Походы Стефана Батория на Русь. 1580-1582 гг. Осада Пскова - Сергей Николаевич Бирюк

крепость. В свою очередь Замойский пообещал тому, кто подожжет крепость, в награду поместье, простолюдину – дворянство, а иностранцу – 400 талеров. Еще 1 сентября до 100 гайдуков подбежали к самой насыпи около стен и закрепились. Защитники не могли поразить гайдуков из орудий, так как они вкопались в насыпь. На гайдуков стали лить кипяток и бросать камни, но они удерживались у вала. Еду и воду им могли доставить только ночью. Гайдукам и поручил король подложить порох под стены и башни[205].

Венграм удалось сбить дерн и тем самым обнажить стену больверка. Также укрепления, возведенные защитниками у большого больверка, и почти все туры, за которыми были установлены орудия, были сбиты с вала сильным орудийным огнем. После чего защитники стянули орудия с вала в укрытия.

Часть ротмистров считала, что необходимо провести подкоп к большому больверку, но Замойский счел, что во влажной и болотистой почве его невозможно сделать. Он заметил, что этот больверк находится несколько впереди остальных больверков, так что из них не могли стрелять вдоль его фронта, также ядра орудий, ведущих огонь с флангов, стали бы пролетать наискось. Если бы штурмующие достигли больверка, то пушки уже не могли бы их поразить; кроме того, Замойский считал, что по дерну будет гораздо легче и удобнее при помощи заступов достичь больверка. Вследствие этого Замойский приказал вести апроши к больверку. Пехота, под командой Луки Сирнея, сделав апроши, двинулась в атаку, но вскоре остановилась перед кольями, вбитыми в землю перед валом[206].

В конце концов крепость стала тлеть со стороны венгерских окопов. Пожар активно тушили, но потушить не могли, так как поляки и венгры вели непрерывный огонь из пушек, ружей и гаковниц. Средь бела дня, несмотря на сильную стрельбу защитников крепости, несколько сотен гайдуков переправились через озеро к тлевшей башне. Они начали отдирать дерн, чтобы подложить порох. На них обрушился град пуль и камней. Двенадцать венгров были убиты и несколько ранены. Несмотря на это, остальные продолжали делать подкоп в стене.

Замойский приказал пустить стрелу с письмом в крепость, в котором требовал сдачи, обещая сохранение жизни. Защитники ответили на письмо руганью, не прекращая огонь из ружей и пушек. Был убит один командир роты. Борнемисса послал 200 венгров на помощь тем, которые подкапывались под башню, чтобы ускорить саперные работы. Увидев это, защитники подумали, что гайдуки идут на штурм, и, подняв тревогу, открыли огонь. В свою очередь, войска оставшиеся в лагере, услышав этот крик, подумали, что гарнизон сделал вылазку, и немедленно вскочили на лошадей[207].

После того как с вала уже были сбиты туры и пушки, польские пехотинцы по собственной инициативе пробежали к больверку и, подставив лестницы, стали влезать на вал. Защитники отбросили пехотинцев, атакующих с фронта. Пехотинцы, пытавшиеся ворваться в крепость через задние ворота, выходившие к реке Ловать, были окружены. Часть польских солдат смогла вырваться, оставив тяжелораненых[208].

Судя по большим потерям среди десятников, в штурмах могли участвовать наемные отряды Иеронима Лецкого (12 убитых и погибших десятников), Кшиштофа Бенецкого и Ежи Дружбича. Не исключено, что именно тогда погиб участник похода на Полоцк ротмистр пехоты Себастьян Русинский[209].

Когда Замойский узнал об этой атаке, он приехал в шанцы и пообещал денежное вознаграждение тем, кто принесет раненых в лагерь. Что было с успехом исполнено. После этого Замойский вызвал добровольца, которому поручил пробраться к стене и срыть с нее дерн. Остальным солдатам было приказано быть готовыми выдвинуться к стене.

Для отражения возможной вылазки гарнизона Замойский направил несколько стрелков Выбрановского незаметно пробраться вдоль берега реки у больверка к задним воротам. Артиллерии было приказано вести непрерывный огонь в случае вылазки. Доброволец, взяв инструмент, прошел по апрошу до кольев, откуда быстро побежал под градом пуль к валу и, где, находясь вне зоны поражения, начал срезать дерн. Защитники выбежали из задних ворот с целью его окружить. Тогда им в спину открыли огонь стрелки Выбрановского, а с фронта артиллерия, и защитники под огнем со всех сторон отошли в крепость.

Один из защитников, Сабин Носов, контуженный тремя пулями и потерявший сознание, был взят в плен. Придя в себя, он в ходе допроса заявил о сильных укреплениях крепости, чтобы уменьшить у поляков надежду овладеть ею. По его словам, «один тот больверк сам по себе похож на очень сильную крепость, каждая из его стен скреплена в три ряда бревнами огромной величины, он покрыт очень толстым дерном; нельзя даже подвести под него подкоп, ибо это болотистое место сыро, да и фундамент этого больверка составлен из самых крепких балок и огромных цельных камней»[210].

Слова Носова еще более убедили Замойского в верности принятого решении – не вести подкоп, а зажечь крепость. Он понимал, что пожар на большом больверке распространится на всю крепость. Замойский приказал 4 сентября устроить траншею вдоль реки, где ранее находились стрелки Выбрановского. Здесь был размещен отряд для защиты от вылазок. Через реку Ловать были переправлены орудия и установлены напротив задних ворот. Было собрано огромное количество дров, которые были покрыты паклей, пропитаны серой и смолой[211].

Утром 4 сентября Замойский собрал ротмистров и объявил, чтобы они готовы были или идти на штурм, или пресечь попытку гарнизона вырваться из крепости. Ротмистрам было приказано объявить добровольцам, желающим принять участие в штурме, быть в доспехах с копьем и что король обещает им большие награды. Добровольцы должны быть в полной готовности, чтобы в случае нужды подать помощь штурмующим крепость пехотинцам.

Укрепления, зажженные венгерскими орудиями, продолжали гореть. Венгры, желая усилить пожар, подложили под дерн порох. Взрывом пороха отбросило дерн со стены и вся стена занялась сильным пламенем. Однако защитники, несмотря на значительные потери от стрельбы, не дали огню распространиться. Тем не менее к ночи башня почти вся сгорела. Начать штурм Замойский не решился. Проделанная брешь в стене была довольно широка, но штурмовать было опасно, так как крепость стояла на высоком холме, и вокруг нее тянулся глубокий ров, который нельзя было преодолеть без больших потерь в людях.

Вечером Замойский приказал, чтобы добровольцы, вызвавшиеся поджечь крепость, смогли подкопаться, как венгры, и разжечь огонь под стенами. Всего вызвалось 40 добровольцев, под огнем защитников направившихся с просмоленными факелами и другими горючими материалами к надвратной башне. Часть добровольцев начала подкапывать насыпь, другая часть с факелами полезла на холм, чтобы поджечь стены. Среди добровольцев находился знаменосец, потерявший несколько дней тому назад знамя. Желая восстановить свою