Перламутровая чешуйка - Ник Такаранов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Существо встало у соседней стены, терпеливо ожидая, пока его спутница насытится, а затем, распахнув пасть едва ли не втрое больше, чем это способен сделать человек, в несколько укусов закончило существование девочки, которая до сих пор поддерживалась живой монстром в облике старой женщины.
Когда старик доел, оставив после себя жалкие ошмётки в луже крови, Тестуда, наконец, задала вопрос, похоже беспокоящий её всё это время:
— Зачем ты отпустил мальчишку?
— Это был сын Нола.
— Надо было его съесть. Нол жил на Лиодоре и его сын никак не мог здесь оказаться.
— Это был он, — упрямо повторил Силюрус, потихоньку теряя человеческий облик и покрываясь мелкой чешуёй, — у него аурное тело, родственное аурному телу Нола, а уж такую деталь я бы ни с чем не спутал. К тому же он точная его копия.
— Тогда ты тем более должен был его съесть! Помнишь, каким вкусным был его отец, даже когда мы выкачали из него всю жизненную силу?!
— Я дал слово, Тестуда. Не только Нолу, но и нашей дочери. И собираюсь его сдержать.
— Ну и дурак, — недовольно пробурчала старушка, также лишаясь человеческих черт, — Упустил такую ценную добычу.
— Хватит это обсуждать. Я всё равно останусь при своём, — оборвал её старик, оскалив бритвенно острые зубы, — Пойдём. Сегодня нам здесь больше делать нечего.
Над опасливо замершими трущобами поднимался густой туман, нагоняемый ветрами с берега. Этот туман укрывал собою, будто пеленой, водяного и водяницу, двух самых опасных тварей Великого озера, неспешно шествующих по обезлюдевшим улочкам в сторону воды.
Глава 10
— Рассказывай, — хмуро посмотрел на Данира Хштра, когда дверь за мальчиком закрылась.
— А чего рассказывать-то? — недовольно переспросил тот, прикладываясь к очередной бутылке.
— Про Учителя. Как он жил, когда я уехал, как умер, говорил ли обо мне, — стал перечислять Хштра, но заметил, что собеседник не обращает на него внимания, вплотную занявшись поглощением алкогольных напитков, — Послушай, Данир, прекращай пить и начинай уже отвечать на мои вопросы. Если не перестанешь, я опять применю отрезвляющее заклинание. А затем хорошенько тебе врежу, — добавил он, видя, что первая угроза не подействовала.
— Силёнок не хватит второй раз такую сложную волшбу применить, — беззаботно огрызнулся Данир, но бутылку в сторону убрал, видимо вероятность избиения орком пробудила благоразумие даже в крайне пьяном маге(8), — С чего тебе начать-то?
— С начала.
— С начала… — мужчина задумался, на минуту в просторной гостиной повисла тишина, — Подожди немного, я себя в порядок приведу, а то, если с самого начала рассказывать, долго получится.
Произнеся эту, странную по своей осмысленности для человека, как минимум неделю сидящего в глубоком запое, фразу, Данир, не преминув пару раз поскользнуться на разбросанных бутылках, пополз вверх по лестнице, оставив Хштра наедине с полнейшим бардаком который никто не потрудился разобрать.
Прошло пятнадцать минут, за которые орк успел брезгливо оттолкнуть от себя несколько пустых бутылок, и поставить стол туда, где ему положено находиться — у стены, подобно остальным столикам и тумбочкам, где во множестве лежали книги, считающиеся хозяином башни недостаточно ценными для того, чтобы прятать их в библиотеке на верхних этажах.
Наконец, по лестнице, ведущей на второй этаж, аккуратно держась за перила, спустился гладко выбритый мужчина с вьющимися чёрными волосами, внимательный взгляд которого с недовольством окинул открывшийся вид. Роба волшебника в ранге мага(8), колыхнулась, когда мановение рук, слегка подсветившихся синим, заставило окружающую действительность поменяться. Десятки пустых бутылок полетели к одной из стен, становясь в ровные ряды. Те, что были ещё не откупорены, слетались к другой. Частично выпитые переливались в другие до наполнения, закупоривались и тоже перемещались к непочатым.
— Что? — пожал плечами Данир в ответ на взгляд Хштра, — Предпочитаю порядок, а они всё равно одного года были… примерно.
— Да… Быстро ты личину прожжённого пьяницы скинул, — прокомментировал подобные метаморфозы орк.
— А что мне оставалось делать? — резонно возразил маг, — Не в таком же виде с тобой общаться.
— Раз ты закончил переодевания, может, вернёмся к разговору?
— Да, пожалуй, — потёр переносицу чародей, — Когда ты только-только уехал, с Учителем всё было нормально. Да ты и сам знаешь. Видел же его через несколько лет, когда мы приезжали на твой призыв о помощи.
— Да.
— Вот. Ещё где-то с десяток лет всё шло хорошо. Я доучивался по магическим дисциплинам. Затем что-то постигал самостоятельно, изредка спрашивая совета. Кстати, я уже начал замахиваться в сторону ранга магистра (9), — похвастался Данир.
— Поздравляю, — оценил старания друга орк.
— Как я и говорил, где-то около десяти лет ничего плохого не происходило, а потом, — видно было, что рассказывать дальше Даниру трудно, но он продолжил, — Учитель начал терять силу. Он не показывал этого, но я догадался.
Данир поморщился. Видимо магия не смогла полностью вывести похмелье но тем не менее он возобновил рассказ:
— Обычно, когда Мастер творил магию, у него никогда не было паразитных потерь, никакого свечения из-за выхода лишней энергии. А тогда… Сначала это было еле заметно. За несколько последующих лет её выходило всё больше, и скрывать это было уже бессмысленно. Учитель и сам понимал, к чему всё идёт, поэтому заранее, до того, как опустеет, вышел из гильдии магов и удалился от мирских забот. А потом магия окончательно покинула его тело, — буднично резюмировал Данир, и только Хштра смог уловить, каких страданий ему стоило снова всё это вспомнить, и сколько затаённой горечи было в этом повествовании.
— Ещё года два он продержался, ну а дальше… Да ты и сам знаешь, как это бывает, — обречённо продолжил маг, — По настоящему сильные волшебники не стареют, а порой даже могут неслабо омолодиться, но в дальнейшем их тела уже поддерживает не то, что было изначально заложено в человека природой, а исключительно та магическая сила, которой они владеют, и если (или когда) она заканчивается, время быстро забирает своё. Так что учитель ещё неплохо поборолся, — позволил себе вымученную улыбку Данир.
— И как он… умер?
— Ночью. В последний месяц стал совсем плох. Он и раньше то практически не питался, а если и занимался чем-то, то не вставая с кровати. В то время он как раз пытался закончить работы, не требовавшие от него магических манипуляций, в частности надиктовывал мне наброски по тем трактатам, завершение которых планировал оставить на меня. В последние недели всё только ухудшилось. Есть перестал совсем, чах на глазах, за
