Я не верю судьбе - Владимир Высоцкий

III. Дороги… дороги…

   Ах, дороги узкие —   Вкось, наперерез, —   Версты белорусские —   С ухабами и без!   Как орехи грецкие   Щелкаю я их, —   Говорят, немецкие —   Гладко, напрямик…

Там, говорят, дороги — ряда пó триИ нет дощечек с «Ахтунг!» или «Хальт!».Ну что же — мы прокатимся, посмотрим,Понюхаем — не порох, а асфальт.

   Горочки пологие —   Я их щелк да щелк!   Но в душе, как в логове,   Затаился волк.   Ату, колеса гончие!   Целюсь под обрез —   С волком этим кончу я   На отметке «Брест».

Я там напьюсь водички из колодцаИ покажу отметки в паспортах.Потом мне пограничник улыбнется,Узнав, должно быть, или — просто так…

   После всякой зауми   Вроде «кто таков?» —   Как взвились шлагбаумы   Вверх, до облаков!   Взял товарищ в кителе   Снимок для жены —   И… только нас и видели   С нашей стороны!

Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!Они — рукой подать — наискосок…Так я впервые пересек границу —И чьи-то там сомнения пресек.

   Ах, дороги скользкие —   Вот и ваш черед, —   Деревеньки польские —   Стрелочки вперед;   Телеги под навесами,   Булыжник-чешуя…   По-польски ни бельмеса мы —   Ни жена, ни я!

Потосковав о лóмте, о стакане,Остановились где-то наугад, —И я сказал по-русски: «Прóшу, пани!» —И получилось точно и впопад!

   Ах, еда дорожная   Из немногих блюд!   Ем неосторожно я   Все, что подают.   Напоследок — сладкое,   Стало быть — кончай!   И на их хербатку я   Дую, как на чай.

А панночка пощелкала на счетах(Всё как у нас — зачем туристы врут!) —И я, прикинув разницу валют,Ей отсчитал не помню сколько злотыхИ проворчал: «По-божески дерут»…

   Где же песни-здравицы, —   Ну-ка, подавай! —   Польские красавицы,   Для туристов — рай?   Рядом на поляночке —   Души нараспах —   Веселились панночки   С грáблями в руках.

«Да, побывала Польша в самом пекле, —Сказал старик — и лошадей распряг… —Красавицы полячки не поблекли —А сгинули в немецких лагерях…»

   Лемеха въедаются   В землю, как каблук,   Пеплы попадаются   До сих пор под плуг.   Память вдруг разрытая —   Неживой укор:   Жизни недожитые —   Для колосьев корм.

В мозгу моем, который вдруг сдавилоКак обручем, — но так его, дави! —Варшавское восстание кровило,Захлебываясь в собственной крови…

   Дрались — худо-бедно ли,   А наши корпуса —   В пригороде медлили   Целых два часа.   В марш-бросок, в атаку ли —   Рвались как один, —   И танкисты плакали   На броню машин…

Военный эпизод — давно преданье,В историю ушел, порос быльем —Но не забыто это опозданье,Коль скоро мы заспорили о нем.

   Почему же медлили   Наши корпуса?   Почему обедали   Эти два часа?   Потому что танками,   Мокрыми от слез,   Англичанам с янками   Мы утерли нос!

А может быть, разведка оплошала —Не доложила?.. Что теперь гадать!Но вот сейчас читаю я: «Варшава» —И éду, и хочу не опоздать!

1973

Баллада о любви

Когда вода Всемирного потопаВернулась вновь в границы берегов,Из пены уходящего потокаНа сушу тихо выбралась Любовь —И растворилась в воздухе до срока,А срока было — сорок сороков…И чудаки — еще такие есть —Вдыхают полной грудью эту смесь,И ни наград не ждут, ни наказанья, —И, думая, что дышат просто так,Они внезапно попадают в тактТакого же — неровного — дыханья.

   Я поля влюбленным постелю —   Пусть поют во сне и наяву!..   Я дышу, и значит — я люблю!   Я люблю, и значит — я живу!

И много будет странствий и скитаний:Страна Любви — великая страна!И с рыцарей своих — для испытаний —Все строже станет спрашивать она:Потребует разлук и расстояний,Лишит покоя, отдыха и сна…

Но вспять безумцев не поворотить —Они уже согласны заплатить:Любой ценой — и жизнью бы рискнули, —Чтобы не дать порвать, чтоб сохранитьВолшебную невидимую нить,Которую меж ними протянули.

   Я поля влюбленным постелю —   Пусть поют во сне и наяву!..   Я дышу, и значит — я люблю!   Я люблю, и значит — я живу!

Но многих захлебнувшихся любовьюНе докричишься — сколько ни зови, —Им счет ведут молва и пустословье,Но этот счет замешен на крови.А мы поставим свечи в изголовьеПогибших от невиданной любви…

И душам их дано бродить в цветах,Их голосам дано сливаться в такт,И вечностью дышать в одно дыханье,И встретиться — со вздохом на устах —На хрупких переправах и мостах,На узких перекрестках мирозданья.

   Свежий ветер избранных пьянил,   С ног сбивал, из мертвых воскрешал, —   Потому что если не любил —   Значит, и не жил, и не дышал!

1975

Час зачатья я помню неточно

Моя цыганская

В сон мне — желтые огни,И хриплю во сне я:«Повремени, повремени —Утро мудренее!»Но и утром все не так,Нет того веселья:Или куришь натощак,Или пьешь с похмелья.В кабаках — зеленый штоф,Белые салфетки, —Рай для нищих и шутов,Мне ж — как птице в клетке.В церкви — смрад и полумрак,Дьяки курят ладан…Нет, и в церкви все не так,Все не так, как надо!

Я — на гору впопыхах,Чтоб чего не вышло, —На горе стоит ольха,Под горою — вишня.

Хоть бы склон увить плющом —Мне б и то отрада,Хоть бы что-нибудь еще…Все не так, как надо!

Я — по полю вдоль реки:Света — тьма, нет Бога!В чистом поле — васильки,Дальняя дорога.Вдоль дороги — лес густойС бабами-ягами,А в конце дороги той —Плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт,Нехотя и плавно.Вдоль дороги все не так,А в конце — подавно.И ни церковь, ни кабак —Ничего не свято!Нет, ребята, все не так!Все не так, ребята…

Зима 1967/68

«На стол колоду, господа…»

«На стол колоду, господа, —Крапленая колода!Он подменил ее». — «Когда?»«Барон, вы пили воду…

Валет наколот, так и есть!Барон, ваш долг погашен!Вы проходимец, ваша честь, —И я к услугам вашим!

Что? Я не слышу ваш апарт…О нет, так не годится!»…А в это время БонапартПереходил границу.

«Закончить не смогли вы кон —Верните бриллианты!А вы, барон, и вы, виконт,Пожалте в секунданты!

Ответьте, если я не прав, —Но наперед все лживо!Итак, оружье ваше, граф?!За вами выбор — живо!

Вы не получите инфаркт,Вам не попасть в больницу!»…А в это время БонапартПереходил границу.

«Да полно, назначаю сам:На шпагах, пистолетах…Хотя сподручней было б вам —На дамских амулетах.

Кинжал… — ах, если б вы смогли!..Я дрался им в походах!Но вы б, конечно, предпочли —На шулерских колодах!

Вам скоро будет не до карт —Вам предстоит сразиться!»…А в это время БонапартПереходил границу.

«Не поднимайте, ничего, —Я встану сам, сумею!Я снова вызову его,Пусть даже протрезвею.

Барон, молчать! Виконт, не хнычь!Плевать, что тьма народу!Пусть он расскажет, старый хрыч,Чем он крапил колоду!

Когда откроет тайну карт —Дуэль не состоится!»…А в это время БонапартПереходил границу.

«А коль откажется сказать —Клянусь своей главою:Графиню можете считатьСегодня же вдовою.

И хоть я шуток не терплю,Но я могу взбеситься, —Тогда я графу прострелю,Экскьюз ми, ягодицу!»

Стоял июль, а может — март.Летели с юга птицы…А в это время БонапартПереходил границу.

…«Ах, граф, прошу меня простить —Я вел себя бестактно, —Я в долг хотел у вас просить,Но не решился как-то.

Хотел просить наедине —Мне на людях неловко —И вот пришлось затеять мнеДебош и потасовку.

О да, я выпил целый штоф —И сразу вышел червой…Дурак?! Вот как! Что ж, я готов!Итак, ваш выстрел первый…»

Стоял весенний месяц март,Летели с юга птицы…А в это время БонапартПереходил границу.

1968