Я не верю судьбе - Владимир Высоцкий

1974

Баллада о детстве

Час зачатья я помню неточно, —Значит, память моя — однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев — это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.

   Спасибо вам, святители,   Что плюнули да дунули,   Что вдруг мои родители   Зачать меня задумали —

   В те времена укромные,   Теперь — почти былинные,   Когда срока огромные   Брели в этапы длинные.

   Их брали в ночь зачатия,   А многих — даже ранее, —   А вот живет же братия —   Моя честна компания!

Ходу, думушки резвые, ходу!Слóва, строченьки милые, слова!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.

Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской — в конце.

   Там за стеной, за стеночкою,   За перегородочкой   Соседушка с соседочкою   Баловались водочкой.

   Все жили вровень, скромно так, —   Система коридорная,   На тридцать восемь комнаток —   Всего одна уборная.

   Здесь нá зуб зуб не попадал,   Не грела телогреечка,   Здесь я доподлинно узнал,   Почем она — копеечка.

…Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я — здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу!

Да не все то, что сверху, — от Бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.

   И било солнце в три луча,   Сквозь дыры крыш просеяно,   На Евдоким Кирилыча   И Гисю Моисеевну.

   Она ему: «Как сыновья?»   «Да без вести пропавшие!   Эх, Гиська, мы одна семья —   Вы тоже пострадавшие!

   Вы тоже — пострадавшие,   А значит — обрусевшие:   Мои — без вести павшие,   Твои — безвинно севшие».

…Я ушел от пеленок и сосок,Поживал — не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят — чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам — по своим да чужим…

   У тети Зины кофточка   С драконами да змеями, —   То у Попова Вовчика   Отец пришел с трофеями.

   Трофейная Япония,   Трофейная Германия…   Пришла страна Лимония,   Сплошная Чемодания!

   Взял у отца на станции   Погоны, словно цацки, я, —   А из эвакуации   Толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,Похмелились — потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся — отревели.

Стал метро рыть отец Витьки с Генкой, —Мы спросили — зачем? — он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели — выводят на свет!»

   Пророчество папашино   Не слушал Витька с корешем —   Из коридора нашего   В тюремный коридор ушел.

   Да он всегда был спорщиком,   Припрут к стене — откажется…   Прошел он коридорчиком —   И кончил «стенкой», кажется.

   Но у отцов — свои умы,   А что до нас касательно —   На жизнь засматривались мы   Уже самостоятельно.

Все — от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.

Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» — живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, — но рискнулиИз напильников делать ножи.

   Они воткнутся в легкие,   От никотина черные,   Но рукоятки легкие   Трехцветные наборные…

   Вели дела обменные   Сопливые острожники —   На стройке немцы пленные   На хлеб меняли ножики.

   Сперва играли в «фантики»,   В «пристенок» с крохоборами, —   И вот ушли романтики   Из подворотен вóрами.

…Спекулянтка была номер перший —Ни соседей, ни Бога не труся,Жизнь закончила миллионершей —Пересветова тетя Маруся.

У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила…А упала она — возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.

   Нажива — как наркотика, —   Не выдержала этого   Богатенькая тетенька   Маруся Пересветова.

   Но было все обыденно:   Заглянет кто — расстроится.   Особенно обидело   Богатство — метростроевца.

   Он дом сломал, а нам сказал:   «У вас носы не вытерты,   А я, за что я воевал?!» —   И разные эпитеты.

…Было время — и были подвалы,Было дело — и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт поднялúсь,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее — вниз.

1975

«Давно смолкли залпы орудий…»

Давно смолкли залпы орудий,Над нами лишь солнечный свет, —На что проверяются люди,Если войны уже нет?

Приходится слышать нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»

Не ухнет уже бронебойный,Не быть похоронной под дверь,И кажется — все так спокойно,Негде раскрыться теперь…

Но все-таки слышим нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»

Покой только снится, я знаю, —Готовься, держись и дерись! —Есть мирная передовая —Беда, и опасность, и риск.

Поэтому слышим нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»

В полях обезврежены мины,Но мы не на поле цветов, —Вы поиски, звезды, глубиныНе сбрасывайте со счетов.

Поэтому слышим нередко,Если приходит беда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»

1968

Еще не вечер

Четыре года рыскал в море наш корсар, —В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать парусаИ затыкать пробоины телами.

За нами гонится эскадра по пятам, —На море штиль — и не избегнуть встречи!Но нам сказал спокойно капитан:«Еще не вечер, еще не вечер!»

Вот развернулся боком флагманский фрегат, —И левый борт окрасился дымами, —Ответный залп — на глаз и наугад —Вдали пожар и смерть! Удача с нами!

Из худших выбирались передряг,Но с ветром худо, и в трюме течи, —А капитан нам шлет привычный знак:Еще не вечер, еще не вечер!

На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз —И видят нас от дыма злых и серых, —Но никогда им не увидеть насПрикованными к веслам на галерах!

Неравный бой — корабль кренится наш, —Спасите наши души человечьи!Но крикнул капитан: «На абордаж!Еще не вечер, еще не вечер!»

Кто хочет жить, кто весел, кто не тля, —Готовьте ваши руки к рукопашной!А крысы — пусть уходят с корабля, —Они мешают схватке бесшабашной.

И крысы думали: а чем не шутит черт, —И тупо прыгали, спасаясь от картечи.А мы с фрегатом становились к борту борт, —Еще не вечер, еще не вечер!

Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза, —Чтоб не достаться спрутам или крабам —Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах, —Мы покидали тонущий корабль.

Но нет, им не послать его на дно —Поможет океан, взвалив на плечи, —Ведь океан-то с нами заодно.И прав был капитан: еще не вечер!

1968