Ищу классного парня - Диана Кизис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорогая мама Бен!
Что сейчас происходит с женщинами? Мне до смерти надело читать в журналах статьи о мужчинах, мужчинах, мужчинах. Я не могу заставить себя посмотреть новую серию «Секса в большом городе», потому что их интересуют только мужчины, мужчины, мужчины. И я опять е не могу сходить на ужин с подругами, потому что все их разговоры сводятся к мужчинам, мужчинам, МУЖЧИНАМ! Что, движение в защиту прав женщин просто ушло в небытие?
Сытая по горло
P.S. Я читала в «Филли» статьи Вашей дочери. Вы вините во всем себя?
Дорогая Сытя по горло!
Мне знакомо такое чувство разочарования. Одна из известных мне женщин больше беспокоится о свое мальчике (именно мальчике), чем о правильном питании и карьерном росте. Для нее он даже важнее стирки! Но вы можете поступить по-другому. Станьте для других образцом для подражания. Пусть чистое нижнее белье станет вашим приоритетом. Мстите мужчинам, которые плохо к вам относятся, и воздавайте должное тем, кто добр к вам. Решительно отшивайте нахлебников. Вы могли бы возглавить новое движение за равноправие женщин.
С любовью,
Мама
P.S. Нет, она сама отвечает за свои поступки, какими бы сумасшедшими они ни были.
Дорогая мама Бен!
Как удалить пятно от красного вина с моей любимой белой блузки?
Спасибо,
Руки-крюки
Дорогая Руки-крюки!
1.Если пятно свежее, посыпьте его пищевой содой или солью. Поработайте щеткой. 2. Полейте на него минеральной водой. 3. Потрите ткань хирургическим спиртом. Если пятно такое же древнее, как и я, просто проделайте шаги 2 и 3.
С любовью,
Мама
Дорогая мама Бен!
Как сказать парню, с которым я встречаюсь, что он не может отличить точку «G» от локтя?[64]
ХО,[65]
Жаждущая действий
Дорогая Жаждущая действий!
Пора научить вас маленькой хитрости, которая неоднократно помогала мне в моей семенной жизни с двумя последними мужьями. Не говорит ему – покажите ему. Буквально. Ему понравится то, что он увидит, заглянув под простыни, а вы сможете продемонстрировать все, на что способны.
С любовью,
Мама
Вернемся примерно на неделю назад. В последующие несколько дней после ссоры с Максом я чувствовала себя не очень хорошо (ничего удивительного), да и он не слишком старался поднять мне настроение. Вот они, муки любви. Мы не вспоминали о том, что произошло. Макс, казалось, хотел, чтобы напряжение, возникшее между нами, улетучилось само собой. А я, наверно, надеялась на то, что все будет как прежде. Но этого не случилось.
Ах да, он звонил. Я тоже звонила. Мы недолго болтали, и я ждала, что он пригласит меня куда-нибудь. Он не приглашал. В конце концов, устав от ожидания, я спросила, встречаемся ли мы вечером в субботу, как обычно. (Я поморщилась, когда у меня вырвалось слово «обычно».) Он ответил, что уже в пятницу должен уехать в Лас-Вегас на съезд производителей повседневной одежды и его не будет в течение недели, и что до отъезда у него нет ни одной свободной минутки. Он так и сказал: «Извини, крошка, но у меня нет ни минутки». В тот момент я впервые услышала о поездке. «Почему он не сказал мне раньше?» – недоумевала я. Я твердила себе, что Макс, возможно, слишком замотался и поэтому не сообщил мне о своих планах. Но в мое сердце ледяными когтями вцепился страх. Я оттолкнула его, когда во время последнего свидания показала свою несамодостаточность? Если и так, разве нельзя вручить мне карточку «Освободитесь из тюрьмы бесплатно»[66] прямо сейчас? Спросить я не могла. Любая девушка, у которой был парень, скажет вам, что определение сумасшествия таково: это когда пытаешься поговорить с парнем на одну и ту же тему два раза, ожидая получить разную реакцию.
Я могла думать только об одном. Сложатся ли у нас с Максом нормальные отношения? Или все кончено? Приходилось жить дальше, терзаясь сомнениями: теперь, когда он уехал, стало невозможно понять, улучшится положение дел или ухудшится. Я решила, что нужно по крайней мере попытаться отвлечь себя от этих мыслей, поэтому отправила сообщения почти всем своим знакомым. Я надеялась, что благодаря этому у меня начнется бурная общественная жизнь. Как ни странно, так и произошло. Позвонила Чандра и спросила, не «завалюсь» ли я к ней завтра на вечеринку у бассейна. От радости я чуть не совершила сальто-мортале («С большим УДОВОЛЬСТВИЕМ! Спасибо тебе ОГРОМНОЕ! Это ТАК здорово!»).
