Темные кадры - Пьер Леметр

Дома я убираю все с письменного стола и раскладываю все данные.

Жан-Марк Гено. Сорок пять лет.

Он мог бы родиться в девятнадцатом веке. В его роду на протяжении поколений браки заключаются только между семьями католиков. В его родословной генералы, кюре, учителя и огромное количество домохозяек, превращенных в кур-несушек. Генеалогическое древо ветвится, как тропический кустарник. Этот крошечный мирок, боязливый, как всякая буржуазия, осторожно обогащается за счет земельной ренты с начала промышленной революции, к которой испытывает презрение, поскольку от нее несет рабочим классом. Разумеется, как и следовало предположить, последние поколения бравируют своим фундаментализмом. Живут они в Шестнадцатом, Седьмом, Восьмом округах или в Нейи – все по классике. Мой Гено женился в двадцать один год и делал по ребенку каждые восемнадцать месяцев на протяжении десяти лет. На седьмом он остановился. Мадам, перекрестясь, наверняка мерит температуру строго в одно и то же время, а он все же в нужный момент увиливает в сторону, потому что лишняя осторожность никому не повредит. Естественно, периодически моему Гено хочется подышать спокойно, и желательно испорченным воздухом порока. У меня две его фотографии, на первой в 19:30 он заходит в весьма голубое злачное заведение на улице Сен-Мор. На второй он выходит оттуда в 20:45. Значит, домой он вернется где-то в 21:15. С собой у него спортивная сумка – мсье якобы ходил в свой «тренажерный зал».

Мне повезло. Его кредитка доказывает, что он еженедельно проводит свои два часа на улице Сен-Мор, преимущественно по четвергам. Среди завсегдатаев у него наверняка есть приятели. Меня это здорово повеселило. Этот тип у меня в кармане: считай, он спекся.

Поль Кузен, пятидесяти двух лет, случай куда более увлекательный, потому что менее классический.

На мой взгляд, с таким прошлым к нему не подкопаешься, тут у меня вряд ли получится обойти конкурентов. Нужно будет подсуетиться, чтобы его допрос вел не я, а кто-то из них. Поставим это целью.

На фотографиях он выглядел устрашающе: невероятно раздутый череп и глаза, вылезающие из орбит. Ежедневно является на работу в «Эксиаль», у него свое именное место на паркинге, на нижнем уровне здания компании, он референт по техническим вопросам, много ездит, пишет отчеты, участвует в совещаниях, инспектирует предприятия, и в то же время он уже четыре года состоит на учете в APEC и… получает пособие по безработице. Я внимательно изучаю его послужной список, просматриваю сопроводительные заметки, в которых содержится немало существенного, сопоставляю даты и некоторые факты, и наконец мне удается восстановить странный жизненный путь.

Поль Кузен работал на «Эксиаль» уже двадцать два года к тому моменту, когда четыре года назад его уволили по сокращению штатов в том отделе, куда он перевелся несколькими месяцами раньше. На то время ему исполнилось сорок восемь лет. Что на него нашло: непреодолимый ступор или стратегия отчаяния? Он решил продолжать ходить на работу, как если бы ничего не случилось. Его вызвало начальство, дело дошло до дирекции, и дирекция вынесла решение в его пользу: если он желает ходить на работу, нет проблем. Зарплату он получать не будет, но пусть работает, лишь бы это шло на пользу, и по-другому не скажешь: вот уже четыре года, как он доброволец!

Наверное, надеется снова проявить себя. Он работает, пока его снова не наймут.

В данном случае Поль Кузен осуществляет исконную мечту капитализма. До лучшего не мог бы додуматься и самый изобретательный хозяин. Он продал свою квартиру, потому что больше не мог за нее платить, поменял машину и ездит на дешевой малолитражке, он получает грошовое пособие, но при этом взвалил на себя сумасшедшие обязанности и ответственность. Я прекрасно понимаю, почему он так заинтересован в ликвидации промышленного объекта в Сарквиле: если именно ему поручат провести акцию по увольнению и он преуспеет, то получит свой обратный билет на возвращение в стратосферу группы «Эксиаль». Человек с подобной силой воли даст себя убить не дрогнув – он неудержим. Он никогда не уступит, даже под дулом автомата.

Зато в лице Виржини Тран, маленькой вьетнамки, я обрел прекрасного клиента.

