Август 91-го. Был ли заговор? - Анатолий Лукьянов

Странно, что до сих пор некоторые российские лидеры бросают упрек, что Лукьянов вместе с Горбачевым, поддерживая идею приобретения бывшими автономиями статуса самостоятельных субъектов Союзного государства, имеющих право на подписание Союзного договора, таким образом сознательно «натравливали» их против руководства РСФСР. Правда, сами педставители автономий обвиняли меня в прямо противоположном, говоря, что я якобы препятствовал принятию закона, регулирующего отношения Союза ССР с субъектами федерации, где автономии объявлялись такими субъектами. Подобное заявление «автономистов» имеется даже в материалах дела об августовских событиях.

На самом же деле эти взаимоисключающие обвинения только еще раз показывают их абсурдность. Я никогда и нигде не призывал дать автономиям «столько суверенитета, сколько они смогут проглотить», но и не считал возможным применение для решения национальных вопросов каких-либо силовых методов. Думаю, что главным залогом единства Российской Федерации служит, прежде всего, кропотливая работа по поддержке в бывших автономных республиках сил, выступающих с позиций дружбы народов и интернационализма, который пока не очень-то в чести у нынешних российских властных структур.

Исторически сложившаяся целостность России должна быть сохранена во имя укрепления сотрудничества всех народов, живущих на территории бывшего Союза.

Говорят, что национальный сепаратизм стал знаменем и проклятием конца нашего века, и нужно научиться преодолевать эту опасную болезнь. Почему бы России с ее традициями дружбы и согласия народов, взаимопроникновения их культур, языков и наречий не послужить образцом в решении этой глобальной задачи? Здесь многое будет зависеть от четкости и продуманности политики как руководства Федерации, так и лидеров составляющих ее республик, национально-государственных и административно-территориальных образований России.

Часть 5

СССР уничтожили целенаправленно

За Горбачевым стояла не только Тэтчер, это был по-настоящему заговор, идущий со стороны.

Из радиопередачи Русской службы новостей.

Ю. БУДКИН (ведущий): В студии Юрий Будкин. Здравствуйте. Я представляю вам наших сегодняшних гостей: последний председатель Верховного совета Союза Советских Социалистических Республик Анатолий Лукьянов. Анатолий Иванович, здравствуйте.

А. ЛУКЬЯНОВ: Здравствуйте.

Ю. БУДКИН: Его дочь, постоянная гостья нашей программы, именно в этот день и в это время член Московского Городского комитета КПРФ Елена Анатольевна Лукьянова. Здравствуйте.

Е. ЛУКЬЯНОВА: Здравствуйте.

Ю. БУДКИН: Понятно, почему мы сегодня собрались в таком составе, потому что сегодняшний день — это очередная годовщина КГЧП, 1991 год. Я, например, до сих пор помню как сейчас этот день, когда я шел, мне нужно было сделать звонок, я подошел (тогда еще были телефоны-автоматы), набрал какой-то номер и сказал: я сейчас к вам приеду. Мне говорят: ты, что, не знаешь, в городе танки. Куда ты собрался ехать? 18 лет назад. Первые воспоминания, которые были тогда, в 1991 году, когда все прошло и то, что вы сейчас помните, как-то меняются? Это вопрос к Анатолию Лукьянову.

А. ЛУКЬЯНОВ: Я думаю, что я помню, конечно, все, но только мне думается, что и люди сейчас стали по-другому немножко смотреть на эти события. По социологическим опросам, многие сегодня говорят, что это был акт защиты Союза. Это очень существенно. Читаю сообщения всякие, вдруг Жириновский говорит: нет, это было все в рамках закона и что надо было отстаивать линию ГКЧП.

Ю. БУДКИН: Елена Анатольевна, а у вас тогда и сейчас?

Е. ЛУКЬЯНОВА: Тогда и сейчас мне сравнивать трудно, я тоже помню все поминутно, у меня мнение не изменилось за 18 лет. Мне с самого начала было понятно, что руководство России творит некий миф, который не соответствует совершенно действительности. И вот сегодня как раз, 18 лет спустя, мы оба у вас в студии, я предлагаю развенчать несколько мифов. Первый из них, главный, состоит в том, что по сегодняшним уже написанным свидетельствам, воспоминаниям ГКЧП не был создан Янаевым или кем-то из других руководителей государства, он был создан Горбачевым задолго до августа 1991 года. Миф первый — не сам по себе возник ГКЧП, а был создан заранее и планомерно президентом страны.

Ю. БУДКИН: То есть получается, Анатолий Иванович, если говорить о том, что Горбачев каким-то образом создавал ГКЧП, вы что, не знали, что вами руководит Горбачев или он прямо делал указания?

