Запретный огонь - Дон Мактавиш

— Ли, — уступила Ларк, скромно улыбаясь.

— Это привело нас к теме, которую надо обсудить, — провозгласила графиня, выбрав бисквит. — Бэзил, я предпочитаю, чтобы между тобой и Ларк не было излишней формальности. Я желаю, чтобы вы обращались друг к другу по имени. Леандр проявил инициативу. Так что, будь любезен, скажи Ларк, какое имя ты предпочитаешь.

— Она может называть меня, как пожелает, — пожал плечами Грейшир, наполняя хрустальный бокал сладким вином. — В ближайшее время меня не будет поблизости, а когда я женюсь, мы будем очень редко видеться.

— Это почему? — поинтересовалась графиня, не донеся ложку до рта.

— Потому что вы с Ларк переедете в другой дом, который является вдовьей долей наследства, — объявил Кинг.

Даже добродушный Леандр был озадачен. Все, кроме Грейшира, уставились на графиню. Вспыхнув, она дрожащими от гнева руками схватила салфетку. На мгновение Ларк показалось, что графиня швырнет ее на пол.

— Должно быть, ты с ума сошел, — сдержавшись, заключила леди Изобел, снова взявшись за ложку.

— Может быть только одна графиня Грейшир. — напомнил граф. — Ты прекрасно знаешь об этом, мама. Когда я женюсь, моя жена станет графиней. А ты будешь вдовствующей графиней, оставишь роль хозяйки Грейшир-Мэнора и удалишься в другой дом. Он весьма удобный и достаточно близко расположен, чтобы ты время от времени навещала нас, не в вмешиваясь в то, как управляет хозяйством моя жена.

— Как ты смеешь выдворять собственную мать? Как ты смеешь, я тебя спрашиваю?! — пронзительно закричала графиня. Вскочив на ноги, она схватила трость, швырнув на стол салфетку. Брызги крема полетели в разные стороны.

Ларк удивлялась, что этого не случилось раньше.

— А что произошло с бабушкой, когда ты вышла замуж за отца, мама? — поинтересовался граф.

— Это другое дело. Твоя бабушка была гораздо старше, чем я теперь, и впала в детство, она с радостью оставила роль хозяйки дома и удалилась.

— Нет, мама, ты выставила ее, старую больную женщину. Этого требовал этикет, будь он проклят! А теперь твоя очередь. С какой стати я нанял тебе компаньонку, как ты думаешь? Как ты уверяешь, ты в своем уме, в путешествие не собираешься. Во всяком случае, в наши дни это едва ли возможно. Чтобы потакать твоим прихотям, слуг в этом доме достаточно. Конечно, ты понимала, что тебе предстоит.

Ларк не знала, куда глаза девать. Мужчины поднялись. Она единственная сидела, пробирающий до костей взгляд графа и наклон его головы приказывали оставаться на месте. Но когда графиня повернулась и величественно вышла из-за стола, едва опираясь на трость. Ларк поднялась и последовала за ней.

— Ей-богу, тебе жить надоело, — сказат Леандр Кингу, вручая ему стакан бренди.

Они перебрались в кабинет, как предлагал управляющий, но Кинг не был в настроении заниматься счетами. Тем не менее он плюхнулся в кресло у зажженного камина, вытянул длинные ноги и поставил один сапог на железную подставку для дров.

— Ты умышленно пытался смутить девушку? Похоже, что так. Однако ты не преуспел. Она — бриллиант чистой воды, если такие бывают. И что еще удивительнее, она знает, когда говорить, а когда промолчать. Я поражен. Где ты ее нашел?

— В Маршалси. — ответил Кинг и на одном дыхании поведал всю историю.

— Да, девушка не про мою честь, — заметил Леандр. — Какая жалость, что она из титулованных. А у тебя трудностей у алтаря не будет.

— Брось шутки, Ли.

— Я серьезно! — не унимался управляющий.

Кинг нахмурился:

— Если мы должны заняться делами, давай начнем. — Он опрокинул стаканчик бренди. — Я сейчас не в настроении шутить.

— Что на тебя нашло? С чего ты заговорил о вдовьем доме? Ты же знал, что из этого выйдет скандал.

— Я надеялся его избежать, затронув эту тему в компании. Я не думал, что мать устроит сцену перед тобой и Ларк.

Леандр покачнулся от смеха.

— Меня твоя матушка замечает не больше, чем пылинку. Она не видит служащих, Кинг. При всем к ней уважении, она на это не способна.

— Ты не слуга, Ли.

— И леди Ларк Эддингтон тоже, но ты понимаешь, что я имею в виду.

— Я прекрасно знаю, что мать настоящая фурия. Она сама много лет назад толкнула отца в объятия Мэтти Боулз и довела его до смерти, если на то пошло, но она все-таки моя мать.

— Она не станет сидеть сложа руки и не позволит тебе выселить ее, Кинг. Я тебе не завидую. Тебе предстоит борьба. Как твоя невеста? Подходящая?

— О, весьма. Мать полюбит Энн. Девушка ей не соперница, она совершенно безобидна.

— Ты ведь ее не любишь?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Ты еще не сделал предложение?

— Нет.

— Почему?

— Я хочу, чтобы здесь все устроилось. Как только я увижу, что мать и ее новая компаньонка поладили…

— Подумай хорошенько, Кинг. Если ты не любишь леди Энн и не сделал ей предложения, то у тебя нет перед ней никаких обязательств. Не повторяй ошибку отца. Он был мучеником. Тебя здесь в последнее время не было, ты понятия не имеешь, что творилось.

— Отложи лекцию на другое время. — Кинг поднялся, чтобы налить бренди. — Давай займемся делами поместья, а потом ты, может быть, посоветуешь, как сообщить матери, что мне выдали лицензию на каперство и я должен встать у штурвала «Корморанта».

Управляющий разинул рот.

— Все верно, дружище, — ответил Кинг на беспомощное заикание Леандра. — Мы возвращаемся в торговлю.

Эндрю Уэстерфилд поднял воротник и обхватил себя руками, защищаясь от резкого сентябрьского ветра, гнавшего, пыль и опавшие листья, по внутреннему двору Маршалси. Он мог, конечно, зайти в камеру, но тогда он пропустит сообщение, которое ждал, и придется заплатить за него новому тюремщику. С тех пор как уволили Тобиаса, все пошло по-другому. И за это он имел зуб на Грейшира.

Почта подлежала оплате. Обычно она появлялась приблизительно в то время, когда из Центрального уголовного суда в тюремной карете привозили новых заключенных. Прошло две недели с тех пор, как он через тюремщика отправил письмо отцу, умоляя заплатить его долг. Эндрю Уэстерфилд никогда не просил, но еще одну зиму в Маршалси он не вынесет. Нет, пока его знаменитый отец, граф Стептон, богат как Крез.

План Уэстерфилда состоял в том, чтобы улестить отца, уговорить заплатить долги, выцыганить у старого греховодника денег и исчезнуть. Он провел бы зиму в Ирландии, в этом «писсуаре Вселенной», как ее называли из-за проливных дождей. Нет. Там слишком мокро, слишком тоскливо. Может быть, осесть на Нормандских островах, где игорные дома более цивилизованные, а женщины провинциальнее… и сговорчивее? Да, это бы прекрасно подошло.