Туманность Ориона - Андрей Ливадный

…Через некоторое время зародившийся ветерок постепенно растащил перистые полосы тумана, и глазам Полуэктова открылась странная картина: два десятка темных, практически черных механизмов копошились во влажном песке отлогого пляжа, переползая с места на место и оставляя за собой глубокие цепочки следов.

Рассмотрев их в электронный бинокль, Вадим понял, что механизмы имеют очень мало общего с тем существом, которое преследовало его на борту «Альфы». Их конструкция оказалась совершенно иной, конечности были жесткими, сочлененными шарнирным суставом, механизмы приводов не обвивали их снаружи, а прятались внутри.

Прошло пять минут, затем десять, полчаса…

Наконец минул час с того момента, как он обнаружил присутствие по соседству загадочных механизмов, и за это время никто не вылез изнутри машин, не вышел поразмять ноги или, на худой конец, просто справить нужду. Значит, автоматы были беспилотными…

Наконец, когда туман совершенно растворился в потеплевшем воздухе, в поведении машин обозначилась некоторая разумная система. Они прекратили свое бессмысленное ползание по песку и выстроились попарно, образовав двойную цепь.

Перегруппировавшись таким образом, два десятка насекомоподобных механизмов, похожих на черных механических ос, медленно, неторопливо, пожирая метр за метром, поползли в сторону ближайшей к ним поросшей кустарником прибрежной возвышенности.

Полуэктов не шелохнулся, продолжая наблюдать.

Первые события развернулись на той границе, где из-под песка начинала пробиваться чахлая трава.

Внимание Вадима привлекло туманное облако, которое было выброшено одной из машин и разлетелось в виде мощной веерной струи. Вещество, под давлением бьющее из распылителя, повисло над почвой, заклубилось, приняв вид нездорового, желто-коричневого сгустка, потом начало медленно оседать вниз.

Когда туман рассеялся, Вадим направил бинокль на обработанный таким образом участок и понял — он только что стал свидетелем полного уничтожения всей органики.

Вместо желто-коричневой мути в воздухе витал какой-то пепел, приподнятый шаловливым утренним ветерком… Всю растительность словно бы слизнуло, оставив лишь голый, припорошенный прахом песок.

Снедаемый недобрыми предчувствиями, Вадим перевел бинокль к возвышенности, на вершине которой пряталась старая женщина.

В фокус прибора попало ее лицо — напряженное, бледное, с искаженными ненавистью чертами. Автоматы уже подобрались к самому подножию скрывавшего ее холма, и старуха привстала, заломив руки в непонятном жесте, словно хотела поправить растрепанные, выбившиеся из-под глубокого капюшона волосы.

В следующий миг воздух перед ней задрожал, подернувшись струящимся маревом, и начал сгущаться, принимая форму призрачного шара размером с футбольный мяч.

Вадим совершенно не ожидал подобного оборота событий. Он непроизвольно вздрогнул, когда старуха вдруг резко толкнула ладонями воздух, отправляя призрачный шар в стремительный полет параллельно склону холма, навстречу машинам.

Спустя несколько секунд внизу сверкнула ослепительная вспышка. Механизмы, неторопливо обходившие холм, не ожидали атаки. Они шарахнулись в стороны, когда беззвучный взрыв взметнул в небо с центнер песка; пронзительно-голубое, холодное пламя на миг озарило их черные тела, затем гулко, протяжно пророкотал гром, словно в подножие возвышенности только что действительно ударила молния…

Неизвестно, что за энергию таил в себе этот шар, но два механизма так и остались лежать по краям остекленевшей воронки!..

Остальные быстро пришли в себя после внезапного нападения. Они рассыпались редкой цепью, безошибочно разворачиваясь в ту сторону, откуда прилетел шар-снаряд.

Вспахивая ступоходами стерилизованный спреем и припорошенный пеплом песок, насекомоподобные машины двинулись в атаку на холм, охватывая его полукольцом.

В следующий миг Вадим краем глаза зафиксировал, как дрогнула, всколыхнулась ветка в притихшей чащобе кустарника. Мгновенно переместив оптику, он успел отчетливо увидеть сгорбленную человеческую фигуру в свободно ниспадающей одежде. Силуэт мелькнул и пропал в зарослях, словно его и не было вовсе.

