Темные кадры - Пьер Леметр

Я сделал карточку на каждого из трех высокопоставленных сотрудников и внес мои личные пометки. Я прикидывал, какие вопросы я им задам и как буду вести разговор, но меня грызло беспокойство. Мой выбор этих троих был чисто эмпирическим. Но если те, с кем я столкнусь в день тестирования, окажутся вовсе не теми, кого я изучил и в кого вложился, – это будет катастрофой, мне придется начинать с нуля.

Подобная перспектива вызывает у меня такую мучительную тревогу, что я немедленно запрещаю себе об этом думать. В жизни необходимо рассчитывать и на удачу тоже. Свою порцию невезения я за последние годы получил сполна, поэтому вправе надеяться, что пришел мой черед вытащить счастливый билет. И все же я еще раз проверил критерии отбора и, к счастью, укрепился в своем выборе. Налил виски, чтоб лучше думалось. Теперь, когда квартира пуста и рядом никого нет, мне приходится поздравлять себя самому.

22

Бертран,

я так и не получила ответа относительно окончания моей стажировки и обещанного мне постоянного контракта, а теперь узнала, что ты заключил соглашение о стажировке на бесплатной основе с Томасом Жоленом, выпускником той же бизнес-школы, что и я.

Должна заметить, что предложенный ему пост по всем показателям соответствует тому, который занимаю я в «БЛК» на протяжении последних десяти месяцев (очевидно, ты просто скопировал мой контракт, не потрудившись составить для него новый!).

Я пишу тебе «служебную» записку, но очень надеюсь, что неправильно истолковала полученную информацию!

Позвони, пожалуйста, вечером домой.

В любое время.

P. S. Я забыла свои бусы на полочке в ванной, будь добр, поищи…

23

Бертран Лакост

«БЛК-консалтинг»

18 мая

Служебная записка вниманию Оленки Збиковски

Тема: Ваша стажировка

Мадемуазель,

возвращаясь к нашим неоднократным переговорам, сообщаю Вам, что на сегодняшний день нам представляется невозможным предложить Вам работу на постоянной основе.

Несколько последних заказов позволяют нам с уверенностью смотреть в ближайшее будущее нашего предприятия, но они недостаточно долгосрочны, чтобы мы могли позволить себе длительные обязательства по отношению к новым сотрудникам.

Ваше сотрудничество с «БЛК-консалтинг» в общем и целом оказалось вполне удовлетворительным, и, не считая мелких трудностей, мы были счастливы предоставить Вам возможность получить ценный опыт, который украсит Ваш послужной список и, безусловно, окажется дополнительным преимуществом в глазах Вашего будущего работодателя.

Я понимаю Ваше удивление кандидатурой господина Томаса Жолена, которому была предложена пятимесячная стажировка в «БЛК-консалтинг» на бесплатной основе. Наше согласие на данную кандидатуру основывалось на уверенности, что Вы не пожелаете продолжить Вашу стажировку после 30 мая, однако, учитывая Ваше знание специфики нашей деятельности и тот факт, что Вы сумели вписаться в работу нашего коллектива, мы, разумеется, немедленно отзовем наше предложение г-ну Жолену, если Вы пожелаете продолжить настоящую стажировку.

В ожидании Вашего ответа.

С наилучшими пожеланиями,

Бертран Лакост.

24

Ситуация очевидная и, очевидно, выигрышная.

По-моему, я окажусь наиболее подготовленным.

Я окажусь лучшим, потому что я хорошо поработал, и, безусловно, куда лучше, чем все остальные.

Как раз над этим я и размышлял, когда около семи вечера раздался телефонный звонок.

Автоответчик был включен на громкую связь.

Это не новая попытка Люси. Знакомый голос. Женщина. Молодая.

– Меня зовут Оленка Збиковски.

Заинтригованный и встревоженный, я подошел поближе к аппарату.

– Мы недавно виделись в офисе «БЛК-консалтинг», когда вы проходили тестирование. Это я вас…

Когда я понял, кто это, то ринулся к телефону с такой скоростью, что сшиб его, и начал шарить рукой по полу в поисках трубки. Я заорал:

– Алло!

Всего-то три шага и один наклон, но я запыхался, как после дальнего забега. Этот звонок привел меня в ужас, потому что не вписывался в нормальный ход вещей.

– Мсье Деламбр?

Я подтвердил, голос выдавал мою панику, девушка извинилась, я, кстати, хорошо ее помнил – она раздавала нам листочки с тестами.

Она хотела бы со мной встретиться. Прямо сейчас.

