Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945 - Алла Бегунова

Председатель Государственного Комитета Обороны, которому ныне подчинялись все учреждения в стране, Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР и народный комиссар обороны размышлял два дня. Неделю назад союзники объявили ему, что открытия второго фронта в Европе в 1942 году не будет. Но если на Всемирной студенческой ассамблее советской делегации дадут возможность говорить о втором фронте, обратиться к мировой общественности с призывом активно участвовать в борьбе с фашизмом, то в таком случае русские, пожалуй, в Вашингтон приедут. Рузвельт это пообещал.

Состав делегации утверждал Сталин. Кое-кто сомневался в необходимости отправлять со столь серьезной миссией в чужую страну красивую молодую женщину, даже если она и офицер, за подвиги на фронте награжденный высшим орденом Советского Союза. Однако Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР был уверен в том, что это — абсолютно правильный выбор. Дальнейшие события показали: Иосиф Виссарионович не ошибся.

С выезжающими в США провели инструктаж в компетентных органах, коротко объяснив им, кто такой Франклин Делано Рузвельт, каково устройство этой страны, ее экономика и политика. Затем они переместились в кабинет заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) Александрова, который устроил им маленький экзамен по истории Коммунистической партии и Ленинско-Сталинского комсомола, интересовался деталями их биографии, службой в Красной Армии и остался доволен ответами комсомольцев Пчелинцева и Павличенко и члена ВКП(б) Красавченко.

Затем членов делегации повезли в Наркомат иностранных дел, и они очутились в его подвальном помещении, похожем на огромный универмаг, только совершенно безлюдный. В витринах и на застекленных прилавках там лежали предметы мужского и женского туалета, в свободной продаже в Москве давно не встречающиеся. Сотрудники Наркоминдела помогай им выбрать множество вещей, нужных для поездки, уложили их в чемоданы и попросили расписаться в длинной ведомости. Это означало, что одежда им выдана бесплатно. Также получили они командировочные: по две тысячи долларов каждый (немалая сумма в то время. — А.Б.) и заграничные паспорта.

Поскольку Пчелинцев и Павличенко являлись военнослужащими, то их следовало экипировать соответствующим образом. Так они попали в экспериментальную пошивочную мастерскую Наркомата обороны на Фрунзенской набережной, в народе называемую «генеральским ателье». Пчелинцеву парадный мундир подобрали в течение часа, но с Людмилой ничего не получалось. Женских парадных кителей в ателье не было, сшить такую одежду за сутки не смог бы никто. Приняли решение переделать для нее одну из генеральских гимнастерок из тонкого чистошерстяного габардина…

Советская студенческая делегация прибыла в Вашингтон 27 августа 1942 года. Президент США пригласил гостей из далекой России первый день провести в Белом доме. Там их встретили супруга президента Элеонора Рузвельт, Генри Лаш, вице-президент международной студенческой организации «International Student Service», которая и выступила инициатором проведения Всемирной ассамблеи, и генеральный секретарь американского комитета этой организации Гертруда Пратт.

После завтрака и короткой экскурсии по Белому дому снайперы переоделись в военную форму и вместе со своим комсомольским начальником на автомобиле поехали в советское посольство, возле которого их ожидали журналисты и кинооператоры.

Они вели себя довольно буйно и бесцеремонно, просили героев войны принимать разные позы, без конца снимали их, перекрикивая друг друга, задавали вопросы, пытались прорваться к крыльцу, где те стояли вместе с послом СССР в США Максимом Максимовичем Литвиновым. Вскоре выяснилось, что пишущая братия в полном восторге только от одного члена советской делегации — Людмилы Михайловны Павличенко. Симпатичная девушка в необычной военной одежде — это, конечно, экзотика, и репортеры прилагали все силы, чтоб найти интересный ракурс, сделать хороший ее снимок для завтрашних газет.

После этой фотосессии состоялся обед в посольстве, на котором присутствовали все его сотрудники с женами. На шесть часов вечера была назначена большая пресс-конференция. В ней участвовали представители 52 газет и 12 радиокомпаний Соединенных Штатов Америки. Кроме того, из конференц-зала посольства шла ее прямая радиотрансляция. Теперь все было организовано иначе. Сначала слово предоставили членам делегации. Красавченко в коротком докладе, тезисы которого он получил в Москве от заведующего отделом пропаганды ЦК ВКП(б) Александрова, обрисовал ситуацию в стране в целом: тыл помогает фронту. Пчелинцев поведал о состоянии Красной Армии: она готова нанести фашистам новые удары. У Павличенко в руках тоже находился текст, согласованный с партийным функционером:

— Дорогие друзья! Я рада передать вам привет от советских женщин и советской молодежи, борющихся в первых рядах с кровавым фашизмом. Советский Союз борется не только за свою свободу, но и за свободу всех наций на Земле. Советский народ с первых дней борьбы переключил все свои возможности, всю свою энергию на оборону страны. Советские женщины заменили своих мужей, отцов и братьев на производстве. Они сделали все, чтобы мужчины могли воевать. Советский народ благодарит вас за помощь, но борьба, которую ведет Россия, требует все больших и больших средств. Мы ждем активной помощи, открытия второго фронта. Хочу заявить вам, что мы победим, что нет такой силы, которая могла бы помешать победоносному маршу свободных народов мира. Мы должны объединиться. Как русский солдат я протягиваю вам свою руку. Мы вместе должны уничтожить фашистское чудовище!..

Дальше она добавила от себя, по-английски:

— Fellow soldiers, forward to victory![2]

Журналисты вяло поаплодировали, но затем оживились. Ведущий пресс-конференцию посол Литвинов предложил им задавать вопросы. Каждый должен был встать с места, назвать свою фамилию, издание, которое он представляет, и указать, кому он адресует свой вопрос.

Любопытство журналистов поначалу привело русских в замешательство. Американцы как будто нарочно игнорировали их предыдущие сообщения и не заботились о том, будет ли это приятно студенческой делегации. Наоборот, они старались выудить у них нечто такое, сенсационное, что в официальных докладах не прозвучало. К Людмиле обращались чаще всего, и она расценила это как своеобразную психическую атаку. Но снайперам ли бояться психических атак?..

На ее взгляд, вопросы были довольно-таки глупые. Тут она дала волю своему острому языку и потешала аудиторию, открыто издеваясь над теми, кто хотел смутить посланцев Советской России.

Вопрос: Принимаете ли вы горячую ванну на фронте?

Павличенко: Обязательно, и по нескольку раз в день. Если ты сидишь в окопе и начинается артиллерийский обстрел, то делается жарко. Очень жарко. Это и есть самая настоящая ванна, только с землей.

Вопрос: У вас была охрана?

Павличенко: Только моя винтовка.

Вопрос: Могут ли женщины на войне красить губы?

Павличенко: Могут. Но иногда не успевают. Приходится хвататься то за пулемет, то за винтовку, то за пистолет или гранаты.

Вопрос: Какого цвета белье вы предпочитаете?

Павличенко: За подобный вопрос у нас в стране можно и по физиономии получить. Ведь его обычно задают жене или любовнице. Мы с вами в таковых отношениях не состоим. Потому с удовольствием дам вам пощечину. Подходите ближе…

Вопрос (задает его дама-журналист): Это ваша парадная или повседневная форма одежды?

Павличенко: Нам пока не до парадов.

Вопрос (та же дама): Но форма вас полнит. Или вам все равно?

Павличенко: Я горжусь униформой легендарной Красной Армии. На ней — орден Ленина. Она освящена кровью моих товарищей, погибших в бою с фашистами. А вам желаю хоть раз побывать под бомбежкой. Честное слово, вы сразу забудете о покрое вашего наряда.

Вопрос: Табачная компания «Филипп Моррис» предлагает вам контракт: за ваш портрет, размещенный на пачках сигарет, они готовы заплатить полмиллиона долларов. Вы согласитесь?

Павличенко: Нет. Пошлю их к черту…

На следующий день, 28 августа 1942 года, газеты вышли с обширными репортажами об этой пресс-конференции и фотографиями советской делегации. Больше всего внимания американцы уделили Людмиле Павличенко, опубликовав ее портреты. Кто-то писал о смелой девушке-офицере, умеющей ответить на любой вопрос. Кто-то — о хладнокровной женщине-убийце, не знающей жалости к бедным немецким солдатам, которые лишь исполняли приказы своих командиров.

В газете «The New-York Post», например, журналистка Эльза Мак-Суэли опубликовала следующее: «…то, чем обладает лейтенант Павличенко — нечто большее, чем красота. Ее невозмутимое спокойствие и уверенность порождены тем, что ей довелось пережить и испытать. У нее лицо Мадонны с картины Корреджо и руки ребенка, а ее гимнастерка оливкового цвета с красными нашивками опалена огнем жестоких сражений. Одна из участниц пресс-конференции, журналистка, сидевшая рядом со мной в модном, изящном платье, спросила Людмилу с долей сарказма: “Интересно, это ваша повседневная или парадная форма?” Людмила как-то безразлично взглянула на мою нарядную соседку: “Да будет вам известно, что в России сейчас нет парадов. Наши мысли заняты другим…”»