Проклятый дар - Татьяна Корсакова

А ведь ее можно пожалеть, ведь она несчастная женщина, она знает, что ее муж законченный мерзавец, и все равно любит, да так, что готова ему все на свете простить, даже измену и предательство. Сама бы Ася так не смогла, наверное. Не ее это удел – такая шальная и слепая любовь.

– Не погляжу, – пообещала она, вытаскивая ведро из колодца.

– Побожись, – донеслось из тумана.

Она уже хотела сказать, что не верит в бога и все эти суеверия, а потом вдруг вспомнила затянутые бельмами, но все равно зрячие глаза бабки Шептухи и сказала:

– Не люблю я твоего мужа, Ганна. Не нужно мне на него глядеть. Уходи.

Ганна ушла не сразу, Ася слышала ее частое, со свистом дыхание и думала только об одном – чтобы туман поскорее исчез, потому что на затерянном в болоте острове ее ждет раненый летчик. Пусть он без сознания, но она точно знает, что он ее ждет…

Это и в самом деле было похоже на чудо. То, что случилось с пациенткой из палаты номер четырнадцать. Пусть девочка еще не до конца адекватна, но на внешний мир уже реагирует, волосы на себе не рвет, стены не разрисовывает и даже хочет поговорить с лечащим врачом. Прогресс!

Матвей вышел на свежий воздух, опустился на скамейку под яблоней, щелкнул зажигалкой, прикуривая. Это очень хорошо, что все так удачно складывается. Получается, и овцы целы, и волки сыты.

Волки сыты, а она голодная, у нее какая-то там гипогликемия. Матвей сделал глубокую затяжку, посмотрел на наручные часы. Время обеденное, в запасе целых полчаса, как раз успеет сбегать в ближайший магазин за шоколадками. Ей, похоже, нравятся шоколадки.

В магазине было малолюдно, Матвей купил пару плиток для Алены и одну для себя – как-никак, а обед он из-за нее пропустил, – вышел на улицу, остановился в тени старого клена, прикуривая. Что-то в последнее время он стал много курить, а ведь уже почти бросил.

– А ты, я гляжу, не торопишься, братишка, – послышалось над ухом, и Матвей, вздрогнув от неожиданности, чертыхнулся.

– Обед у меня, – сказал, мрачно глядя на коренастого мужика, привалившегося плечом к шершавому кленовому стволу. – Куда торопиться?

– Да я не о том. – Мужик миролюбиво усмехнулся, но взгляд карих глаз так и остался холодно-настороженным. – Ты же не забыл про договор? Ты делаешь то, что обещал?

– А как по-твоему? – Матвей щелкнул зажигалкой. – Ты же видишь, где я работаю. – Он небрежно кивнул в сторону больничного забора. – Все как договаривались.

– Долго, – собеседник покачал головой и сунул руки в карман камуфляжной куртки. – У меня столько времени нет.

Вот не нравился Матвею этот тип! Хоть убей, не нравился. Было в его повадках что-то звериное, да и манеры… Про манеры – это вообще отдельный разговор. Не окажись они с Галкой в таких стесненных финансовых обстоятельствах, Матвей послал бы этого клиента куда подальше, но финансы решали все…

…В тот день Матвей как раз собирался на перекус в кафешку, ту, что напротив офиса, стоял у приоткрытого окна и размышлял над тем, что вот уже и весна, времени совсем чуть, а нужной суммы они с Галкой так и не собрали. Все, что можно было продать, продали, даже мамины фамильные драгоценности, даже папину коллекцию холодного оружия, но этого все равно оказалось мало. На саму операцию, возможно, и хватило бы, но ведь это Германия, там не только медицина платная, там еще и цены европейские. А маму непременно должен кто-то сопровождать, одна в чужой стране она не справится. Они уже решили, что поедет Галка сразу, как только отыщется необходимая сумма. А она вот все никак не отыскивается. Галка на двух работах пашет, он сам берется за такое, за что раньше не взялся бы никогда, квартиру свою заложил, в офисе теперь и работает, и ночует. Да как ночует? Иногда появляется, чтобы перекемарить в перерывах между разгрузкой товарных вагонов. Это еще благо, что вокзал неподалеку, а в офисе есть душ. Черт, где ж их взять-то, такие деньжищи?!

От нерадостных мыслей его отвлек шорох за спиной. Матвей обернулся и ошалел. Да, надо спать побольше, потому что реакция стала совсем хреновая, не услышал даже, как в кабинет вошел посторонний.

Клиент, если, конечно, этого небрежно одетого типа, вальяжно развалившегося в кресле для посетителей, можно назвать клиентом, задумчиво почесывал заросший многодневной щетиной подбородок и поглядывал на Матвея с насмешливой внимательностью. Лицо его казалось смутно знакомым. Может, виделись раньше, а может, тоже от недосыпа.

– Ничего, что я без стука?

У него был низкий, довольно приятный голос, но даже это не могло исправить общее крайне негативное впечатление. Пришлось вспомнить про стесненные финансовые условия, сделать над собой усилие и даже улыбнуться.

– Чем могу быть полезен? – От окна потянуло холодной сыростью, и Матвей аккуратно прикрыл створку. Про перекус, похоже, придется забыть. Этот быстро не уйдет.

Интуиция не подвела.

– Можешь, братишка. – Мужик растянул губы в неприятной усмешке. – Ты даже не представляешь, как я рад, что тебя нашел.

Да уж, в их пусть и довольно крупном городе частных детективов раз-два и обчелся. Но зачем же сразу так фамильярно – на «ты»?!

– Я вас слушаю. – В нынешних обстоятельствах гордость лучше засунуть подальше. Конечно, клиент не выглядит перспективным, но на безрыбье…

– За человечком одним нужно присмотреть. – Значит, все-таки потенциальный клиент, раз просит о помощи.

– Человечком? – Матвей уселся за стол.

– Дамочкой. Дамочка немного того… – Мужик многозначительно повертел указательным пальцем у виска.

– Не в себе? – осторожно уточнил Матвей. Похоже, сейчас последует уже оскомину набившая просьба нарыть компромат на опостылевшую женушку. Раньше Матвей за такие мутные дела не брался, берег реноме, но обстоятельства изменились.

– Ага, я же говорю – ку-ку! – Клиент радостно улыбнулся, точно факт этот казался ему забавным. – В дурку ее заперли. Ничего серьезного – глюки…

Значит, глюки! Очень интересное начало, только вот сумасшедшие – это не его профиль.

Матвей так и сказал. Вернее, попытался, но несостоявшийся клиент не дал ему договорить:

– Сразу предупреждаю, братишка, работенка тебе предстоит хлопотная, но и оплата будет достойной.

Про достойную оплату, конечно, интересно, но суть вещей, увы, не меняет. Свихнувшиеся дамочки – не его конек, уж лучше неверные жены, честное слово.

– Дамочку нужно из дурки вытащить и отвезти в одно местечко. – Мужик забросил ноги на стол.

Матвей с отвращением покосился на комья грязи, налипшие на рифленую подошву массивных ботинок, и сказал с многозначительной вежливостью: