Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945 - Алла Бегунова

Потом, весной 1942 года, севастопольским ребятам стало известно, что у нас плохо с боеприпасами. Я получила в подарок от мальчишек с горы Матюшенко рогатку. Спрашиваю — зачем? А мне говорят: снайперу нужно тренироваться каждый день, а у вас патронов мало, потому не трать их и тренируйся с рогаткой. Это — серьезный момент. Говорит он о том большом единстве, которое существовало у нас в народе в годы борьбы с фашизмом.

Например, когда я приходила в Севастополь, то первая женщина, которая увидит тебя, считала своим долгом отдать свою воду — а в городе ее постоянно не хватало — и постирать тебе все.

Героическая оборона города продолжалась 250 дней. Мы противостояли противнику, имевшему большой численный перевес, перевес в орудиях и боевых самолетах. Это получилось потому, что три силы: народ, армия и флот — слились в одну. Мы, ветераны, очень благодарны севастопольцам, которые сейчас поддерживают нашу былую военную славу. Защитники приходят, защитники уходят, а Севастополь остается навсегда!..»

В этом докладе ничего не сказано о снайперских винтовках, хотя они являлись важнейшим условием успешной работы сверхметкого стрелка. Но надо помнить, что публичные упоминания об оружии в СССР не поощрялись. Эта тема считалась запретной. Вероятно, потому Людмила Михайловна ни единым словом не обмолвилась ни о «трехлинейке» с прицелом «ПЕ», ни о «СВТ-40» с прицелом «ПУ», которые видны на ее фронтовых фотографиях. На самом же деле оружие она очень любила и прекрасно в нем разбиралась.

У нее была собственная коллекция пистолетов и специальное разрешение на их хранение, выданное Управлением МВД по городу Москве.

Как пишет Людмила Михайловна в своих мемуарах, первым она получила пистолет «ТТ» (Тульский, Токарева), присвоенный младшему и среднему командному составу РККА. Этот образец выпущен в 1940 году на Тульском оружейном заводе и имеет номер «ПА 945». Тяжеловатым он казался для женской руки (вес 825 грамм без магазина на восемь патронов), зато калибр имел 7,62 мм и пробивал кирпичную стену толщиной не менее десяти сантиметров. С ним снайпер не расставалась во время обороны Севастополя, всегда носила в кобуре на ремне, перетягивающем гимнастерку.

Видимо, к военным трофеям можно отнести принадлежавший ей пистолет системы «Маузер» С/96 образца 1912 года и калибра 7,63 мм с номером «5198». Это мощное оружие с магазином на десять патронов, с длинным стволом, имевшим внутри шесть нарезов и сверху — секторный прицел с хомутиком. На правой стороне рамки выбита надпись: «WAFFEN-FABRIK MAUSER A.G. OBERNDORF ANECKAR». Кроме «Маузера» немецким оружием в ее коллекции являлся и «Парабеллум» («Люгер»). Впрочем, этот пистолет калибра 9 мм командование Российской императорской армии еще в 1906 году рекомендовало офицерам «для ношения в строю», который они могли приобретать на свои средства.

О поездке в США Людмиле Михайловне напоминали два пистолета: «Браунинг» образца 1930 года калибра 9 мм (№ 838993) и «Кольт» образца 1911 года калибра 11,43 мм (№ С-214969). Последнюю «игрушку» ей подарили от имени Чикагской ассоциации метких стрелков, с членами которой она встречалась и даже провела показательную стрельбу по мишеням в их клубе из американских винтовок «Гаранд M1» и «Спрингфилд М 1903», снабженных оптическим прицелом «Вивер».

Когда советская студенческая делегация побывала в городе Торонто (Канада), то на оружейной фабрике снайперам Павличенко и Пчелинцеву преподнесли сувениры: винтовки «Винчестер» в подарочном исполнении: цевье и приклад из светлого полированного орехового дерева с памятной надписью, все металлические части и ствол улучшенной обработки. Людмиле тогда досталось ружье с номером «35867». (В настоящее время коллекция оружия, принадлежавшая Л.М. Павличенко, находится в Центральном музее Вооруженных Сил РФ. Ф. № 1/2056).

Во второй половине 50-х и начале 60-х годов майор береговой службы в отставке регулярно ездила не только на юг, в Севастополь, но и на восток, в город Ижевск, где находился военный завод № 74, знаменитый «Ижмаш». Там группа конструкторов под руководством Е.Ф. Драгунова трудилась над созданием нового образца самозарядной снайперской винтовки калибра 7,62 мм. Людмила Михайловна консультировала инженеров, принимала участие в полевых и стендовых испытаниях. Пригодился ее бесценный опыт сверхметкого фронтового стрелка, ее глубокое знание устройства ручных «огнестрелов», ее особое «чувство оружия», которое не раз выручало снайпера на переднем крае севастопольской обороны. Однако работа над проектом шла непросто.