«Недурно… Грамотно передвигается…»

Дальше развить эту мысль он не смог — к горлу внезапно подкатила дурнота, будто незримая рука заграбастала внутренности и резко сжала их…

Бинокль дернулся в руке Вадима, в глазах помутилось, внутри черепной коробки возник комок неожиданной боли, сердце вдруг ударило медленно и неровно…

Сонм болезненных ощущений возник абсолютно внезапно, безо всякой видимой причины. Рука, на которую он опирался, неожиданно, необъяснимо подломилась, словно тело вдруг налилось свинцом.

Вадим ткнулся лицом в жесткую траву.

Этот удар о землю он запомнил на всю жизнь. Страшная, необъяснимая беспомощность сковала его мускулы, он с трудом приподнял голову, которую изнутри уже разрывала глухая, пульсирующая боль, и увидел, что машины стоят на месте, а холм перед ними медленно, неуклонно проседает, словно почва, песок, дерн — все превратилось в вязкую субстанцию и теперь медленно растекалось, стремясь расплющиться.

На лбу Вадима выступили мелкие бисеринки пота — удерживать голову в определенном положении стоило ему неимоверных усилий, и неизвестно, чем бы кончилось это страшное состояние, если бы сила, воздействующая на окрестности, не пошла вдруг на убыль…

Он судорожно вдохнул, превозмогая жестокую резь в спазматически сжавшихся легких, и повалился на бок, ощущая, как сердце вдруг сорвалось — в бешеный ритм ударов, а глухая головная боль отпустила столь резко, что перед глазами потемнело и в черноте заплясали цветные искры…

Гравитационный удар… Черт возьми, это был настоящий гравитационный удар — искусственно генерированная сила двойного или даже тройного тяготения, заставившая расплющиться песчаный холм, выбившая из почвы кустарник вместе с корнями…

Вадим поднял голову. Перед глазами все еще плавали черные круги.

Машины медленно наступали. Холм действительно ополз, кусты лежали вповалку в тех местах, где их выдавило из рыхлого песчаного грунта.

Взгляд лишь на секунду задержался на них и метнулся к тому месту, где перед самым ударом он видел движение ветвей.

Старуха не успела вырваться из-под удара. Она упала навзничь, нелепо раскинув руки, и — бинокль дрогнул в руке Вадима — босая нога женщины конвульсивно задергалась в судороге.

Машины тоже увидели ее. Прекратив наступление на раздавленный холм, они на секунду замерли, будто пребывая в нерешительности, а затем один из механизмов, внешне ничем не отличимый от других, направился к упавшей.

Видно, под действием гравитационного удара песок, из которого состояла расплющенная прибрежная возвышенность, уплотнился настолько, что ступоходы машины совершенно не тонули в нем. Механизм передвигался быстро, даже грациозно, высоко поднимая суставчатые лапы, когда перешагивал через завалы кустов…

…Вадим смотрел на это движение в каком-то смертельном оцепенении.

Ему нужно было убедить себя, что он тут лишь наблюдатель, разведчик, отстраненный от реальности, поставленный перед сверхзадачей — выжить во что бы то ни стало, вернуться к человеческим мирам, донести полученные сведения…

«Хреновый из меня разведчик…» — внезапно подумал он. Нога старухи перестала дергаться, возможно, женщина скончалась…

Черное, отливающее синевой механическое насекомое остановилось, нависло над распростертым телом.

Сервоприводная конечность с клешнеобразным захватом на конце подцепила край бесформенной одежды, рванула прочь грубую ткань, бесцеремонно вытряхнув из нее человеческое тело.

Самое жуткое, страшное в жизни наступает именно так… Оптическая растяжка на дороге… невидимый луч лазера, пересекающий звериную тропу… вырванный взрывом столб земли, смешанный с огнем, товарищ, падающий уже без кровинки в лице, его сдавленный, придушенный вскрик, и глаза… глаза, которые заранее знают, что группу засекли, нужно уходить, срочно, сию секунду, иначе погибнут остальные, будет сорвано задание, все полетит к черту…

Вадим знал, что в данной ситуации обязан наблюдать, не шелохнувшись в своем укрытии. Он был единственным, кто сумел добраться сюда, преодолев бездну световых лет. Он должен вырваться отсюда живым, вменяемым, чтобы рассказать о судьбе «Альфы», о непонятной машине, внутри которой оказался заключен биологический мозг, о…

Механизм выпустил из своего чрева какое-то дополнительное устройство. Двое других подползли ближе и начали видоизменяться. В сегментах их панцирей открылись узкие щели, оттуда вывалились какие-то трубки… Вадим видел все так отчетливо, будто стоял в метре от центра событий.