Все, кроме красных роз - Айрис Джоансен

Вопросы посыпались градом. Впрочем, Джеф искусно уходил от ответа, пока один репортер прямо не спросил, кто она, Кори, актриса или певица.

Джеф загадочно улыбнулся, продолжая держать Кори за руку.

– Неудивительно, что вы так подумали. Она великолепна, не правда ли? – Послышался одобрительный смех, а Джеф продолжал:

– Но нет, она не актриса. Честно говоря, у нее довольно экзотическое занятие. Кори – настоящая колдунья, предсказывающая судьбу по картам. А как иначе, по-вашему, ей удалось обворожить меня и заставить написать такую песню в свою честь?

Репортеры рассмеялись, только усилив смятение и неловкость Кори. Но Джеф не закончил.

– Я серьезно, – сказал он. Его улыбка явно противоречила словам. – Волшебные снадобья, приготовленные из глаз тритона, делают ее кожу нежной, как атлас, а приворотное зелье может одолеть любого мужчину. – Он посмотрел на ее сердитое лицо и подмигнул. – Она очень опасна, эта Прекрасная Дама.

Прежде чем Кори успела что-то сказать, Джеф быстро переменил тему разговора и отпустил ее руку. Мгновенно рядом с ней оказался Оливер, который ловко провел ее через толпу и вывел из комнаты. Не успела она опомниться, как была уже на улице, где ее усаживали в такси.

7

Когда такси отъехало от «Карнеги-холла», Оливер повернулся к ней и сказал:

– Джеф хотел отправить вас домой в лимузине, но я его переубедил. Когда он будет выходить отсюда, ему понадобится крепкая защита, иначе толпа на выходе растерзает его на кусочки.

Кори была настолько раздосадована тем, что Джеф выставил ее перед журналистами, что не ответила и угрюмо молчала всю дорогу.

Оливер проводил ее до дверей квартиры, посмотрел на ее сердитое лицо и сухо произнес:

– Поскольку Джеф собирался прямо домой, я должен появиться на приеме, который устраивают организаторы концерта. Пообещайте, что до моего возвращения вы не попытаетесь опять утопить его.

Ее фиалковые глаза гневно сверкнули.

– Не знаю, мистер Оливер! Все может случиться. – Она зашла в квартиру и захлопнула дверь.

В самом мрачном настроении Кори отправилась в спальню, сбросила роскошную накидку, разделась и пошла в душ. Странно, но даже сильные горячие струи не смогли смыть ее раздражение и обиду. И что это вдруг нашло на Джефа? Ведь он знал, что Кори предпочитает не афишировать их отношения, и вдруг сознательно превратил ее в мишень для праздного любопытства толпы репортеров! Почему они все так поступают?!

К тому времени, когда Кори вышла из душа и переоделась в ночную рубашку и белый атласный пеньюар, она настолько распалила, себя, что вся горела праведным гневом. Пусть только Джеф появится – она ему задаст! Целый час она нетерпеливо шагала по гостиной, пока не почувствовала голод. Надо пойти на кухню и сделать себе сандвич.

Кори заварила кофе, вынула из холодильника тарелку с ветчиной и тщетно пыталась разыскать хлеб в многочисленных шкафчиках из орехового дерева, когда в дверях послышался голос:

– До чего приятно прийти домой, где роскошная женщина мирно хлопочет на кухне, ожидая тебя. О большем я и не мечтал.

– Я вовсе не мирно хлопочу, – она бросила на него негодующий взгляд и с шумом захлопнула очередной шкафчик. – Я не могу найти хлеб!

– А вон там, в красной хлебнице, – Джеф показал на стойку бара у дальней стены кухни.

– Я, кажется, чувствую запах кофе, – сказал он и сел на высокий табурет возле стойки бара. – Не дадите ли чашечку бедному артисту?

– Нет, не дам! – отрезала Кори. Демонстративно не обращая на него внимания, она вытащила из хлебницы два куска хлеба и сотворила себе внушительных размеров сандвич. – Я даже воды тебе не подам, если ты вдруг будешь умирать от жажды! – Она с раздражением отметила, что на нем все тот же концертный костюм: черные замшевые брюки и белая рубашка, делающая его похожим на корсара. Она, кстати, и сейчас была расстегнута до пояса. Господи, ну почему этот тип так привлекателен?

Джеф обреченно вздохнул.

– Значит, я не ошибся, ты ушла из гримерной здорово рассерженная. Ну и что я такого сделал?

Она резко повернулась к нему.

– Что сделал? Да ты же раззвонил о наших отношениях на весь свет, а вдобавок наговорил чепухи насчет колдовства и выставил меня полной дурой!

Он сжал губы, и черные глаза грозно заблестели.

– Я сделал как лучше. Невозможно скрыть твое присутствие в моей жизни, а я давно понял, что репортерам нужно кидать подачки время от времени, чтобы они не копали слишком глубоко. Если хочешь, насчет того, что ты колдунья – просто блестящая импровизация. Они теперь начнут сочинять красочные истории про колдунью, живущую в моем доме, и, Бог даст, забудут проверить, откуда ты родом.

Кори подошла к его табурету и скрестила на груди руки.

– А если не забудут? Если какой-нибудь пронырливый журналист доберется до тети Элизабет?

– Черт возьми, я сделал все, что мог. – Джеф не на шутку рассердился. – Я же не могу творить чудеса. – Он схватил ее за плечи и легонько встряхнул. – Ну дай мне передышку, слышишь!

– И не подумаю, – отрезала Кори. – Не позволю, чтобы из-за всего этого страдала тетя Элизабет! – Она попыталась сбросить с плеч его руки. Это ей не удалось, и тогда, издав яростный возглас, она изо всех сил толкнула его в грудь.

Высокий табурет, на котором сидел Джеф, вдруг качнулся, Джеф разжал руки и с грохотом полетел на пол вместе с табуретом.

Кори в ужасе закричала. Джеф лежал на полу, бледный, с закрытыми глазами. Она опустилась рядом с ним на колени. Он не шевелился. А вдруг он ударился головой при падении? Вдруг она его убила? Ее охватило отчаяние, ей показалось, что мир вокруг рушится.

В панике Кори положила его голову себе на колени.

– Джеф, милый, скажи, что ты не пострадал! – упрашивала она со слезами на глазах. – Ну пожалуйста, скажи, что ты цел!

Его невероятно длинные ресницы дрогнули, веки приоткрылись, и Кори испытала облегчение. В его темно-карих глазах появились насмешливые искорки.

– Сказать-то скажу, дорогая, раз ты настаиваешь, но полной уверенности в этом нет. Будь добра, предупреждай в следующий раз, когда начнешь сердиться, а то ведь я могу в один прекрасный момент отдать концы!

– Ну прости меня, ну пожалуйста! – плача, повторяла она, прижимая его голову к груди и покачивая ее, как ребенка. – Я не хотела. Тебе больно? Позвать доктора?

Джеф отрицательно помотал головой.

– Да вроде нет, ничего серьезного, – произнес он и нежно потерся щекой об ее атласный пеньюар. – Правда, когда я шлепнулся на пол, было страшно больно, у меня даже дыхание перехватило, но сейчас ничего не болит. – Помолчав, он нехотя добавил: