Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона - Филипп Керр

Под галереей стоял большой трапезный стол, а на нем лежала открытая книга. Я начал рассеянно листать страницы и с удивлением обнаружил экслибрис, объявлявший, что она из библиотеки сэра Уолтера Рэли22. Эта книга, заинтересовавшая меня своим великолепным переплетом, неприятно поразила меня: в ней содержались гравюры столь непристойные, что я поразился, как она могла оказаться в часовне. На одной картинке была изображена женщина, на обнаженной груди которой замерла жаба. На другой – обнаженная девушка стояла позади рыцаря в доспехах и при помощи огня побуждала его идти в бой. На третьей гравюре голый мужчина совокуплялся с женщиной.

Книга вызвала у меня скорее отвращение, чем интерес, в ней было нечто дьявольское и извращенное, и я не мог понять, как она могла принадлежать такому человеку, как сэр Рэли. Вернувшись в северо-восточную башенку, я решил сказать, что мне кажется неприличным оставлять такую книгу на виду, чтобы любой мог в нее заглянуть.

Выслушав мою возмущенную тираду, Ньютон оторвался от телескопа и отправился вслед за мной на второй этаж, где принялся внимательно разглядывать книгу.

– Михаэль Майер из Германии был одним из величайших философов-алхимиков, когда-либо живших на свете, – заметил он, переворачивая толстые страницы.– А «Убегающая Аталанта» – одна из самых знаменитых книг по тайному искусству. Гравюры, вызвавшие ваше негодование, мистер Эллис, разумеется, аллегоричны, и, хотя их не просто понять, они не служат низким целям, так что можете не волноваться по этому поводу. Но вы сказали, что книга была открыта?

Я кивнул.

– На какой странице?

Я перевернул несколько страниц, пока не остановился на гравюре, изображающей льва.

– Учитывая, что произошло с мистером Кеннеди, – сказал Ньютон, – книга, открытая на странице с зеленым львом23, выглядит подозрительно.

– Здесь имеется экслибрис, – проговорил я, перевернул несколько страниц и показал Ньютону имя Рэли.

Ньютон медленно кивнул.

– Сэр Уолтер провел здесь в заключении тринадцать лет – с тысяча шестьсот третьего года. В тысяча шестьсот шестнадцатом ему вернули свободу, чтобы он мог оправдаться, открыв золотые месторождения в Гвиане. Однако ему это не удалось, и, когда он вернулся в Англию, его снова заключили в Тауэр, а в тысяча шестьсот восемнадцатом году казнили. В том же году, когда эта книга увидела свет.

– Бедняга! – вскричал я.

– Он заслужил ваше сочувствие, поскольку был великим ученым и философом. Говорят, что он и Гарри Перси, граф-мудрец24, проводили в Тауэре научные и медицинские эксперименты, а также занимались вопросами алхимии. Этим объясняется то, почему книга находится здесь, но не то, зачем ее читали сейчас. Когда я увижу хранителя архива, то непременно спрошу у него, кто смотрел книгу. Возможно, получив ответ, мы сумеем понять, кто убил мистера Кеннеди.

Глава 3

И вот благовестив, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы.

Гравюра из книги Михаэля Майера «Atalantafugiens» ( «Убегающая Аталанта» ). 1618

Покинув Белую башню, где Ньютон наблюдал Орион через свой телескоп, мы вернулись в кабинет и вновь принялись обсуждать убийство несчастного мистера Кеннеди и исчезновение Даниеля Мерсера и миссис Бернингем, ордера на аресты которых Ньютон уже выписал.

– Боюсь, мы не сумеем их разыскать, – сказал он, вручая мне бумаги.– Миссис Бернингем, скорее всего, уже на корабле. А Даниель Мерсер, вероятно, мертв.

– Мертв? Почему вы так решили?

– Из-за послания, оставленного в его квартире. О том же говорят и алхимические материалы, найденные нами на столе. Кроме того, все его вещи лежат на своих местах. Новая шляпа, которую мы обнаружили на стуле, стоит никак не меньше пяти фунтов. Человек не станет бросать такую шляпу, когда уезжает куда-то по собственной воле. Да и хороший теплый плащ в холодную погоду очень даже не помешает.

Как обычно, логика доводов Ньютона была безупречной.

Я уже хотел сказать своему наставнику, что хотел бы отправиться спать, поскольку было уже поздно, когда раздался стук в дверь и в кабинет вошел старый Джон Ретье.

