Ричард Блейд, герой - Джеффри Лорд

— То мерзкое зелье, что ты поднесла мне при первом знакомстве — презанятная штука. Многие в моем мире отдали бы полжизни, чтобы отведать его…

— И та девушка, которая любит смотреть картины прошлого? — Аквия скосила на него лукавый хризолитовый глаз.

— Нет, у нее с прической все в порядке, — смущенно пробормотал Блейд.

— В твоем мире у людей не хватает одежд? — бровь женщины недоуменно приподнялась.

— Дело не в том. У стариков, да и у молодых тоже, выпадают волосы — вот здесь, на голове, — он взлохматил свою буйную шевелюру. — И таких парней совсем не любят девушки… Представь, как они страдают!

Внезапно Аквия расхохоталась — да так, что на глазах выступили слезы.

— И ты… ты решил… — она просто изнемогала от смеха. — Ты хотел… хотел бы дать им… мое снадобье?

Блейд молча кивнул.

— О добрый мой, благородный страж и хранитель! Как эти люди отблагодарят тебя, если такое украшение вырастет у них по всему телу? — она дернула клок шерсти на груди Блейда. — Для восстановления волос имеется совсем другое средство… фастан, жидкий бальзам… Я дам тебе флакон, которого хватит на сотни лысых черепов!

Блейд мысленно перекрестился. Хвала Создателю, что он затеял этот разговор! Если бы он выпросил у Аквии ту мерзость, которой его попотчевали три недели назад, и принес зелье лорду Лейтону, последствия могли быть самыми плачевными. Говорят, благородные седины премьер-министра редеют от тяжких трудов на благо страны… и если бы Лейтон, с самыми лучшими намерениями… О, это было бы ужасно! Их всех судили бы за государственную измену!

Он облегченно вздохнул. Кончался двадцать первый день странствий.

Глава 9

Блейд принял зелье утром двадцать шестого дня.

Еще накануне Аквия начала беспокоиться, то оглядываясь по сторонам, то склоняя голову к плечу и прислушиваясь к чему-то с зажмуренными глазами. Казалось, она словно кошка ищет дорогу к дому, к единственному месту, где ждут её тепло, свет и забота добрых хозяев. Блейд не понимал, как она ориентируется в снежной пустыне; для него все направления были одинаковы. Везде — ровная белесая поверхность, слегка подсвеченная фиолетовым, по которой разбросаны отдельные ледяные надолбы и кое-где тянутся гряды торосов; везде — снег, холод, изредка встречающиеся полыньи, голодное зверье и голодные люди, да заунывный волчий вой — будто отчаянная молитва, взлетающая к багровому солнечному диску.

Вечером они достигли непреодолимого барьера: поперек равнины в обе стороны, на запад и на восток, протянулась полоса перекореженного льда. Это не были привычные торосы почти правильных геометрических очертаний, меж которыми собакам всегда удавалось найти путь. Здесь глыбы, выломанные из ледового щита, беспорядочно дыбились вверх, влево и вправо, вперед и назад — во все стороны, льдины налезали друг на друга, образуя дикое нагромождение остроконечных пиков, плоских граней и заостренных ребер, сквозь которое не сумел бы пробраться ни зверь, ни человек. Блейд не понимал, как мог образоваться такой хаос. Никакая буря не в силах взломать десятифутовую корку льда, никакие ветры и штормы не способны вскрыть застывшее море, чтобы волны воздвигли этот защитный вал на дальнем рубеже Берглиона. Потом он припомнил слова Аквии о шахте, что вела в глубь земли — а, точнее, к еще неостывшим недрам планеты. Может быть, слой магмы залегал здесь близко к поверхности, и весь регион был сейсмически активен? Землетрясение средней силы, конечно, взломало бы льды над прилегающим к острову шельфом.

Аквия, увидев непроходимый барьер, против ожиданий довольно кивнула.

— Мы на правильном пути, но чуть уклонились к западу, — сообщила она. — Завтра поедем на восток, там должен быть проход.

На рассвете, когда Блейд выпил чашку лекарственного отвара — не менее отвратительного, чем то зелье, которому он был обязан своим волосяным покровом, — Аквия протянула ему плотно закупоренный плоский флакон из толстого стекла. Там плескалось немного тягучей синеватой жидкости, похожей на очень густое растительное масло.

— Фастан, — коротко сказала женщина. — Нужно взять очень немного и тщательно растереть тряпицей — так, чтобы бальзам не попадал на пальцы. Иначе — сам понимаешь… она усмехнулась.

Блейд благодарно кивнул, принял флакончик и тщательно примотал ремнем к талии. Не было никаких гарантий, что чудодейственный эликсир пропутешествует с ним обратно в родное измерение, однако уже дважды он сумел хоть что-то принести на Землю из чужих миров. Ему казалось, что здесь существовала любопытная закономерность — сравнительно небольшой предмет, находившийся в контакте с его телом в момент переноса, на котором подсознательно фокусировались его мысли, мог стать его добычей. Так было в Альбе и Кате, возможно, это повторится в Берглионе?

Впрочем, до возвращения оставался еще порядочный срок — больше месяца. Он проведет это время с пользой, исследуя тайны древнего замка вместе с милой Аквией, вполне излечившей его от тоски по Меотиде. И потом — была еще та дремлющая машина. С каждым часом и каждой пройденной милей его любопытство разгоралось все сильней.

Они двигались на восток вдоль ледового завала до полудня. Аквия по-прежнему вертела головой и прислушивалась, Блейд, не выдержав, поинтересовался, как она находит дорогу.

— Мы уже близко, совсем близко… взгляд женщины скользил по сверкающим на солнце граням ледяных глыб. — Я чувствую людей Берглиона — тут… — она коснулась лба. — Слабый гул, и он все растет и растет.

— Но ты говорила, что до замка еще полдня пути, — разведчик удивленно посмотрел на нее. — Что можно ощутить с такого расстояния? И потом — когда на нас напали дикари, ты не почуяла их, хотя эта шайка подобралась к самой нашей стоянке.

— Во-первых, я спала. — Аквия виновато улыбнулась. — А во-вторых, в Берглионе живут не дикари… они думают, мыслят — и это заметно издалека. Понимаешь, Риард, жар от большого костра чувствуешь со ста шагов, а маленький незаметен даже вблизи.

Блейд кивнул, эта аналогия была ему совершенно понятна.

— Когда мы придем в Берглион… — начала Аквия.

Да, когда мы придем в Берглион, мысленно откликнулся разведчик; его спутница все чаще и чаще повторяла эти слова. Когда мы придем в Берглион, мы увидим все чудеса этого мира. Мы будем любоваться многоцветьем древних тканей… наши руки коснутся темного полированного дерева, покрытого сказочной резьбой, мы вдохнем ароматы плодов, зреющих в оранжереях услышим музыку и старинные напевы, протяжные, веселые или печальные… узрим фантастические машины, дающие тепло и свет… и ту, дремлющую, с колпаком из блестящей проволоки и сияющих радугой камней… Когда мы придем в Берглион…