Безмолвное дитя - Сара Дензил

надели дождевики — у Эйдена был совершенно новый, купленный буквально несколько дней назад, только вот резиновые сапожки купить я не додумалась. Но ничего, в кроссовках должно быть нормально.

День был серым и скучным, проще говоря — никаким. Такой день не мигает красным пятнышком на экране вашего жизненного радара, и всё же… что-то было в этом дне, и придавало ему смысл именно то, что мы задумали, а нависший над лесной чащей туман даже намекал на некоторое его очарование. Капли дождя барабанили по капюшону куртки, в воздухе не ощущалось ни дуновения, и влага с небес падала совершенно отвесно. Туман цеплялся за ветви и перекрывал тропу, ведущую к лесу.

— Я бы с этим повременил, — пояснил Стивенсон. — Но слухи стали расползаться, и я подумал, что лучше попробовать сейчас, пока пресса ещё не начала преследовать нас всюду, куда бы мы ни отправились. Как дела у Эйдена?

Вопрос был провокационный, и мы оба это знали. Старшему инспектору Стивенсону, конечно же, отчаянно хотелось, чтобы Эйден заговорил. Впрочем, этого хотелось всем нам.

— Потихоньку, — ответила я, а потом добавила: — Но пока ни слова.

— Это небыстрый процесс, инспектор, — сказала доктор Фостер. Я была рада, что она с нами, хоть она до этого момента доктор по большей части хранила молчание. Приятно бывает, когда рядом ещё одна женщина, особенно если она время от времени оказывает тебе поддержку.

Стивенсон кивнул, и его тонкие губы ещё более истончились на фоне мрачного выражения лица, на котором можно было с лёгкостью рассмотреть горькое разочарование.

— Итак, вам понятно, чего бы я хотел сегодня от Эйдена?

Я окинула взглядом собранную им команду. В неё вошли только лишь ещё двое полицейских, поскольку он стремился не привлекать много народу, который может напугать Эйдена. Они были готовы обшарить каждый клочок земли, не упустив ни одной улики. Я сжимала и разжимала кулаки, стараясь покончить с привычкой скрести себе руки, на которых и так уже возникло болезненное раздражение, и от непрестанного потирания состояние кожи только ухудшалось.

— Понятно. Хоть я и считаю, что ему пока рановато. — Так мне подсказывала интуиция. Если уж Эйден даже говорить был пока не готов, то стоит ли ждать от него готовности что-либо показать? В надежде на изменения я продолжала давать ему ручки и бумагу, однако он пока что рисовал исключительно каракули.

— Нужно попробовать, — сказал инспектор Стивенсон. — Но торопиться не будем.

Я перевела взгляд с леса на узкую дорожку слева от нас. Мы умышленно подъехали вплотную к тому месту, где люди, подобравшие Эйдена, увидели, как он, пошатываясь, вышел из леса. Здесь они усадили его в машину и отвезли в полицейский участок. «А что, если это они и есть?», — подумала я, но быстро прогнала эту мысль: полиция, без сомнения, уже проверила эту версию. Кроме того, зачем похитителю привозить Эйдена в полицейский участок? Я отругала себя за собственную глупость. Нужно включить логику, иначе от меня будет совсем мало толку.

Я повернулась к Эйдену, который, как всегда, тихо стоял, уставившись на окутанные туманом деревья. Он не выказывал никаких признаков узнавания этого места, ничего, что бы свидетельствовало о пережитом психологическом срыве после травматического события. Это произошло прямо здесь, в этом самом месте. Если только… если только он не перестал говорить ещё раньше. Врачи сделали ему МРТ мозга, чтобы выяснить, нет ли в нём повреждений — нет, физически мозг в полном порядке. Он не разговаривал, но прекрасно нас понимал, к тому же самостоятельно ходил, одевался, чистил зубы и при этом не испытывал проблем с координацией. Также ничто не говорило о потенциальных проблемах с обучением. Врачи сказали, что существует вероятность аутизма, но я в глубине души знала, что это никакой не аутизм. До похищения, когда ему было шесть, Эйден не демонстрировал никаких признаков аутизма, так что эта немота была вызвана исключительно годами психологического стресса. Годами. Свыкнусь ли я с этим когда-нибудь? Годы систематического насилия… Как ему вообще удалось остаться человеком?!

Я вытерла блестящий от пота лоб и взяла себя в руки:

— Ты готов?

Эйден глубоко надвинул капюшон, и я не видела его глаз. Куртка была ему слегка велика, и рукава полностью скрывали кисти рук, но я представляла себе, как Эйден сжал кулаки внутри рукавов. Он вытянулся в струнку, стоя прямее, чем обычно. А может, я и ошибалась, и его реакция на вид леса была больше, чем я себе рисовала.

— Эйден, можешь показать, откуда ты пришёл? Помнишь ту ночь, когда ты выбрался из леса? Ты шёл вот по этой дороге. Тогда тоже шёл дождь, но это было ночью и было темно. Как и сейчас, на тебе тогда не было куртки… вообще ничего, кроме джинсов. — Стивенсон велел мне постараться пробудить в Эйдене память, упомянув как можно больше деталей. — Ты вышел из леса во-он там. — Я повернулась и показала направление рукой. — Потом пошёл по дороге, идти тебе было трудно, так что едва ли ты успел пройти большое расстояние. — Я остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Вы молодец, Эмма. Продолжайте, — ободряюще кивнула мне доктор Фостер.

Я сделала глубокий вдох. Старший инспектор Стивенсон внимательно наблюдал за нами, засунув руки в карманы. Несмотря на гигантские усилия, которые он употребил на то, чтобы сохранять как можно более нейтральное выражение лица, я заметила, в каком напряжении он находится, и понимала, как много для него будет значить сегодняшняя удача. Я тоже очень хотела, чтобы у нас получилось, но меня терзали сомнения.

— Может, мне немного пройтись по лесу? Пойдём со мной, прогуляемся? — предложила я. Чуда не случилось — Эйден не ответил, и я сделала несколько пробных шагов. Никакой реакции. Я протянула ему руку. — Пойдём погуляем с мамочкой! — Голос у меня задрожал от отчаяния, я заморгала, сдерживая чувства, грозившие фонтаном прорваться наружу. — Мне правда будет очень приятно, если ты согласишься со мной погулять. Мне очень хочется узнать обо всём, Эйден. Я хочу знать, что с тобой случилось и где ты был. Покажешь?

Он медленно двинул вперёд левую ногу, и у меня зашлось сердце. Он сделал ещё шаг. Его движения были ещё более скованными, чем обычно, словно у робота, делающего свои первые шаги. И вот ещё шаг. Я одобрительно кивнула,