

— М-да. Хотел шумиху навести. Выслужиться. Ха! Ха! А не тут-то было! — добавил второй. — Невеста-то хитренькой оказалась. Надумал золотца подкопать. Шиш