Ребёнок от босса. Научи меня любить (СИ) - Довлатова Полина

Мышцы словно деревенеют и ноги прирастают к месту, отказываясь двигаться. А сердце продолжает барабанить на гиперскорости.

Только спустя минут пять мне удаётся развернуться и на негнущихся ногах дойти до кровати, на которую я тут же падаю.

Боже, не могу поверить, что это всё действительно со мной происходит... Кажется, что я в каком-то ужасном, кошмарном сне, который никак не заканчивается...

Тяжело выдохнув, закрываю глаза и передо мной тут же возникает хмурое лицо босса. Его тёмный взгляд и чёрные глаза.

Даже несмотря на то, что мужчина ушёл, я всё ещё продолжаю чувствовать его энергетику в своей квартире. Запах его древесного парфюма словно заполнил каждую комнаты. Кажется, даже сейчас я его в себя вдыхаю.

А в ушах у меня до сих пор звучат его последние слова:

“Ты красивая. Это хорошо. Значит, ребёнок наш тоже красивым будет.”

Подскочив с постели, достаю из сумки фотоаппарат, и нахожу в нём фотографию Воронцова, которую сделала, когда мы ездили в загородный комплекс.

Провожу пальцами по лицу мужчины, и чувствую, как сердце у меня в груди делает кульбит.

Открываю стоящий на прикроватной тумбочке ноутбук и перекидываю снимок с мыльницы на компьютер.

Вбиваю в поисковой строке браузера приложение, в котором можно узнать, как будет выглядеть ваш будущей ребёнок и загружаю в него своё фото и фото босса.

Боже, не верится, что я это делаю... Чувствую себя полнейшей дурой...

Я знаю, что это всё бред и детские игры, но почему-то начинаю очень сильно волноваться, когда нажимаю на кнопку “сгенерировать”.

Наши с Воронцовым лица объединяются в одно, смешиваются, и через мгновение на экране появляется фотография ребёнка. Только, вопреки ожиданиям, он похож не на меня, а на своего отца. Те же тёмные глаза. Те же брови. Даже взгляд, как у папы.

Рвано выдыхаю, проводя по изображению подушечками пальцев.

В одном Глеб Викторович оказался прав. У нас будет очень красивый малыш.

Глава 35

Глава 35

Глеб

– Ответила с третьего звонка, Инна, так дело не пойдёт, – рыкаю в трубку, заглушив двигатель и устало откинувшись на спинку сиденья.

– Я была в душе, Глеб Викторович, – раздаётся не менее раздражённый и усталый голос девушки на том конце. – А ещё иногда я хожу в туалет, вы не поверите. Или сплю, например! Я что, всё время должна в руках телефон держать на тот случай, если вам позвонить приспичит? Не имею такой привычки, знаете ли!

– Ну, значит, пора такой привычкой обзавестись. Не забывай, что речь идёт о безопасности моего ребёнка. И мы договорились, что ты будешь отвечать на мои звонки сразу же.

– Ни о чём мы не договаривались. Это вы всё за меня решили, что абсолютно не означает моего на то согласия. И вообще, я очень устала. Уже поздно. Я собираюсь спать. Надеюсь, на сегодня лимит ваших звонков исчерпан? Я могу уже спокойно заснуть?

Потерев пальцами переносицу, я тяжело вздыхаю и прикрываю глаза.

А у вечно дрожащего котёнка, оказывается, зубы есть, которые она мне сейчас активно демонстрирует.

– Ладно. Иди спать. Утром я наберу. И да, Инна, если что-то случится, если вдруг тебе станет плохо, сразу звони. В любое время. Даже ночью. Поняла меня?

– Хорошо, – сдавленно отвечает девушка, и я буквально перед глазами вижу картину, как она недовольно стискивает зубы, что бы мне это сказать.

Ну, ничего, привыкнет.

Её жизнь и здоровье это теперь не только её дело и проблема, но и моя тоже. Потому что состояние Инны напрямую связано с благополучием моего ребёнка.

Сбрасываю вызов и кидаю телефон в карман куртки, затем беру бутылку коньяка с пассажирского кресла и выхожу из машины. Прохладный вечерний воздух врезается в лёгкие и оседает холодом внутри.

Чёрт, до сих пор в голове не укладывается, что моя помощница ждёт от меня ребёнка. Кто бы мне сказал ещё месяц назад, что такое случится, я бы рассмеялся в лицо и у виска покрутил, а сейчас что-то нихрена не смешно.

