Зеркало судьбы - Татьяна Митрофановна Никифорова

моего сына своим. Прошу, повтори это ещё раз в присутствии моей жены! – умоляющим голосом попросил Гонтарь бывшего разбойника. – После нашего возвращения я постоянно ловлю на себе пристальный взгляд Ликеи и чувствую себя не в своей тарелке. Она будто подозревает, что я что-то скрываю от неё.

Гонтарь виновато посмотрел на сына и сказал:

– Мирдан! Твоя мать давно смирилась с твоей потерей. Весть о том, что ты нашёлся, а я, вместо того чтобы обрадовать её, скрыл тебя, – окончательно убьет Ликею. Прошу, не разрушайте запоздалым признанием нашу семью! – униженно, со слезами на глазах умолял он Марина и Мирдана.

Марин нахмурился и осуждающе сказал:

– Да, Гонтарь! Наворочал ты дел! И на корабле ты не отличился храбростью, а здесь даже превзошёл себя в трусости! Жене-то мог сказать по секрету, что нашёл сына. Что жив он, мол, здоров, но живёт в далёкой стране и не может так быстро вернуться назад. А время расставило бы всё по своим местам, – и перевёл взгляд на стоящего с опущенными глазами Мирдана, пытаясь угадать его мысли и чувства, но тот замкнулся в себе.

В дверь постучали.

Гонтарь вздрогнул и заискивающе опять попросил Марина и сына о необычной услуге. На улице послышались весёлые детские голоса, звавшие отца, и недовольный женский голос:

– Опять ваш отец увлёкся росписью горшков. Стук в дверь не слышит…

– Умоляю, не выдавайте меня! – прошептал Гонтарь, готовый от страха лишиться чувств.

– Хорошо, отец! Я сохраню в тайне, что вы – настоящий мой отец, но позвольте увидеть мать и брата с сестрой, которые стоят за дверью. Они не заслуживают этого, – глухим голосом произнёс Мирдан, с сожалением глядя на подавленного Гонтаря, и устремил полный достоинства взгляд на бывшего разбойника. – Марин! Когда-то вы мечтали взять меня к себе на воспитание. Ваша мечта сбылась. Отныне мы всегда будем рядом, как сын и отец.

Гонтарь обрадовался, что тайна его останется тайной от жены, бросился к двери и рывком распахнул её. Дети с радостными воплями кинулись к нему. Гонтарь мягко отстранился от них и засуетился перед женой, хватая поставленные у порога корзины.

– Прости, дорогая! Пришли друзья, и мы заболтались. Я не сразу услышал стук в дверь.

Ликея окинула мужа пытливым взглядом, пропустила детей вперёд и молча вошла следом. С приветливой улыбкой она посмотрела на гостей и побледнела, увидев своего первенца.

Дети вцепились в одну из внесённых с улицы корзин и, мешая друг другу, потащили её в чулан. Пока Мирдан и Марин наблюдали за весёлой их возней, Ликея справилась с волнением и мило улыбнулась. После взаимных приветствий она извинилась за произведённый детьми шум и пригласила гостей отведать фрукты, лежащие в вазе на столе. Сама же она направилась к полкам с кухонной утварью за чайными принадлежностями, но Марин остановил её.

– Ликея, простите, пожалуйста! В прошлый, такой волнительный для вас наш приход, Юрис не до конца представил нас. Он не назвал моё имя и имя этого молодого человека. Позвольте, я сделаю это сейчас.

Ликея, припоминая, наморщила лоб.

Гонтарь замер. Сердце его бешено заколотилось, холодный пот выступил на лбу, и в ожидании разоблачения он уставился на Марина полными ужаса глазами. Марин насмешливо посмотрел на него и когда Ликея сказала, что действительно не припоминает их имена, чувствуя на себе умоляющий взгляд Гонтаря, продолжил, коверкая на иностранный манер слова:

– Уважаемая Ликея! Разрешите представить вам моего сына Мирдана. Меня можете называть просто – Марин! Позвольте узнать имена ваших очаровательных детей.

У Гонтаря отлегло от сердца, и с повеселевшим лицом он водрузил самовар на стол.

– Какое совпадение! Нашего первенца тоже звали Мирдан, – дрогнувшим голосом произнесла Ликея. Гонтарь бросился к ней и торопливо зашептал:

– Дорогая, умоляю, не надо об этом вспоминать! Воспоминания расстроят тебя, и придётся побеспокоить доктора. Дети могут услышать твои слова. Посмотри, у нас гости. Зачем им знать о нашем горе…

Ликея грустно улыбнулась, смахнула набежавшую слезу, взяла с полки чашки и блюдца и начала накрывать стол для чая.

Гонтарь обнял детей за плечи и подвёл их к гостям.

– Друзья, разрешите представить вам моих детей. Это – Вилан. А это – Элина, – с нежностью сказал он и прижал к себе русую головку дочери.

Мирдан ласково посмотрел на брата и сестру и спохватился:

– Ой, что это я?! Я принёс для вас кучу сладостей! – и передал засиявшим от радости малышам стоящие у ног свёртки. Вилан и Элина отнесли пакеты на детский стол и выжидающе посмотрели на свёртки, стоящие у ног Марина.

– И это тоже для вас! – запоздало сказал Марин, вручая каждому по свёртку. Дети развернули подарки, и их радость согрела душу бывшего разбойника. Он хотел погладить Элину и Вилана по голове, как вдруг побледнел и схватился рукой за сердце. Мирдан подхватил и бережно усадил его на поданный матерью стул.

– Ничего, сейчас пройдёт! – с трудом переводя дыхание, глядя на Ликею, произнёс Марин, забыв при этом исковеркать слова. – Наверное, это от радости за наших детей. О! – сделав над собой усилие, с натянутой улыбкой воскликнул он. – Я уже чисто говорю на вашем языке!

Ликея подала ему стакан с водой. Марин поблагодарил её глазами и сделал глоток. Стакан в его руке дрогнул. Мирдан осторожно взял из его рук стакан и поставил на стол.

– Нужно срочно послать за доктором! – забеспокоился Гонтарь и посмотрел на жену.

– Прошу, не беспокойтесь и извините меня за мою слабость! – чуть слышно попросил Марин. – Мне уже полегчало.

Мирдан вспомнил недавнее предупреждение Юриса и озабоченно сказал:

– Отца утомил длинный морской путь и вчерашний приём во дворце. Мы вернёмся домой, а когда отец поправится, навестим вас.

Прозвучавшая в словах Мирдана сыновья забота о чужом по отношению к нему человеку резанули слух настоящего его отца, но отступать было поздно. Гонтарю пришлось смириться с тем, что сын вслух назвал отцом не его, а другого человека, и винить в этом он мог только себя. Чтобы хоть как-то помочь, он вызвался сходить за повозкой, но Марин остановил его.

– Не беспокойся, дружище! Мы с сыном не спеша прогуляемся до дома.

Марин осторожно поднялся со стула, учтиво поклонился с беспокойством взиравшей на него Ликее, опёрся на заботливо поданную руку Мирдана и направился к выходу.

– Я и дети проводим вас! – тоном, не терпящим возражения, сказала Ликея.

Гонтарь вскинул на неё удивлённые глаза, и она уже мягче пояснила, что не успела зайти в лавку за булкой хлеба, а это им по пути. Вилан и Элина захлопали