Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд

— Думаешь, не заметит?

— Ты Темник, он Светляк, тварь одного не увидит, второго не заморочит. Поторопись, а то двоих потеряем.

— Веди, Босик, да не шуми лишний раз.

Я глянул, в какую сторону ползут синие ленты чужой воли, и смело направился в лесолесье. Линии были, как радуга, пологие и ровные. Чем ближе мы подходили к концу дуги, тем чаще наступали на кости. Не всегда это были животные и грызуны, попадались костяки вьючных и остатки человеческой одежды. Сквозь прорехи курток и штанов желтели кости, а Черепа зло скалились в хмурое небо. Становилось жутко и боязливо. Внезапно к двум линиям добавились ещё три, но с другой стороны. Такие же толстые, как и предыдущие. Видя пересечение линий, Я начал всматриваться в место, где они сходились. Восемь ярко-жёлтых огоньков буркал и чёрное клубящееся тело. Подозвав жестом Септа, указал на место под густой кроной Птицелова (старое название рябины, примеч. автора). Марук вглядывался в сумрак, недоверчиво поглядел на меня. Потому Я ему знаками показал, на какой высоте расположены буркалы твари. Марук сжал бутыль. Отвернулся в сторону, боковым зрением пытаясь уловить силуэт. Как Я понял, Вдовья плакальщица отводит глаза, но, если невзначай глянуть, то можно разобрать силуэт. Марук резко подобрался, пораскачивал головой из стороны в сторону и неожиданно точно кинул в кусты глиняную бутыль. Разбившись об корень, снаряд выпустил жидкость, что скоро затуманилась, вспыхнув синим цветком ярко и жарко. Кусты и ветви принялись от жара. В огне тварь сбросила морок, линии порвались. Какая же она отвратительная, размером в сажень высотой, покрытая жёстким панцирем. Брюшко в серых космах, что трещали в пламени. Тварь запищала так, что я упал на колени, прижимая ладошками уши. Через пальцы потекла горячая кровь. Марук, присев, толкнул меня рукой под куст, а сам начал медленно кружить вокруг огненного шара. Руки были согнуты в локтях и крепко прижаты к грудине, кисти расслабленно держали серпы. Выродок наугад выкидывал когтистые лапы, срывая дерн и валя низкие деревья. Септ быстро прыгнул, ударив по сочленению, перерубив заднюю конечность. Место, где мгновение назад был Марук, перепахали крепкие когти твари. А он уже заходил на второй заход со спины. Спаренный удар серпами уменьшил количество лап до шести. На сей раз Септа зацепило когтем, звенья кольчужки блеснули, разлетаясь по лесу. Септория Меры потянуло влево от удара, он оступился и упал на колено, на шум резко развернулась Вдова. Толстый зад волочился по земле и, лишившись поддержки, пропахивал борозду. Я оторопел, наблюдая за действом. Марук перестал быть чёрным, левое плечо и грудина озарялось синим цветом травмы. Нужно его спасать, подумал Я, а ноги уже несли меня по брюшку твари, когда выхватил нож, даже не понял. Шесть шагов до головы по скользкому щитку панциря, уцепившись рукой за сочленение, бил ножом по выступающим красным глазам, успел только трижды зацепить ножом, покалечив два красных яблока из шести. Как вдруг Вдова, вскинув тельце, отправила меня в кусты. Со спины часто защелкали самострелы и полетели дротики, тварь высоко поднялась, пронзительно вереща, окончательно рухнула на землю, то поджимая, то вытягивая лапы. Точку поставил Вязь, разбив бучардой голову. В голове шумело от удара, но Я видел, как билась в агонии синими всполохами жизнь Вдовы, цепляясь за тело, но стремительно вытекая через полученные увечья. Марук поднялся, шатаясь, подошёл к телу, серпом вырубая жвала, ненависть обожгла меня второй раз за день. На сей раз она была ледяной, тщательно выверенный. Левая рука висела плетью сжимая оружие, правая летала, высекая борозды по твёрдому панцирю. Никто не останавливал его, но было видно, что удары наносит не бездумно, разбивая панцирь по линиям. Затем, шумно дыша, уселся на землю. Ему на смену пришли Вязь с Олегом, с треском раскрыв тушу, как цветок, затем орудуя ножом, вынимали из требухи яйцеклад, желчный пузырь, сердце. Аккуратно сложив, повернулись в сторону Марука.

— Сильно? — прохрипел Вязь?

— Три-четыре дня. Потом только смогу быть полезен.

