Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд

— Ты много о них знаешь. Сколько их у вас?

— То мне неизвестно, счёту я не обучен, токмо десяток и могу на пальцах собрать. А в стойбище их отбирают у мамки сразу, как только начнут травку щипать и с земли пить. Малые когда, ножки не держат совсем, потому только шею вверх могут задирать, а как напьются, сразу вниз роняют. Бычки во время гона дюже ярые, пока не получат своё, много бед могут принести и люд часто топчут. Но редко когда их колют, урождаются мало, оттого ценнее людской жизни. А ещё бояцца грома. Как зарница начинается, им голову в мешок прячут.

— Вот оно как. Познавательно. Скучно тебе?

— Та не. Скоро смена будет, посплю до утречка. Потом обтереть их нужно, дать зерна да к повозке ладить. Скучать некогда.

Кивнув головой, Я постоял немного и было собрался уходить, как увидел тени вдали, что крались по полю, часто падая на землю. Помня наставления, к Дару не прибегал, лишь указал на них погонщику.

— Толкай охрану, поднимай лагерь. И позови сюда септа Вязя, — строго приказал Я парню. Тот недоверчиво оглядел меня, но, не переча, помчался исполнять.

Первым пришёл септ, положил мне руку на плечо и хриплым голосом молвил:

— Надейся, что причина веская, ибо завтра тебе будет очень худо…

— По полю крадутся два десятка теней, часто падают на землю, потом поднимают голову и опять ползут. А даром пользовать мне запретил Олег.

— Верты, Мать-Земля, ха-ха, только по рукам ударили с купцом, а тут такой дар. Ты прощён и заслуживаешь награды. Меру определит Марук. Эй, сторожа, зажигай факелы, готовьте стрелы, у нас гости!

— Не брешешь? — отозвался один из сторожей.

— Я, Септорий наказания, Вязь Ледяной, и я верну тебе твои сомненья после свалки.

Первыми прибежали наши парни, сонные, но с оружием в руках. Следом погонщики с факелами.

Марук с серпами и Олег шли с охраной Купца. Крепкие парни в доброй броньке, числом пять воев. На плечах покоились двуручные топоры.

— Что у тебя, Вязь?

— Верты два десятка, Бос заметил.

Все жадно заулыбались, а Купец напротив приуныл.

— Жги стрелы, обходи животин кругом. Стража, в щиты! Волокуши, два дротика, первый метаем, вторым принимаем! Следопыты, самострелы готовь! — Олег быстро отдал приказы, а наши парни со сноровкой их выполняли, остальные стояли увальнями, дожидаясь команды.

— А вы куда смотрели, бездари? Накажу завтра, все потери спишу в расчёт. Пойдём, охранники.

— Мы это, разомнёмся чутка, а то тренировка нужна.

— Кожу не возьму, на себе тащите. Места не дам в обозе, не на локоть. Тьфу на вас. Септорий Бос, благодарю за бдительность, не составит ли Вам труда сопроводить меня до моей ставки?

Олег утвердительно кивнул, и Я согласился. Шагая степенно, Купчий человек задумчиво теребил редкую бородку.

— Как же так, септ, два десятка сторожей, а заметили лишь Вы? Да и помнится в другом месте дозор держали. Что Вас побудило к вьючным-то дойти, не иначе, как проведение?

— Может и оно, прошёлся по кострищам хворост покидать, потом уж и к загону добрался, Я их ранее никогда не видывал, оттого и полюбопытничать подошёл.

— Как удачно вышло, хороший прибыток в начале пути Вы своим любопытством Септории принесли.

За спиной началась сеча, слышался лязг оружия, окрики воев и визг неизвестных мне существ.

— А что за Верты? — полюбопытствовать Я.

— Вам что же, книжку не давали, дабы всю опасность знать? Как же так?

— Я всего седмицу под началом Старшего брата Олега. Это мой первый поход. А видел Я лишь бестиарий.

— Ах вот для чего Вас готовят… Тогда понятно, почему Вы тварей почуяли. Верты — ящеры, слюной своей усыпляют здорового мужа за десять ударов сердца, потом присасываются и пьют кровицу, но сейчас они не за Людом пришли, а за моими овцебыками. Духом их далеко потянуло, вот и шли с подветренной стороны. До утра, считай, пару-тройку высосали бы досуха. Говори, какую награду желаешь, исполню.

— Размер награды изъявит, Септ Марук. Я — младший брат и смирением своим скован.