И хотя первоначальная волна злости на девушку, которая накатила на меня утром в больнице, прошла, я по-прежнему испытываю в её сторону целый спектр далеко не положительных эмоций, просто с каждым часом их всё сильнее вытесняют другие чувства. Например, тревога за здоровье этой дурочки и за нормальное развитие беременности. А теперь ещё и беспокойство за то, как она собирается ходить с пузом, живя непонятно где, в чёрт знает каких условиях, да ещё и в одиночестве. Всё это звездец как меня не устраивает.

И чтобы немного вытрясти лишнее дерьмо из нутра и обсудить хоть с кем-то происходящее сейчас в моей жизни, я решил после работы заехать к брату. Борцову сейчас точно не до меня. Он со своей бабой пусть разбирается.

Оставив машину на подъездной дорожке, направляюсь к дому, взбегаю по ступеням на крыльцо и выжимаю кнопку звонка.

Со Стасом мы созвонились заранее. Он мне за весь день телефон оборвал. Наверное, думал, что я прибью свою помощницу, и ему придётся потом меня от тюрьмы спасть.

– Одиннадцать вечера, твою мать! – рыкает брат, распахнув дверь и пропустив меня внутрь.

– Я виноват, что ты свои хоромы хрен знает где отстроил? Пробки на дорогах никто не отменял, – сую бутылку коньяка в руки брата и стряхиваю с ног обувь. – Пятилетней выдержки. Готовь лимон и соль.

– Это мне презент за список пациентов? Мог бы просто «спасибо» сказать, – хмыкает Стас, после чего мы вместе идём в кухню.

Бросив куртку на диван, я усаживаюсь за стол, пока брат достаёт рюмки и закуску. Мой взгляд невольно падает в пустой угол кухни-гостиной, где, я точно помню, раньше стояла громадная ваза времён какой-то там китайской династии. Стас ещё пальцы гнул о том, что ему удалось её на аукционе перекупить. Весь мозг этой вазой прожрал, понтовщик хренов.

– А где это твоя династия Цин? – указываю пальцем на пустое место, когда Стас подходит к столу, ставит рюмки и разливает коньяк.

Брат тут же хмурит брови и недовольно качает головой.

– Эта психованная расколотила, представляешь? Я за эту вазу столько бабок отвалил. Это же, мать её, история! Идиотка просто. Ну, ничего, я ей и за вазу, и за машину такой счёт выкачу, что она пол жизни пахать будет, чтобы со мной расплатиться. А то, что я её найду, пусть не сомневается.

Кивнув, тянусь к рюмке с коньяком и придвигаю ближе к себе.

Что только у этих баб в голове? В последнее время я их окончательно перестал, млять, понимать. Взять ту же Инну, у которой очевидные проблемы со здоровьем и денег нет на нормальное лечение, но она предпочла скрывать от меня ребёнка, хотя знала, что я могу помочь. Даже врач ей об этом сказал утром. Совсем мозгов нет.

– Ну, чёрт с этой рыжей. Лучше давай рассказывай, как там твоя помощница? Жива ещё? – хмыкает Стас, усевшись за стол.

– Жива. И относительно здорова.

– Что значит, относительно? Есть проблемы?

Я хмуро киваю.

– Не все показатели в норме. И чувствует себя плохо. Ты просто представляешь, что эта дурочка скрывала от меня беременность и продолжала таскаться на работу, хотя её каждый день от токсикоза наизнанку выворачивало? Если бы не твоя своевременная помощь со списком, она бы вообще могла ребёнка потерять! Моего ребёнка!

– Не знаю, Глеб… Может, это и к лучшему бы было? – качает головой Стас, залпом выпив рюмку коньяка.

– Совсем дебил? Ты про своего будущего племянника сейчас говоришь, не забывайся!

Меня злит, что брат в принципе допускает мысль, что выкидыш был бы хорошим поворотом в данной ситуации.

Как бы я ни относился к Инне ­– ребёнка я на самом деле хотел и хочу. И действительно собираюсь о нём заботиться.

Тоже выпиваю коньяк и занюхиваю лимоном, бросив на Стаса раздражённый взгляд.

– Ладно, не кипятись. Я просто тебя плохо понимаю. Сам знаешь, мы по-разному смотрим на некоторые вещи. Твоё отношение к женщинам после развода оставляет желать лучшего. А теперь практически незнакомая баба ждёт от тебя ребёнка. Ну, может, она и не совсем не знакомая, но, тем не менее, что ты с этим собираешься делать, Глеб? Это ведь не суррогатка. Это всё усложняет. Наверняка она имеет притязания на этого ребёнка, раз так отчаянно скрывала его от тебя. Дальше-то что? Будешь с ней судиться или как? Заберёшь малого себе после рождения?