Е. ЛУКЬЯНОВА: Подождите, подождите. А почему вы Анатолию Ивановичу предлагаете ответить вопрос: вы не знали? Он не входил в ГКЧП, он оставался председателем Верховного Совета.

Ю. БУДКИН: Я сейчас не об этом.

А. ЛУКЬЯНОВ: Все было очень просто. Дело в том, что после референдума, естественно, где победили силы здоровые и был получен очень большой результат и весомый о сохранении Союза, естественно, что круги определенные были этим недовольны и обстановка очень сильно накалялась. Это было 28 марта 1991 года, такая была комната рядом с Политбюро, называется «ореховая комната», Горбачев созвал совещание. И на этом совещании речь шла о том, что придется ввести чрезвычайное положение. Горбачев сказал о том, что надо создать комиссию или группу, которая будет заниматься этими вопросами. Во главе этой группы он поставил вице-президента Янаева Геннадия Ивановича. Причем в эту группу были включены буквально все члены ГКЧП будущего за исключением двух — Тизякова, директора завода с Урала и Стародубцева Василия, который возглавлял аграрное движение. Все остальные вошли в эту команду, комитет, который должен был разрабатывать вопросы чрезвычайного положения.

Ю. БУДКИН: То есть получается, что Горбачев еще в марте все это сформировал?

А. ЛУКЬЯНОВ: Конечно. И речь идет о том, что не просто сформировал, ему было поручено. Было поручено Комитету готовить предложения о возможности введения чрезвычайного положения. С другой стороны — Комитету было поручено подготовить обращение к гражданам по поводу введения чрезвычайного положения в определенных местностях, это было поручено Крючкову и сказано: вы соберите всех своих идеологов комитета Госбезопасности, чтобы хорошо написали. И это было сделано. Болдину было поручено даже печать сделать ГКЧП, что он и сделал. Комитет заседал трижды и, надо сказать, достаточно жестко определял свои позиции и позиции, которые были необходимы для наведения порядка в стране. Все начиналось в марте, 28 марта. Я был на этом заседании, потому что когда там зашел вопрос о Верховном Совете, я сказал, что я по должности не могу входить в этот Комитет.

Ю. БУДКИН: Елена Анатольевна просто попыталась сказать, что Анатолий Иванович не был в ГКЧП, нельзя его об это спрашивать, но я все-таки именно вас хочу спросить вот о чем. Создавалось такое впечатление первое время, а теперь уже у многих отложилось просто, что Горбачева каким-то образом закрыли в Форосе. Так вот, как было на самом деле?

А. ЛУКЬЯНОВ: Так, как решил суд. Суд установил, это военный суд, это серьезные люди, которые очень точно установили, что никакого закрытия, никакой изоляции Горбачева в Форосе не было, это абсолютно точно. И те, кто приехали к Горбачеву, они предлагали ему поехать в Москву, самолет стоял рядом на аэродроме, можно было взлететь и через полтора часа быть в Москве и решать все вопросы. Кстати, надо сказать, что Горбачев вот только теперь сказал, что если бы я вернулся, то, видимо, никакого ГКЧП не было бы вообще.

Е. ЛУКЬЯНОВА: Вот вам какая интересная история. То есть телефоны отключены не были, самолет на аэродроме Баальбек, на военном аэродроме в Крыму стоял, ожидая своего президента, чтобы доставить его в Москву. На суде выяснилось многое другое, например, кино привозили из Москвы, грузинское вино подвозили для питания семьи Горбачева. Вся страна видела его вот такого с глазами расширенными и Раису Максимовну, в ужасе. Он изолирован, его спасли из изоляции — вот второй миф, который, я думаю, пора уже давным-давно развенчать, потому что кое-кому очень хочется об этом забыть. То есть это была игра. И Горбачев на самом деле уже и сам озвучил: я хотел их всех переиграть.

А. ЛУКЬЯНОВ: Дело в том, что очень точно эту позицию Горбачева в Форосе определил Тельман Гдлян, прокурор. Дело в том, что у Горбачева были все возможности поехать в Москву, но если бы, скажем, я был бы просто председателем колхоза или директором завода и у меня что-то случилось, да я немедленно бы поехал. Но здесь был политический нюанс, расчет. Как это было рассчитано? Это точно совершенно сказал Гдлян. Пусть они там воюют, пусть ГКЧП воюет с Ельциным, все будет зависеть от победы. Если победят ГКЧП, я въеду в Москву на красном коне.

Ю. БУДКИН: Кто выиграет, к тому и вернусь.

А. ЛУКЬЯНОВ: Если победит Ельцин, я въеду в Москву на белом коне, вот какой был расчет. Но дело в том, что у этого расчета не было знания ситуации. Дело в том, что если бы этот расчет оправдался даже с белым конем, песня Горбачева была уже спета и предрешена правящими кругами, людьми, которые окружали Ельцина.