Агентство Месташа не сумело выяснить, когда именно она встретила Губерта Бонневаля. Судя по распечатке телефонных звонков и паре проверок кредитной карточки, можно предположить, что их связи около восемнадцати месяцев. Я располагаю многочисленными фотографиями, на которых парочка совершает хозяйственные покупки на рынке на улице Пото. На последнем снимке они, обнявшись, входят в дом мадемуазель Тран. На мой взгляд, они вместе меньше восемнадцати месяцев, или же это настоящая страсть. Пояснительная записка уточняет, что они познакомились в профессиональной обстановке: на семинаре, выставке или чем-то в этом роде. Возможно. Главное тут не столько сама мадемуазель Тран, сколько ее любовник. Ему тридцать восемь, он руководитель проектов в «Солареме», филиале основного коммерческого противника «Эксиаль». Другими словами, мадемуазель Тран спит с конкурентом.

Прекрасно.

Я залез в Интернет и тут же нашел основные строительные объекты, которыми занимается «Соларем». Я мгновенно понял, в какое положение должен поставить малышку Виржини, чтобы она сломалась, а я продемонстрировал свои таланты в области тестирования людей: я толкну ее на эмоциональное предательство во имя родной компании, потребовав техническую информацию об офшорных платформах, которые строит «Соларем». Она должна будет позвонить своему другу и объяснить, что для работы ей «абсолютно необходимы» некоторые конфиденциальные технические данные о строительных проектах конкурента. Чтобы доказать верность своему работодателю, она вынудит любовника предать своего. Отлично. Хрестоматийный пример.

На Эвелин Камберлин нет ничего. Одни пустяки.

Самое впечатляющее я оставил на закуску.

Давид Фонтана. Профессионал, нанятый «БЛК-консалтинг», чтобы организовать захват заложников. Я узнал его по фотографии: тот самый мужчина, которого я видел в компании с Лакостом.

Шесть лет назад он основал агентство по безопасности. Экспертная оценка, установка, наблюдение. Дело более чем процветает благодаря царящей вокруг паранойе. Каждый год он устанавливает столько камер, сколько успевает закупать. Его отчетность не показывает сверхприбылей, и автор расследования выдвинул предположение, что существенная часть доходов, скрытая в закоулках бухгалтерских ухищрений, под тем или иным соусом уходит в карман управляющего. Скрытая часть его деятельности еще более мутная, как и его прошлое. Расследования по поручению фирм, выбивание долгов, защита во всех формах. Клиентам он представляет только респектабельный фасад своего профессионального опыта. Карьеру он начал в армии, в воздушно-десантных войсках, потом долгое время служил в Генеральном управлении внешней безопасности. Для клиентов его профессиональная биография на этом и завершается. Он никогда не упоминает о своих навыках «независимого агента». То есть наемника. Если слегка покопаться в его прошлом за последние двадцать лет, мы найдем следы Давида Фонтана в Бирме, Курдистане, Конго, бывшей Югославии… Любит он путешествия. Затем он возвращается в лоно цивилизации и начинает сотрудничать с различными частными военными компаниями, клиентами которых являются правительства, транснациональные корпорации, международные организации, владельцы алмазных копей. В основном он занимается боевой подготовкой. Его профессиональные навыки идут нарасхват в самых знаменитых агентствах: «Милитари профешенел ресурс Инк.», «ДинКорп», «Эринис»… Он не отказывает в посильной помощи и непосредственно на театре военных действий. Чувствуется, что парень просто душка.

В конце концов Фонтана был вынужден перековать свой меч на орало вследствие одного небольшого осложнения: возникло подозрение, что он принимал участие в убийстве семидесяти четырех человек в Южном Судане, когда компания, на которую он в тот момент работал, оказывала помощь отрядам «Джанджавид», ополчению, действовавшему при поддержке правительства.

С присущей ему осмотрительностью, он рассудил, что пришла пора уйти на вполне заслуженную пенсию, и создал свою собственную компанию по наблюдению и безопасности.

Бертран Лакост всего этого, конечно, не знал. Как и «Эксиаль». Рекламный проспект его предприятия безупречен, а биография тщательно подчищена. Хотя, даже если б они узнали, это их совершенно не смутило бы: в любой области следует прежде всего найти компетентных специалистов, а Давид Фонтана, безусловно, был экспертом.

Задним числом я припомнил, как испугался, когда он засек мою слежку у здания «БЛК-консалтинг». Интуиция никогда меня не подводила.

Я сделал карточку на каждого из трех высокопоставленных сотрудников и внес мои личные пометки. Я прикидывал, какие вопросы я им задам и как буду вести разговор, но меня грызло беспокойство. Мой выбор этих троих был чисто эмпирическим. Но если те, с кем я столкнусь в день тестирования, окажутся вовсе не теми, кого я изучил и в кого вложился, – это будет катастрофой, мне придется начинать с нуля.