Омен. Конец Черной звезды - Гордон Макгил

Но не сам снимок привлек внимание Мейсона, а дата, начертанная на нем: 6 — 6 — 6.

Кинг перехватил его взгляд, заметив, как плечи Мейсона вздрогнули, словно от холода.

— Шесть утра шестого июня, — затараторил астроном. — Вы не представляете, как взволновался священник, когда мы рассказали ему об этом. И он сразу же интерпретировал все по-своему. В тот день родился Дэмьен Торн. А три шестерки…

— Я знаю, — перебил его Мейсон. — Число зверя. На какую-то долю секунды недоверие вдруг покинуло Джека, и он почувствовал страх. Но тут же Мейсона охватил гнев. Джек выругался и пристально посмотрел в лицо Кингу.

— Но ведь это чушь, а? — умоляющим голосом пробормотал он.

— Конечно, мистер Мейсон, — опешил Кинг. — Должно быть, просто совпадение. В противном случае наука просто теряет всякий смысл. Разве нет?

И двое мужчин, обменявшись взглядами, почувствовали вдруг, что разговор этот навсегда заронил в их души сомнение.

В Пирфорде на каменном полу часовни лежал Дэмьен Торн. Опустошенный и подавленный, он оплакивал потерянные души Джорджа, Бухера и самого себя.

Теперь он остался в одиночестве, и оно было мучительным. Он заходился в рыданиях, раскачиваясь из стороны в сторону и утирая кулаком слезы. Он знал, что времени у него оставалось в обрез. Немного погодя он поднялся с пола, задержав взгляд на останках отца. И тогда постепенно жалость к самому себе вытеснилась. Отступила и слабость, сменившись растущей внутри него силой.

Юноша закрыл глаза, концентрируя сознание на своем предназначении и вызывая в памяти образ Христа. Ярость бушевала в нем, изливаясь потоком омерзительных оскорблений. Сжав кулаки, Дэмьен поносил своего вечного врага на чем свет стоит; он жаждал отомстить за падшего ангела, за отца и за себя, черпая силы в лютой ненависти и готовый обрушить свой гнев на любого, кто только посмеет восстать против него.

А в машине, что мчалась сейчас в Лондон, Джек Мейсон неожиданно почувствовал озноб, и его охватил приступ дикого, животного страха. Взглянув в зеркальце, Джек увидел в нем перекошенное от ужаса лицо старика.

Глава 13

Собираясь в очередную командировку, Джеймс Ричард терпеливо втолковывал жене, насколько важна эта поездка. Однако супруга и слышать ничего не желала.

— Что еще за тайный клуб? — ворчала она. — Какие еще фримасоны?

— Ну что-то вроде просто масонов, только в тысячу раз секретней, — объявил Ричард.

Он повернулся к жене, и лицо его расплылось в умилительной улыбке: с некоторых пор он частенько облачался в личину эдакого добродетельного и счастливого супруга. Ибо уже давным-давно Ричард понял, что выбор подруги оказался неудачным, жена совершенно его не понимала. Особенно теперь, когда Ричард начал крутиться в высших Эшелонах власти, бок о бок работая с сильными мира сего А его дражайшая пассия по-прежнему довольствовалась лишь «ящиком», менторским тоном комментируя прически хорошеньких дикторш и ведущих.

— Пятьдесят лет назад, — спокойно начал Ричард, — Бильдербергский клуб был организован как клуб для политиков и бизнесменов, представляющих прежде всего интересы НАТО. Теперь он перерос в нечто большее. Членами его являются самые значительные люди как с Востока, так и с Запада. И в обстановке абсолютной, понимаешь, абсолютной секретности они, грубо говоря, делят мир на зоны влияния. Ну, скажем, кому финансировать войну в определенном регионе, какой режим ввести в том или ином государстве и прочее. Все это, понятно, осуществляется при соблюдении статус-кво и сохранении власти в одних руках. Понимаешь?

— А-а-а… — протянула она.

— Это самая таинственная «кухня» во всем мире. О ней стараются помалкивать. Ведь здесь принимаются безоговорочные решения, не подлежащие никакому суду. Если, скажем, в Клубе решат, что, например, Аргентина должна потерпеть полный экономический крах, то, значит, так оно и будет, и никто в самой Аргентине — будь то демократы или вояки — не сможет ничего сделать.

— И ты считаешь, что это хорошо? — укоризненно спросила жена.

— Это создает прочную базу стабильности на планете.

— А как же те, кто проигрывает?

— Дорогая моя, проигравшие всегда были и всегда будут.

— Наверное, ты прав, — согласилась Ева. — Ну, да ладно.

Ричард вздохнул и, чмокнув жену в щеку, сообщил, что они расстаются всего на неделю. Неделя в Риме — очень даже неплохо! Все-таки приятно, черт подери, встречаться с людьми, которые знают, каким образом надо держать планету в ежовых рукавицах.

Самолет шел на снижение, и пассажиры приникли к иллюминаторам, разглядывая островок аэропорта, куда им через некоторое время суждено будет ступить. Внизу происходило какое-то необычное движение. Аэропорт Леонардо да Винчи смахивал сейчас на военный лагерь: со своего кресла в салоне первого класса Джеймс Ричард заметил на примыкающих к аэропорту дорогах танки, а в воздухе кружили десятки военных вертолетов. Да, с подобными мерами предосторожности Ричард еще пока не сталкивался. Но ведь и никогда раньше, насколько ему было известно, в Бильдербергском клубе не собиралось сразу столько политических лидеров мирового масштаба.

Уж кому сейчас не позавидуешь, так это службе безопасности и ребятишкам из личной охраны прибывших политических и денежных вортил. Да, неделька, похоже, предстоит не из легких. У Ричарда, конечно, есть и помощники, три человека. Один из них будет прослеживать всю просачивающуюся из Бильдерберга информацию. Так что поступающие от него сводки придется проглядывать по несколько раз в день. Но, слава Богу, связь здесь работает безотказно — если, конечно, будет, что передавать.

По пути в город автомобиль застрял в дорожной пробке. Ричард от нечего делать лениво разглядывал сквозь стекло соседние машины и вдруг увидел группу инвалидов — одного на костылях, другого в инвалидной коляске. У мужчины чуть поодаль лицо было чудовищно обожжено, тут же находилась слепая женщина с ребенком на руках.

Неподалеку Ричард заметил такую же кучку несчастных. И еще одну. Все они двигались в определенном направлении. Ричард обернулся к водителю, поинтересовавшись, что происходит. Тот неуверенно пожал плечами.

— Никто не знает, — откликнулся он. — Они прибывают последние три дня на автобусах и поездом из всех уголков планеты. Площадь Святого Петра уже полна ими. Из-за этих чертовых инвалидов ни проехать, ни пройти.

Пробка немного рассосалась, и машина медленно двинулась мимо убогих калек. Ричарду стало не по себе, он не мог спокойно лицезреть этих обиженных судьбой людей. К горлу подкатил комок, и Ричард поспешно отвел взгляд, Главный вход отеля был увешан флагами стран, представители которых участвовали во встрече на высшем уровне. Большинство делегатов останавливались именно в этом отеле, и повсюду слышалась их разноязыкая речь. Ричард улыбнулся, предвкушая встречу с каким-нибудь старым приятелем. Попозже они, разумеется, двинут в бар.