Главное ракетно-артиллерийское управление (ГРАУ) Министерства обороны объявило конкурс на создание нового образца в 1958 году. Требования военных, например по кучности стрельбы, показались конструкторам почти невыполнимыми. Однако изготовленный Драгуновым в 1959 году опытный образец ССВ-58 «уложился» в них. Затем его группой был представлен доработанный вариант ССВ-61, который тоже получил ряд замечаний, но было ясно, что конструкторы находятся на правильном пути.

Наконец, в 1963 году ГРАУ приняло на вооружение Советской Армии 7,62-мм снайперскую винтовку Драгунова — «СВД», снабженную оптическим прицелом «ПСО-1».

Эта винтовка неплохо показала себя во время боевых действий в Афганистане и на Северном Кавказе, помогая нашим бойцам быстро уничтожать противника при столкновениях в горах. Она до сих пор состоит на вооружении некоторых частей спецназа ГРУ Генштаба ВС. Претерпев незначительные изменения, «СВД» попала и на вооружение армий стран, входивших тогда в Варшавский договор.

Кроме стрелкового оружия Людмила Михайловна хорошо знала… английский язык: читала, писала и свободно говорила на нем. Для того чтобы поддерживать это знание на должном уровне, она раз в неделю вместе с сыном Ростиславом занималась с преподавателем.

Сохранилась ее переписка с Элеонорой Рузвельт. Несмотря на буйные ветры «холодной» войны, гуляющие по Европе и Америке, обе дамы поддерживали отношения, которые возникли между ними во время встречи в Вашингтоне осенью 1942 года. Они сообщали друг другу об интересных литературных новинках, обменивались семейными фотографиями и маленькими подарками, поздравлениями с днем рождения, договаривались о поездках на международные конгрессы, посвященные борьбе за мир.

По приглашению майора береговой службы в отставке супруга 32-го президента США посещала Советский Союз дважды: в 1957 и в 1958 году. Они много времени провели в Москве, вместе ездили в Ленинград, бывали на театральных спектаклях и в музеях. Элеонора хлопотала о том, чтобы Людмила Михайловна снова приехала в Америку. Но госдепартамент США, помня пылкие речи младшего лейтенанта на митингах в 1942 году, не дал на это разрешения.

Вот одно из писем госпожи Рузвельт:

«November 4, 1957.

My dear Ludmila:

I was very glad to get your letter and I want to thank you warmly for the photographs.

You were very good of sending me the photographs and I am happy to have them as a souvenir of our most pleasant reunion in Moscow.

Since my return I have spoken often of your warm welcome and the kindness you showed me. Trade and Joe Lash were delighted to hear we had met and they join me in sending you many warm messages.

I hope you will be able to visit us here soon again.

With deep appreciation and my good wishes,

Very cordially yours, Eleanor Roosvelt»{20}.

«Ноябрь 4, 1957.

Моя дорогая Людмила:

Я была очень рада получить ваше письмо, и я хочу тепло поблагодарить вас за фотографии.

Вы были очень добры, послав мне фотографии, и я счастлива иметь их как память о нашей очень приятной дружеской встрече в Москве.

С тех пор, как я вернулась, я часто говорю о вашем теплом гостеприимстве и доброте, которые вы оказали мне. Труда и Джой Лэш (Гертруда Пратт и Джой Лэш — функционеры «Всемирной студенческой службы». — А.Б.) с удовольствием услышали, что мы встречались, и они присоединяются ко мне, посылая вам много теплых пожеланий.

Я надеюсь, вы сможете скоро посетить нас снова.

С глубокой признательностью и моими добрыми пожеланиями,

Сердечно ваша, Элеонор Рузвельт».

Годы шли, и здоровье доблестного снайпера стало давать сбои. Сказывалось тяжелое отступление по причерноморским степям от реки Прут к Одессе, бессонные и холодные ночи в зимнем крымском лесу, контузии и ранения. Но когда в апреле 1970 года Людмила Михайловна получила из Севастополя приглашение на участие в торжественной церемонии зажжения Вечного огня на Сапун-горе, то без колебаний его приняла. Слишком много значил в ее судьбе этот город. А в Севастополе таким образом собирались отметить 25-летие Победы. Для севастопольцев это всегда был значимый и большой праздник.

Ясным, солнечным утром 9 мая 1970 года сотни горожан собрались на митинг на Малаховом кургане. Играл духовой оркестр, на морском ветру трепетали красные знамена, звучали речи о подвигах бойцов и командиров Красной Армии, о стойкости, храбрости и мужестве тех, кто грудью заслонял главную базу Черноморского флота от ударов фашистских захватчиков и тех, кто потом в ходе стремительного наступления разгромил гитлеровцев, выбил их из города-крепости. После этого участница второй обороны Герой Советского Союза Л.М. Павличенко зажгла факел от Вечного огня, горевшего на оборонительной башне кургана, и передала его в руки Героя Советского Союза Ф.И. Матвеева, участника освобождения Севастополя, гвардии сержанта 997-го стрелкового полка, штурмовавшего 7 мая 1944 года немецкие укрепления на Сапун-горе.