Все, кроме красных роз - Айрис Джоансен

– Боже мой, и как ему это удается! – прошептала она, не отрывая глаз от одинокой фигуры в центре сцены. Он сидел на простом табурете, таком же, как у нее, его пальцы перебирали струны гитары, а проникновенный баритон разносился над затаившим дыхание залом. Кори поняла, что имел в виду Оливер, когда говорил, что Джефу не нужны сценические излишества. Это только отвлекало бы зрителей. Даже костюм у него был очень простой. Брюки из черной замши плотно облегали тело, а просторная белая рубашка с длинными рукавами напоминала романтическую одежду корсара. Несколько верхних пуговиц было расстегнуто, открывая рельефные мышцы. – Надо же, он всех просто околдовал. Как это происходит?

– Я много об этом думал, – отозвался Оливер, задумчиво глядя на Джефа. – Конечно, голос у него красивый, но бывает и получше. Он хорош собой, но не сказочно красив. Наконец, я решил, что дело в любви. Он просто влюблен в свою музыку. Публика это чувствует – и откликается. Не надо было ему прерывать концертную деятельность! Это была ошибка. Он должен выступать, чтобы реализовать себя.

– Но у песен, которые он сегодня исполнял, изумительно красивые мелодии, – возразила Кори. – Разве создание такой музыки само по себе не приносит удовлетворения?

– Возможно. Но взгляните на его лицо.

Кори поняла, что имел в виду Оливер. Лицо Джефа словно было озарено внутренним светом, и он выглядел таким одухотворенным!

– А почему он отказался от концертов?

– Устал. Быть суперзвездой очень утомительно, а он с девятнадцати лет один из ведущих певцов. Он приобрел такую популярность, что концерты стали мешать сочинению музыки. И вот он закрыл лавочку и поклялся, что никогда не будет выступать. – Оливер улыбнулся. – Я знал, что ему это наскучит. Удивляюсь, как он вообще столько выдержал.

Джеф закончил петь и встал, ответив взмахом руки на бурю аплодисментов, которыми приветствовали его зрители. Кори кожей ощущала волны эмоций, которые накатывали на одинокую фигуру в центре сцены. Интересно, о чем думает в такую минуту человек, ставший объектом поклонения, дающего почти безграничную власть.

Джеф проворно сбежал со сцены, его лицо было мокрым от пота, черные глаза возбужденно блестели. Он на мгновение задержался рядом с ними, взял полотенце, которое подал ему Оливер, и промокнул пот на лице.

– Ну что, правда, я неподражаем? – спросил он радостно, как ребенок, жаждущий похвалы. – Тебе понравилось, дорогая?

Ее губы изогнулись в лукавой улыбке.

– Да, очень понравилось, – ответила она. – И ты действительно неподражаем.

– Отлично! – сказал он, возвращая Скотти полотенце и улыбаясь. – Подожди, пока услышишь второе отделение. Это я только разминался! – Он нагнулся и звонко чмокнул ее в губы, а потом быстро пошел в гримерную.

Когда Джеф появился на сцене после перерыва, его талант засверкал новыми гранями. Действительно, получается, что в первом отделении он только разминался, подумала Кори. Он шел от одной вершины к другой, ведя за собой слушателей, так что они пьянели от восторга. В конце второго отделения Джеф спел три песни на бис, и восторженная публика аплодировала стоя, требуя музыки еще. Вдруг он поднял руки, и на его лице появилась очаровательная улыбка.

– Я тоже не хочу расставаться с вами, – негромко сказал он, и на мгновение в зале воцарилась тишина. – Вы позволите мне спеть еще одну песню?

От восторженного рева зрителей чуть не зашаталась крыша концертного зала.

– Замечательно, – сказал он, садясь на табурет. – Потому что это совсем новая особенная песня. Она посвящена моей Прекрасной Даме.

Кори затаила дыхание и едва слышала первые аккорды гитары и удивленный шепот, пробежавший по рядам зрителей.

Прекрасная Дама, я очарован твоим колдовством,

Позволь служить тебе, позволь любить тебя.

Волшебные звуки пронизывали темноту, а на лице Джефа была проникновенная искренность, такая же трогательная, как сама песня.

Когда растаял последний звук, в глазах Кори стояли слезы.

– Как красиво, – прошептала она.

– Я бы сказал иначе, – откликнулся Оливер, и в его голосе прозвучало возбуждение. – Эта песня может получить Платиновый диск.

Напоследок низко поклонившись зрителям, Джеф ушел со сцены. На этот раз он, не задерживаясь, вышел в коридор и направился к гримерной, сопровождаемый оркестрантами и акустиками, которые наперебой поздравляли его. Когда он исчез из виду, Кори ощутила странную пустоту.

– Ну, мисс Ледфорд, как вы себя чувствуете теперь, когда лучший эстрадный композитор Америки написал песню в вашу честь? – Насмешливый тон Оливера заставил ее спуститься с небес, где она пребывала с тех пор, как Джеф объявил свое посвящение.

Она не позволит его сарказму испортить такую минуту!

– Это лучшее, что было в моей жизни, – ответила она просто.

В серых глазах Оливера мелькнуло удивление, и он нехотя произнес:

– Если вы сумеете и дальше вдохновлять его на песни такого класса, может быть, от вас будет польза.

– Как вы великодушны! Так вы думаете, что, может быть, даже покупка автомобиля оправдает себя?

– Джеф рассказал мне, что вы отказались от машины и ожерелья, – педантично заметил Оливер. Потом встал и помог ей подняться. – Пошли, нам уже пора. У Джефа пресс-конференция в гримерной, и я обещал привести вас через десять минут после ее начала.

– А разве он не отдыхает? – спросила она, послушно идя за ним. – Я-то думала, что после такой нагрузки ему не до прессы.

– Только не Джеф. Он после концерта весь накачан адреналином и рвется ввысь, как воздушный змей.

Они дошли до гримерной, Оливер открыл дверь и протолкался в небольшую комнатку, набитую репортерами. Журналисты не обратили на них никакого внимания, потому что все как один смотрели на Джефа, сидевшего в кресле. Оливер и Кори из глубины комнаты наблюдали, как он отвечал журналистам, иногда бросая реплики, полные добродушного юмора.

Кори была уверена, что Джеф не заметил их прихода, пока кто-то не спросил:

– Ваша последняя песня оказалась сюрпризом, Джеф. Впервые вы посвятили кому-то свое произведение. Кто ваша «Прекрасная Дама»?

Джеф улыбнулся:

– Я ждал этого вопроса. Кори!

Толпа репортеров расступилась, а Джеф сделал Кори знак подойти. О нет, он не станет подвергать ее такому испытанию! Оливер довольно сильно толкнул ее в спину, и она нехотя подошла к Джефу. Она почувствовала, как вспыхнули щеки, когда Джеф поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Господа, вот моя Прекрасная Дама, Кори Ледфорд.

Вопросы посыпались градом. Впрочем, Джеф искусно уходил от ответа, пока один репортер прямо не спросил, кто она, Кори, актриса или певица.