— Что же, жаль. Но Я на своё усмотрение оставляю право отблагодарить Вас. Прошу, пойдёмте перекусим немного. Сон из-за таких переживаний уже не вернуть.

Ставка Купчего мужа была приземиста, но широка внутри. Длинный шест, оконеченный колесом, натягивал полотнища. Деревянными клиньями их удерживало на местах, не позволяя ветру их трепать. А вязка жердин и поперечин скрепляла всё это в крепкую сцепку. Знатная махина, эдак в ней человек тридцать укрыть можно от непогоды, да и спать место найдётся. А ежели потесниться, то весь наш отряд уляжется. Кто-то же это выдумал да жизнь вдохнул. В центре, рядом с шестом, стоял малый переносной очаг, на котором шипели кусочки нанизанного на спицы мяса. Запах стоял сильный, оттого слюней во рту набилось, и живот призывно заурчал. Дальний угол был отведён под спальные места, рядом с ним три разборных лыка, как Я понимал, для охранников, на каждом ложе небрежно навалены шкуры и мотки (валик из ткани, заменяющий подушку, примеч. Автора). Круглый стол с диковинными чашами, большая тарелка с неизвестными мне кореньями и плодами.

— Прошу к столу, а то мне, право, неудобно своего спасителя у порога держать. Вовремя мы пришли, а то ещё немного — и мясо бы или сгорело, или безвозвратно усохло. — Купец был любезен, но его жгло нетерпение и любопытство.

— Благодарю, — тихо ответил Я и присел на предложенный стул.

— Вина или браги, может, гушку или табачок? — отозвался муж.

— Я не пью хмельное и не употребляю дурмана, воды, если можно.

— Что же, похвально. Какая-то аскеза или требование Старших септов? Потешьте моё любопытство, ведь помимо диковинных вещей мне интересны истории. Порой они дороже выгодного торга или прибыли.

— Мне оно противно, а дурман ещё и вреден. Потому и отказался от них. Обет или аскезу на меня не накладывали.

— Расскажите о себе, что сможете, конечно. Как Вас в Септы приняли, чем так Олегу приглянулись. Может, Талант какой есть?

— Третий сын Мастера охотника и Мастерицы, жил в медвежьем углу, пока на Таинстве не открылся Дар. Меня вызвали в лагерь, там Я и увидел трёх Септов суда. Олега, Марука и Вязя. Седмицу в городище знаний набирались, потом нас в поход определили.

— А Вы каким оружием владеете? Шлемак-то Я видел, у остальных тоже много чего обычного узрел. А вот Ваше-то где?

— На торжище, глядишь, выберу, пока надобности не было бою учиться, пару раз ножом махнул, да то не бой вовсе.

— М-м-м. Оружия нет, в окружении защиты, бою не учат, зато по книгам гоняли, сказывается мне, Вам место дьяка готовят, в городище будете Суд вершить. А к какому дому привязались?

— К Храму Отца и Церкви Матери. Остальное, как наставник решит.

— Ну да, ну да. Мясо-то, мясо снимай скорее, а то любопытство, что меня сжигает, ещё и мясо в угли превратит.

Уложив спицы на миску, Я смотрел на корзину с диковинными овощами и клубнями. Из известных мне был лишь помнидор.

— А позвольте морсом угостить, из ягод и трав, на родниковой воде выстоянный, слащёный мёдом. На обедах, в Знатных Домах, их нередко подают. И не стесняйтесь, угощайтесь. Может, сытым Вы будете более словоохотливым.

— Благодарю, но Я больше слушать привык и думать. Мне это помогает определить многое о человеке, — произнёс Я, срезая подарком Мирко мясо со спицы.

Купец, увидев нож, поперхнулся вином и долго пытался откашляться.

— Думаю, я знаю, какой подарок мне преподнести. Но это завтра. А сейчас прошу, вкуси еду.

Морс был восхитителен, в купе с мясом и овощами это был праздник живота, как говорил мой папенька.

— Двадцать восемь валтов плюс выводок в десять голов! — шумно ворвался один из охранников. — Септы и их вои отлично справились. Хороший выбор, хозяин!

— Отмойся, ты весь в крови. А Вам, уважаемый септ Бос, пора идти к своим, следующий разговор не для Ваших ушей.

Я откланялся, пожелал следующего дня и лёгкой ночи. На подходе к своему лагерю услышал ликование и радость победы. Ребята хлопали друг друга по спинам, радовались поживе.