Мокруха - Джон Ширли

Тянучка была серьёзная. Вдоль фривея, за иззубренным заборчиком, тянулись кварталы кондо и ранчевых домиков. Некоторые из них были недостроены, и эти участки от ревущего шоссе отделяла лишь тонкая изгородь да тридцать футов грязи. Гарнер застрял за двойным трейлером полугрузового типа со сверкающей эмблемой Чудес мерчандайзинга. Он узнал её: он что-то такое слышал в утреннем шоу. Фирма, которая специализируется на ночной доставке товаров через телемагазины. Здесь были куклы. Он часто видел Барта Симпсона и его кукольную семью, а ещё раньше — кота Гарфилда. Мультяшный кот, казалось, заглядывал тогда в автомобили, ставшие его товарищами по несчастью в пробке, и тянул к ним когтистые лапы, стараясь выцарапать стёкла. Очень смешно. Теперь надвигался новый мультяшный персонаж, пёс по имени Чомпер.

Трейлер, перегородивший дорогу Гарнеру, не иначе, забит куклами Чомпера, брелками с изображением Чомпера, постерами Чомпера, жевательной резинкой, которую благословляет к употреблению Чомпер.

А Гарнеру приходится разыскивать свою дочурку в бескрайнем океане равнодушия и безвкусицы, в людском море промеж изъеденных безразличием берегов. Я с ума сойду, это просто безнадёжно...

Гарнер оборвал себя: не обязательно. Он сам прожил на улицах двенадцать лет. Он сидел на крэнке[31], потом на даунере[32], стал алкоголиком. Людей всегда можно разыскать, даже так глубоко внизу. Если тот ублюдок держит Констанс как пленницу или заложницу, вполне вероятно, что он решит укрываться как раз в тех районах города, где их появление не вызовет особых подозрений. И если Гарнер понял правильно, то чёртова тварь везёт девушку в Лос-Анджелес. В город, где несовершеннолетнюю без труда можно снять в подпольном порно, потому что законность этих съёмок никого не ебёт.

Выстрой эти если, как игрушечных солдатиков, перемести их так, как тебе нравится, чтоб тебе стало легче. И всё равно это останется игрой с если.

Это лучше, чем бездействие.

Ему захотелось выпить. Никогда в жизни у него не было повода важнее. Как долго? Сколько лет?

Он должен сам себе порцию.

Он горько рассмеялся собственным мыслям, покачал головой и подумал о другом.

Предположим, что Констанс ушла сама, по собственной воле. Кто может знать наверняка, что у девочки в голове творится? У неё там куда больше, чем может показаться при первом взгляде на калифорнийскую девчонку со всклокоченными волосами, браслетами на щиколотках, пристрастием к Династии (её она могла смотреть по нескольку раз) и прохладным отношением к чтению. Там, в глубине, может таиться намного большее. Возможно, Гарнер, пытаясь предоставить Констанс «личное пространство», окончательно потерял контакт с дочкой. Они болтали, они проводили время вместе, но в последнее время выглядело это как-то натужно. Словно ей не о чем было с ним говорить. Девочка казалась тихоней, но подросткам это иногда свойственно: все страсти и страдания они таят в глубине личности.

Сам Гарнер в старших классах считался нонконформистом и старательно работал над тем, чтоб его не любили. Возможно, он перегнул палку с этими лекциями по анатомии противоположного пола... Допустим, Констанс мечтала кому-то принадлежать, по-настоящему, и в её глазах эти проповеди выглядели недопустимым, мещанским конформизмом... Ну и что такого? говорил он себе теперь. Это всего лишь часть здоровой человеческой натуры... по правде сказать, с этим Гарнеру всегда было сложновато примириться. Ему стало больно от таких мыслей. Он её потерял. Легко возненавидеть ублюдка, который её забрал, но... не обманывает ли он себя, валя всю вину на мерзавца в «Порше»?

Нет.

Не могла она отправиться с ним добровольно. Она не сбежала бы. Он просто не мог в это поверить. Он был уверен. Он знал, что её похитили.

Отчего-то он вспомнил, как в первый раз погрузил дочку — ещё ползунком — в пластиковый бассейн, маленький пластиковый бассейн, разрисованный фигурами пещерных людей-Флинстоунов, и синяя вода подступила ей по бёдра. Девочка тогда испугалась. Ничего удивительного. Ползунок может утонуть в чайной ложке воды, если перепугается и упадёт лицом вниз.

Если бы папа за ней всё время не присматривал...

Ублюдок, наверное, прямо сейчас её лапает.

Чтобы не разрыдаться, Гарнер начал марафон из молитв Господу. Он молился обо всём, за всех и каждого, а в особенности за Констанс. Себе он попросил силы, терпения и напутствия на жизненном пути.

Так он использовал двадцать минут, понадобившиеся ему, чтобы обогнать грёбаный грузовик.

Калвер-сити, Лос-Анджелес

— Откуда ты взял? — спросил Джефф, оседлав барный стул рядом с Прентисом. — Откуда, етить твою мать, ты взял это говно? Разве неправда, что это нелегальщина?

— Может быть, и так, — сказал Прентис отвлечённым тоном, перебирая пальцами фотокопии, которые выложил на стойку, — но я был её мужем. Разве неправда?

— Ты кого-то подкупил?

— Клерка из больничного стола документов. Я ему дал сотню баксов. И, presto, он скопировал бумаги, бывшие в папке Эми... — Он постучал пальцем по одной строчке фотокопии. — Взгляни-ка.

Джефф вместо этого поднялся сделать себе капучино. У него были свои эспрессо-машина и капучинатор. В скором времени он собирался покупать дом. Прентис немного завидовал и стыдился, что вынужден упасть Джеффу на хвост, но отогнал эти чувства, сконцентрировавшись на содержимом фотокопий. Он зачитал вслух нужный фрагмент:

— Пациентка повторяет одни и те же фразы с определёнными интервалами, как то: Больше человек не даст мне уйти домой... Пациентка часто теряет сознание... Бла-бла-бла... обычная психиатрическая херня... Но ты обрати внимание: Больше человек.

— Больше человек? — переспросил Джефф, заглушая шипение капучинатора. — Ты... хочешь сказать, Больше Чем Человек?

— Тут сказано больше человек. Но да. Вероятно, она бормотала себе под нос про него. Про Больше Чем Человека. О нём же говорил и Лонни.

Прентис ожидал реакции Джеффа.

Бинго. Джефф развернулся и уставился на него.

— Да ну. Митч и Эми попали на крючок к одному и тому же парню? Ерунда.

— Но ведь они оба себя изувечили, разве не так? И примерно одинаковым образом. — Прентис улыбнулся тихой улыбкой триумфа. — Я сходил к пинкертонам. Они проследят историю кредитной карточки и всякое такое, если им заплатить пристойную сумму. И я попросил их сделать это для той золотой кредитки. Следы ведут к Сэму Денверу.

— Ты меня дурачишь.

— Ты просто не осмеливаешься признать. Нет, я тебя не дурачу.

— Ты кого тут из себя корчишь — институтку? Слышь, бро, мы вот как сделаем. Поехали на это долбаное ранчо, чтобы не трепаться больше зазря. Давай так и поступим. Давай отправимся на