Что-то не так.

– Зачем? Скажите мне – зачем?!

Она поняла, до какой степени я взволнован ее звонком.

– Я недалеко от вас. Могу подъехать через двадцать минут.

Эти двадцать минут – как двадцать часов, как двадцать лет.

Мы встретились в маленьком сквере у площади. Сели на скамейку. Один за другим зажигались фонари. Народу на улице было мало. Девушка оказалась не так красива, как я запомнил. Наверное, просто не накрасилась. Она собралась с духом и объявила мне о конце света.

Простыми словами:

– Официально вас четверо кандидатов, но трое из вас только для виду. Пост займет кандидат по имени Жюльет Риве. У вас нет ни малейшего шанса. Вы просто фон, на котором она будет выигрышно смотреться.

Информация прошла через нейроны, но так и не пробила оболочку. Она прокрутилась еще раз и в конце концов просочилась между двумя синапсами. Передо мной вырисовывался весь масштаб катастрофы.

– Жюльет Риве очень близкая подруга Бертрана Лакоста, – продолжала девушка. – Вот ее и должны выбрать. Поэтому он взял еще троих кандидатов, чтобы оттенить ее. Первого – потому, что у него международная специализация и это льстит клиенту, другого – потому, что он работает приблизительно в этом направлении, но Лакост сумеет свести на нет его результаты. А вас из-за возраста. Как сказал Лакост: «На данный момент один старичок неплохо впишется в общую картину».

– Но ведь выбирать будет «Эксиаль», а не он!

Она удивилась:

– Откуда вы знаете, что это «Эксиаль» набирает?

– Ответьте мне…

– Не знаю, как вам удалось узнать, но «Эксиаль» не станет спорить с заключением Лакоста. При равной компетенции они возьмут того, кого порекомендует агентство, которому они доверяют. И точка.

Я огляделся вокруг, но как сквозь туман. Мне сейчас станет плохо. Желудок скрутило до самой поясницы.

– Этот пост не для вас, мсье Деламбр. У вас нет ни единого шанса.

Я настолько сбит с толку и растерян, что она начинает сомневаться, правильно ли сделала, что предупредила. Наверное, на меня страшно смотреть.

– Но… почему вы решили рассказать мне?

– Я предупредила и двух других кандидатов.

– А вам-то это зачем?

– Лакост меня использовал, выжал, выпотрошил, а в результате сказал спасибо и выставил вон. Я устрою так, что его блистательная операция провалится из-за отсутствия участников. Его кандидатура окажется единственной. Это как профессиональная пощечина и полный провал в глазах клиента. Пусть это ребячество, но мне так легче.

Она встала:

– Для вас самое лучшее не идти туда, поверьте. Мне жаль, что приходится это говорить, но результаты ваших тестов были очень плохими. Вы сошли с дистанции, вас даже не должны были вызывать на собеседование. Лакост оставил вас как выигрышный фон, потому что знает, что, даже если вам чудом удастся вывернуться, клиент никогда не возьмет человека вашего возраста. Мне очень жаль… – Она вяло махнула рукой. – Да, у меня есть свой интерес, признаю, но я говорю вам это еще и для того, чтобы вы смогли избежать бесполезных, а то и унизительных усилий. У меня отец вашего возраста, и мне бы не хотелось…

Она достаточно проницательна, чтобы понять, что с этим демагогическим аргументом зашла слишком далеко. Поджала губы. По моему опустошенному лицу увидела, что ей все удалось.

Мне как будто лоботомию сделали.

Мозг больше ни на что не реагирует.

– А почему я должен вам верить?

– Потому что вы в это не верили с самого начала. Именно поэтому вы и позвонили Бертрану… я хочу сказать, Бертрану Лакосту… несколько дней назад. Вам хотелось верить, пусть и вопреки всякой логике. Думаю, вы сами это знаете…

Я жду, пока мозг снова не заработает.

Когда я поднял голову, девушки уже не было, она мелькнула где-то в конце сквера, медленно двигаясь к метро.

Наступила ночь. Я не стал зажигать свет. В распахнутое настежь окно гостиной просачивались слабые отблески уличных фонарей.

Я был один в развороченной квартире.

Николь ушла.

Я подрался с собственным зятем. Дочь и он ждут своих денег.

Суд с «Перевозками» начнется через несколько недель.

Внезапно раздался звонок домофона.

Люси. Она внизу.

Она звонила, перезванивала, беспокоилась. Я встал, но, дойдя до двери, передумал. Упал на колени и заплакал.

Голос Люси стал умоляющим: