Всего лишь каприз - Марион Леннокс

Никки больше не сомневалась в серьезности собственных намерений. Она работала и работала, и с каждой минутой то, что она делала, нравилось ей все больше. Пока она работала, Коняшка лежал около нее. Однажды в одном из стенных проломов показался нос кролика. Хотя море было вне зоны видимости, Никки предпочитала сохранять меры предосторожности, опасливо привязав Коняшку к стулу Энджи.

— Отпусти его, — сказала Энджи.

Коняшка заливался сумасшедшим лаем, пытаясь оборвать поводок.

Она последовала ее совету, и Коняшка провел оставшуюся часть дня, гоняясь за кроликами, которых появлялось все больше и больше. Он так и не сумел поймать ни одного, но каждый раз, когда очередной пушистый зверек удирал, пес подбегал к Никки, словно желая рассказать, что именно произошло. Этим вечером Коняшка вернулся домой такой же грязный, но счастливый, какой возвращалась каждый день она.

Оказывается, у нее охотничий пес! Ей хотелось рассказать об этом Гейбу.

Но Гейба снова не было дома…

Он провел в море столько времени, что рыба начала ему сниться.

И хотя Гейб обожал свою работу, стоило признаться — последние годы он начал чувствовать некоторую усталость от бесконечных морских просторов. Джемма старела, и он проводил больше времени на суше, читая у камина и совершая недолгие пешие прогулки со своей собакой вдоль скал. Еще он любил готовить.

Когда Джемма умерла, Гейб снова поспешил в море. Теперь тяжелая работа особенно манила его. Он много работал и спал. И это занимало все его время.

Но он не сможет оставаться в море всю жизнь.

Когда уже Никки наиграется, устанет перебирать камни и вернется обратно в Сидней?

И сколько времени потребуется ему, чтобы забыть ее?

Она доделала хвосты своей работы по контракту — закрыла последнюю страницу своей жизни в качестве инженера. Теперь ей надо было съездить в Сидней, и эта часть жизни навсегда останется в прошлом. Она могла бы справиться с этой задачей за один день.

Ей не хотелось оставлять Коняшку у Генриетты. Хоть она и чудесная женщина, пес все еще начинал трястись от страха, когда видел ее.

Никки предпочла бы оставить пса с Гейбом. Но надежды на это мало — он почти не появлялся дома.

— Оставь его у меня, — предложила ей Энджи. — Моему коту это не особо понравится, но ему не помешает подобная встряска.

И Никки решила оставить Коняшку у Энджи, а сама направилась в Сидней.

В офис Никки явилась, заранее убедившись, что Джонатана там не будет. Она оставила завершенную работу на его рабочем столе вместе с заявлением об уходе.

И удалилась, не почувствовав ни малейшего сожаления.

Ей очень хотелось позвонить Гейбу и все ему рассказать.

Ну не глупо ли?

Вместо этого Никки направилась в магазин спецодежды. Там она купила пару прочных рабочих комбинезонов, резиновые перчатки, непромокаемые сапоги, защитные очки и яркий желтый жилет, чтобы надевать его во время работ вдоль дороги.

Больше в Сиднее ей нечего было делать. К трем часам дням Никки уже вернулась в Банксия-Бэй.

У Энджи Коняшка набросился на нее в неописуемом восторге.

— Он провел весь день, сидя у двери и ожидая тебя, — сказала Энджи. — Я боялась выпускать его. Мне пришлось позволить ему погоняться за котом, чтобы хоть как-то развлечься. Имей в виду, я вряд ли смогу взять Коняшку к себе в следующий раз. Боюсь, мой бедный старый кот может убежать из дома навсегда.

Никки улыбнулась. Она обняла своего пса и посадила его на заднее сиденье машины. «Надо будет задобрить кота Энджи, купив ему что-нибудь вкусное», — решила Никки. Хотя вряд ли ей придется снова оставлять Коняшку у Энджи. Кому нужен этот Сидней? Разве может женщина хотеть большего, чем есть у нее сейчас?

Гейб…

Как бы глупо это ни было, Никки хотела видеть только Гейба.

Еще не было четырех, когда машина Никки заехала во двор. Гейб стоял на веранде. По его лицу она догадалась — он вовсе не ожидал ее увидеть.

— Привет, — сказала она, постаравшись притвориться веселой.

Коняшке притворяться не потребовалось. Он в несколько прыжков подбежал к веранде и подскочил, чтобы броситься на Гейба, чуть не уронив того.

Пока пес и мужчина обнимались, Никки повернулась спиной к сладкой парочке и начала вытаскивать вещи из машины. Увесистые сумки с классной спецодеждой. Она занесла сумки на крыльцо. Гейб и Коняшка отошли немного в сторону, чтобы позволить ей пройти.

— Спецодежда? — изумленно спросил Гейб, и она бросила на него подозрительный взгляд.

— Ты не единственный, кто имеет право носить рабочие комбинезоны.

— Ты купила рабочие комбинезоны?

— Четыре штуки. Отличные вещи!

— Ты все еще обучаешься у Энджи?

— Тебе об этом наверняка рассказали. Пять дней в неделю. Сегодня я ездила в Сидней, чтобы завершить все рабочие проекты, и подала заявление об уходе. Затем я отправилась в магазин и купила спецодежду.

— Ты… уволилась?!

— Да.

— Ты, наверное, шутишь…

— Какого черта ты расспрашиваешь меня обо всем этом? — взорвалась Никки. — Только из-за того, что твоя мама занималась строительством каменных стен, никто другой не может делать этого?

— Дело именно в тебе.

«Именно в тебе».

Его слова повисли в воздухе. Она не знала, какой тайный смысл прятался за ними, но понимала — это было очень важно.

— А что во мне такого особенного? — сказала она. — Почему я не могу быть каменщиком?

«Почему я представляю угрозу для тебя?» — хотела спросить Никки.

— Ничего.

Коняшка погрузился в изучение содержимого пакетов, обнюхивая их.

— Приходи посмотреть, чем мы занимаемся, — услышала она, словно со стороны, свои слова. — Мы работаем за Черной горой на дороге к Иглхок. Мы будем там завтра с девяти утра.

— Завтра я снова выхожу в море.

— Только если сам этого захочешь. Ты — владелец флотилии. Ты принимаешь решения.

— Я зарабатываю себе на жизнь, когда хожу в море.

— Возможно, у тебя уже достаточно денег? — мягко заметила Никки. — Именно так я приняла свое решение. Я посвящала все свое время работе, которая занимала мою голову и пополняла банковский счет, но оставляла пустым мое сердце. Коняшке и мне нужны изменения.

— Месяца через три ты устанешь от новизны, — усмехнулся Гейб.

— Позволь мне пройти, Гейб. Увидимся, когда ты снова окажешься на суше.

Он внимательно посмотрел на нее. Его лицо было бледно и неподвижно.

Перед Никки стоял огромный молчаливый мужчина, одолеваемый призраками прошлого. Внезапно ей отчаянно захотелось его обнять. И не выпускать его из своих объятий, пока не исчезнут все призраки.