Джон Ретье происходил из почтенной семьи фламандских граверов, которые работали на Монетном дворе с периода реставрации короля Карла. Ретье оказался в необычной ситуации: он был католиком, его братья Джозеф и Филипп уехали работать на Монетных дворах Парижа и Брюсселя, и их заменили сыновья старого Джона, Джеймс и Норберт. Оба недавно сбежали во Францию, причем Джеймса обвинили в заговоре против короля Вильгельма. В результате старик остался на Монетном дворе один и продолжал служить гравером, хотя в гарнизоне продолжали подозревать в нем предателя из-за его религиозных убеждений и семейных связей. Однако Ньютон относился к нему с симпатией и доверял, как человеку, посвятившему государственной службе столько лет жизни. Ретье был неторопливым, основательным человеком, но сейчас мы сразу почувствовали, что он чем-то сильно встревожен.

– О, сэр! – воскликнул он.– Доктор Ньютон! Мистер Эллис! Случилось нечто ужасное. Убийство, сэр. Отвратительное, ужасное убийство. На Монетном дворе, сэр. Я никогда не видел ничего подобного. Тело, доктор.– Ретье тяжело опустился на стул и сорвал с головы древний парик.– Мертв, совершенно мертв. И ужасно изуродован, но я уверен, что это Даниель Мерсер. Это так страшно, сэр. Кто мог совершить столь чудовищное преступление? Кто, сэр? Неужели человек способен на подобную жестокость.

– Успокойтесь, мистер Ретье, – сказал доктор Ньютон.– И постарайтесь дышать глубоко, чтобы обеспечить доступ кислорода в кровь, сэр.

Старый Ретье кивнул и последовал совету Ньютона. Сделав глубокий вдох, он надел парик, который выглядел как седло на спине свиньи. Собравшись с духом, Ретье объяснил, что тело Даниеля Мерсера найдено на Монетном дворе, у подножия лестницы Салли-Порт.

Ньютон спокойно взял шляпу и плащ и зажег свечу в фонаре.

– Кому еще вы рассказали об этом, мистер Ретье?

– Никому, сэр. После вечерней прогулки по Тауэру я сразу же направился сюда, сэр. В последние годы я плохо сплю. Прогулки перед сном помогают мне успокоиться.

– Тогда помалкивайте, мистер Ретье. Никому не рассказывайте о том, что видели. По крайней мере, пока. Боюсь, эта новость отрицательно скажется на перечеканке. А мы постараемся ничего не сообщать в гарнизон, иначе они обязательно вмешаются. Пойдемте, Эллис. Вставайте, пора заняться делом.

Мы вышли из кабинета и направились в северную часть Монетного двора, словно собирались зайти ко мне домой. Ледяной ветер обжигал нам лица. Между моим садом и флигелем, где Ньютон хранил кое-что из своего лабораторного оборудования, начиналась лестница Салли-Порт, по которой можно было попасть из Монетного двора на стены внутренней округи и к Кирпичной башне, где жил начальник Управления артиллерийского снабжения.

Старый Ретье очень точно все описал. В мерцающем свете фонарей нашим глазам предстало жуткое зрелище – лишь Люцифер мог бы спокойно его созерцать. Даниель Мерсер, точнее, его тело лежало у основания лестницы, как будто он оступился и свалился вниз. Голова была аккуратно отделена от туловища и осталась на одной из нижних ступенек; кто-то выдавил оба глаза и положил на павлинье перо, рядом с флейтой. А на стене были мелом написаны буквы:

ЬЯЮОИЫФОШЙУЮФДПБДЫФИХПГЛЙЭ

В свете фонарей лицо Ньютона сияло, словно было отлито из золота, а глаза горели, точно два самоцвета, и я сразу догадался, что ужасная сцена скорее возбудила его, чем вызвала трепет. Почти сразу же Ньютон пробормотал слово «ртуть», и я понял: павлинье перо и флейта уже не являются для него загадкой.

– Сходите домой и принесите перо и бумагу, – велел он мне.– И еще один фонарь.

Дрожа от страха – ведь убийство было совершено совсем рядом с тем местом, где я жил, – я поспешил выполнить поручение Ньютона. Когда я вернулся, Ньютон попросил меня тщательно переписать буквы со стены, что я и сделал, словно беспорядочный набор букв мог иметь какой-то смысл. Между тем Ньютон поднялся по лестнице наверх и принялся расхаживать между Кирпичной башней и башней Мартина. Закончив копировать надпись на стене, я присоединился к нему. Увидев, что Ньютон опустил фонарь к самой земле, я спросил, что он надеется отыскать.

– Большую лужу крови, – ответил он.– Невозможно отрезать человеку голову и избежать обильного кровотечения. Однако на ступеньках крови нет. И нет никаких следов.– Он выпрямился.– И здесь тоже. Мы спустимся вниз и выйдем на Минт-стрит, чтобы поискать следы крови там.

На улице мы тоже ничего не обнаружили. Однако Ньютон обратил самое пристальное внимание на следы колес на земле.