Красные Орлы - Лариса Шубникова

– Тебя куда против часовой стрелки несет? Бугай! – Маша испугалась, правда, не ударилась.

Мишаня поднял Машку одной рукой.

– И тебе здравствуй, Маш. Не зашиб? – Мишка в майке, спортивных штанах и навороченных кроссовках стоял над ней, даже лицо сделал немножко виноватое.

– Нет. Все в порядке. Миш, ну кто так бегает? Все по часовой двигаются, если круг.

– Откуда мне было знать? Я всегда один бегаю. Как удобно, так и двигаюсь. Давно начала?

– Минут десять.

– Ок. Давай вместе? Только не болтай, ладно? И ногами перебирай живее! Ну, готова? – Машка кивнула, и побежали оба, теперь уже грамотно, с точки зрения Маруси.

Неслись Машка резвоногая и здоровый Мишка. Солнце светит, птички поют. Петухи надрываются, куры квохчут. Коровки мычат. Речка блестит, глаз слепит, а жмуриться на нее приятно. И силы прибавляется и воли какой-то – молодой, сильной и свежей! Маша даже закричать хотела от радости, но побоялась смешить барина. А Мишка сам улыбку давил.

Приехал он вечером и засел дома. Никуда не пошел, ни с кем говорить не хотел. Не то, чтобы грустил о Марине, но четыре года из жизни выбросить тяжко. Помыкался и решил, не фиг соплями исходить и ломанулся утром на пробежку. Оно ведь как, тело работает, напрягается, а мысли дурные вылетают. Вот и побежал мысли из головы выветривать. А тут Маня: стройная, черноглазая, хвост высокий по спине болтается, кудрями хлещет. А может не все так и плохо, а?

Отмахали изрядно, умылись у Краснухи, аккурат напротив взгорка, где банька Черединцевых стояла.

– Машка, пойдем в магазин? Там с утра сырки творожные продают. Если булку белую купить, да с творогом, да с молоком, прямо кайф. Угощаю, – поржал Мишаня.

А Машка что, согласилась. Сырки за счет барина? Прекрасно. Халява, хоть и не роскошная.

– Давай.

Сказано, сделано. Накупили сырков гору, булок и два пакета молока. Машка все смеялась, что Волохову столько не слопать, а он ее взял и удивил. Один сырок прямо целиком впихнул в себя.

Устроились они на порожке администрации. А что? Солнышко и дома рядом, и вообще, благодать. Зелень кружевная на ветерке покачивается, трепещет. Легкий матерок соседей, опять таки, добавляет колориту.

– Миш, а с чего такой гвалт на селе?

– Так сажать сегодня-завтра. Инвентарь готовят. Огороды большие, семьи многолюдные. Покупают микрокультиваторы, а те за зиму либо ржавеют, либо перестают фурычить. Вот и наслаждаемся мы сейчас с тобой народным творчеством. Первый на селе Черединцев-старший. Излагает капитально. Не смейся! Это целое искусство – материться. У меня по началу глаз дергался от такого словесного потока, а потом я даже ценителем стал. Не веришь?

– Верю! – Они засмеялись и долго еще слушали высказывания соседей «промеж» себя, а потом, по мере выявления проблем технического свойства, и «промеж» других семей.

Шла такая витиеватая перебранка через заборы, такие словечки летели, что впору ухи свернуть. Но Маша была дамой стойкой, привычной к мужскому, крепкому словцу, а Мишка сидел и ценил. А еще смотрел на Машку, когда та не отворачивалась. Понимал, что рад видеть ее, что не ругаются они оба, и приятно вот так сидеть на порожке. Эх, Кан, красивая ты, есть в тебе «бабий чёрт». Ну, на селе так называли женщин с «изюминкой».

– А ты будешь огород копать? – Машка пила молоко прямо из пакета.

– А как же. Буду.

Маня чуть не поперхнулась!

– Иди ты… Правда? У тебя огород есть?

– У меня нет. Но помочь надо. Вот у Зотовой Ирины Петровны мужа нет, а детей трое. Вдова. Она директором в школе. Местная. Я иногда помогаю. Кстати, Машка, давай уже, присоединяйся к жизни села. Идем, посмотрим, что там у нее с техникой. Я лопатой много не напашу.

– Ты?! Да ты один сможешь двадцать га перепахать!

– Мань, а зачем? Я тебя припашу и все. Проверь технику.

– Так-то я выходная.

– А где совесть твоя, а? Сидит тут, булки трескает. Идем, сказал! – Мишка просто не хотел отпускать Марусю.

Потянул за руку, и пошли к Зотовым. Там покопались с культиватором. Все прочистили, подготовили. Когда соседи приметили Маню, начали и к себе заманивать. Вот и прошел погожий денек в чужих садах и палисадниках. Чинила, продувала, подкручивала. И знаете что? Ей понравилось. Никаких лишних мыслей о Юре, ничего, что напоминало бы ей о разбитом сердечке. Труд сделал из обезьяны человека? Ха! Он из человека сделал счастливого человека. И так бывает.

Мишка все время рядом был. Будто караулил Занозу свою личную. Залипал постоянно, то на ее улыбчивом личике, то на хвосте кудрявом, то на попке. Вот классная у нее попка. Да и грудь весьма…. А еще злобился, когда молодые парни пытались привлечь внимание Маши. Прямо мордой чернел! Вот такая вот «пидерсия» творилась с Мишаней.

А вечером случились шашлыки нежданные. Маша и Еленка сидели в палисаднике и болтали. К церкви шли нарядные женщины, несли куличи и яйца крашеные: Пасхальная ночь. Маруся с Еленкой тоже яиц накрасили и кулич «спекли», хоть и с опозданием. Пост они обе не держали, но традицию уважили и ждали утра, чтобы отведать того кулича с изюмом и орешками.

Сообщение от Мишки пришло неожиданно, выдав легкую трель и заставив девушек подскочить.

– Маша, громкая у тебя связь, – улыбнулась Еленка.

Мишка:

«Что делаешь?»

Машка:

«Ты еще спроси как дела и как настроение. Что надо?»

Мишка:

«Язва ты! Приходи на шашлыки. Гости у меня»

Машка:

«Мы с Леной сидим»

Мишка:

«Вот вместе и приходите. Быстрее давайте!»

– Лен, нас на шашлыки зовут к Волохову. Пойдем?

Еленка даже ресницами захлопала:

– Я не пойду. Маш, я и к Волохову? Нет. Я его боюсь. Это только ты такая смелая.

– Ты со мной же. И, потом, он нормальный парень. Ну, местами. Идем, некрасиво отказывать начальству, – Не то, чтобы Машке очень хотелось идти, но вот сейчас Еленка уйдет домой, а она одна останется, и мысли донимать начнут.

А если учесть, что впереди куча выходных, то запросто может сорваться и поехать в Москву. И предлог найдет, и воли может не хватить. А там Юра…

Еленку уболтала, и они пошли на суаре. Будто в сказку попали. Дом светился огнями, пел музыкой. Красота, сосны, солнце садится за Краснуху. Речка блестит. Сидели на открытой веранде Волохова в удобных креслах и болтали. Занятное ощущение, два шага и ты уже не в селе, а в богатом загородном доме.

Гости были и свои, и пришлые. Из своих – оба Бекасовы с женами и они, Маша с Еленкой. А еще Олег Верещагин, глава Зябликов, с женой и маленьким сыном. Сын его, Егорка, сразу поладил с Еленой и вот уже оба сидят, книжки какие-то смотрят, даже рисовать принялись.

Вот ведь… Еленка и девушка красивая, и детей любит, и по хозяйству мастерица, а мужа нет. И