— Старая тварь, даже огонь не взял. Сколько же она тут жизни собрала? Всё в костях. Всем разойтись по округе, собрать мало-мальски толковые вещи. Ищем только оружие, железо, кошели и сбруи. Остальной скарб отдадим караванщикам. Как закончите, соберите стрелки и дротики, — скомандовал Олег. Все сразу занялись делом.

— Олег, в той стороне Вдова зацепила ещё троих, помимо Следопытов, — морщась от боли, сообщил новость. Септ кивнул, перехватив меч.

— Марук и Вязь со мной. Бос, веди. Остальные — не зевать! Добра должно быть много. — отдав последние распоряжения, мы двинулись в лес.

— Бос, дай флягу. — попросил Тёмный. Я протянул ему бутыль, выдернув пробку. Откинув рупор и воткнув серп в землю, Септ жадно проглотил содержимое, шумно вздыхая через нос. Голова у Марука была чёрной, как смоль, короткий ёжик густых черных волос, лишь только синим светились глаза. Кивнув мне в знак благодарности, вернул отвар.

— Я — твой должник, — коротко бросил мне Септ. Схватил Серп и, не дожидаясь меня, пошёл вперёд.

— Видишь чего, Босик?

— Шагов тридцать вперёд — лежат два тела. Третьего не вижу.

— Точно трое их было?

— Да, два от наших и три отсюда.

— Оглядись вокруг, куда третий делся. Вязь, не зевай, проверь тела. Марук держись с Босиком.

Сам Олег пригнулся, держа лезвие меча в левой руке, медленно обходил кругом место.

Вперёд, поигрывая молотом, ушёл Вязь, присел в ложбинке, поднявшись, хрипло крикнул:

— Двое благородных! Дева и Муж. Судя по мешкам, или с вьючным ходили, или был носильщик, — отозвался Септ. — Одежда странная, южане или пустынники. Кольца на руках, ножи в каменьях.

— Побудку им устрой, мужу уши потри, деву потрепи за ланиты. Не усердствуй, да ножи прибери, чтобы не баловали.

— Не поучай, смотри по ветру.

— Салом аллейкум, — произнёс Муж, вяло перебирая языком.

— Гуторят не по-нашенски, гости. Марук, ты вроде с Амировскими часто общался на собачьем языке, подойди, познай, что за люд.

— Аллейкум асалом. Кем син? (Мир вам. Кто ты?)

— Башкорт сәүдәгәре. Базарга килдек. (Купец из Башкирии, приехали на торг).

— Кем бу синең белән? (кто это с тобой).

— Убырлы (ведьма).

— Кайда ѳченче кеше? (Где третий человек).

— Кол? (раб). Качкан. (Сбежал).

— Что там, Марук?

— Купец, с ним ведунья. На торжище идёт. Третий — раб, сбежал.

— Ну и плешь с ним, недолго мучиться осталось. Лесолесье беглеца примет, богатый стол накроет. Главным блюдом будет.

Купец встал с третьей попытки, глядя в глаза Вязю, протянул руку. Теперь Я мог его рассмотреть. Мужу лет за тридцать, седина уже коснулась его висков, а тело было поджарым и тёмным. Глаза карие, как корень Упокой-древа, лицо жёлтое. Одет необычно. Длинный стеганный гамбез с цветным узором, на голове намотана тряпка зелёного цвета. Сапожки с острыми носами. Роста был на локоть ниже Септа.

— Отдай, — приказал Олег.

Вязь хмыкнул, вернул два ножа и кривую саблю.

Затем развернулся и направился к лагерю.

— Мы не поможем? — спросил Я.

— Уже помогли, — пробубнил Септ Наказания. — За Марука благодарю, видел твой забег по Вдове, Я бы не смог, слишком тяжёлый, кха-кха.

Олег кивнул головой Купцу и развернулся.

– Әйт, кая барырга? (Скажи, куда идти?).

— Артымнан (За мной).

— Товарга ярдәм ит, акча тулярмен (Помоги с товаром, заплачу).

— Бер капчык. (Один мешок).

— Олег, купец готов платить за помощь.

— Я знаю, скоро Волокуш пришлю. Побудь с ним, поспрашай, чем промышляет. Или хватай мешок, тяни к обозу. И как он торговать без толмача собрался? Кстати, Девка не спит, ждёт, как судьба повернётся.

— Бос, подойди. Помощь твоя нужна. Перекинь руку девы через плечо, нужно помочь ей встать.

Я подошёл и потянул за тоненькую руку, взваливая её на плечо. Марук перехватил за другую и, повернувшись к мужу, произнёс, — Монда ярдәм кәт (жди помощи здесь).