На следующий день я отправилась на поиски уединенного особняка Чандры, затерявшегося высоко в горах Лорел-Каньон. Я постучала в дверь, и ее открыл Кранц, мужчина неопределенной сексуальной ориентации, с накачанным и гладким торсом, в плавках «Берберри» шотландской расцветки.
– О, – произнес он, загораживая вход, – ты ассистентка из «Тим Тодд»?
– Нет, – возразила я. – Я подруга Чандры. Как будто не слыша моих слов, он спросил:
– Ты принесла сценарий?
– Да нет же. Я подруга Чандры.
– Кто ты?
Это продолжалось до тех пор, пока не появилась особа по имени Кейт, с идеальной фигурой и цепочкой на животе.
– Черт тебя подери, Кранц, отвяжись от нее, – сказала она. – Чандра сказала мне, что пригласила какую-то девчонку из журнала.
Кранц смерил меня взглядом.
– Так ты журналистка. – Он сплюнул.
– Я отвечаю за репутацию мисс Макинерни и ее общение с прессой. –
Он отошел. – Поэтому веди себя как следует.
Я последовала за Кейт, пытаясь угадать, кто есть кто. Кейт оказалась кейто Чандры. Так называют человека, который живет на иждивении в доме знаменитости, выполняет разные поручения, выступает в качестве наперсника, но настоящим другом не является. Чандра, которая, кажется, как раз заканчивала беседу со своим духовным наставником, должна была вот-вот выйти к гостям. А пока роль хозяйки выполняла Кейт-о, она и представила мне Лору – рыжеволосую девицу в шортах, которые едва прикрывали белые, почти как у альбиноса, ноги. Лора сообщила мне, что работает «заместителем гендиректора по развитию на студии». Она сидела в тени целый день, периодически намазываясь солнцезащитным кремом.
Как только Чандра «освободилась», она присоединилась к нашей компании, расположившейся на краю бассейна с черным дном. Но кое-кто явно жаждал урвать хоть минуту ее внимания, и наша конкуренция им совсем не понравилась.
– Обожаю эту гребаную питу, – заговорила Лора, макая хлеб в баклажанную икру, которую разносила Кейт. – Ах, Чандра, твой живот просто восхитителен. У меня… нет слов.
– Арту-у-у-у-р-р-р-р-о, – проурчала Чандра, поглаживая живот.
– Кто такой Артуро? – поинтересовалась я. Я плавала в бассейне на матрасе, вооружившись веслом, и поэтому меня никто не замечал.
– Личный тренер, – отозвалась Лора. – И не надейся. Тебе никогда не удастся к нему попасть.
Я начала объяснять, что не собираюсь ни к кому попадать. Тут мне пришло в голову: сейчас, возможно, самое подходящее время, чтобы попросить у Чандры совет по поводу Макса. Но Кранц все испортил.
– Давай выкладывай, – обратился он к Чандре. – Что новенького?
– Последнее время я в таком стрессе, – ответила она. – Как будто все сговорились достать меня с этим новым фильмом. И я сказала Джеймсу, что засуну ему в одно место чертова Эдда Нортона, разгромлю монтажную и сделаю всю эту долбаную работу сама. Понимаешь, о чем я?
– Короче, с фильмом у тебя не очень, – заключил Кранц.
– Что это ты говоришь? – Чандра опустила солнечные очки, чтобы метнуть на него злобный взгляд.
«Я как отшельник на этом матрасе, – подумала я. А ведь там происходит что-то очень интересное».
– Придурок, ты хочешь сказать, что я не могу снять собственное гребаное кино? – возмутилась она. – Клево, дружок.
Чандра встала и бросилась в дом. Она вернулась с бутылкой минеральной воды и вновь принялась орать на Кранца.
– А ты, значит, сидишь, – ее голос переходил на крик и отражался эхом от красной испанской черепицы, – и говоришь, что это кино испортит мне карьеру? Ты же мой чертов агент по пиару. Какого ХРЕНА? – Она сорвала крышку с бутылки таким движением, как будто собиралась придушить курицу.
– Я совсем не это хотел сказать, Макчи, – прохрипел Кранц. – Фильм замечательный, ты ведь там играешь, здрасьте приехали.
– Не темни, Кранц! – рявкнула Чандра, устраиваясь на шезлонге у бассейна.
– Нет, серьезно, как агент по пиару и просто как друг ты должен сказать Чандре правду, – согласилась Кейт-о.
Тут вклинилась Лора:
– Кранц, ты, блин, уволен!
У меня складывалось впечатление, что я наблюдаю за акулами, которые начали пожирать друг друга.
– Я говорю правду. – Кранц даже вспотел.
Ладно, остынь. Забудем об этом. – Чандра потянулась за бутылочкой масла для загара. – Но, Кранц, ты должен научиться вести себя прилично, понимаешь, о чем я? – Она ткнула жирным от масла пальцем в воздух. – Ты должен думать о моих интересах каждый раз, когда открываешь свой огромный, гребаный, грязный, прокуренный рот.
