Гавайи: Миссионеры - Джеймс Миченер

– Меня сейчас опять стошнит! – еле успела выкрикнуть Иеруша, и Эбнеру снова пришлось приводить её постель в по рядок.

На следующее утро оказалось, что "Фетида" достигла оконечности Острова Отчаяния, тем самым успешно преодолев процентов Магелланова пролива. Оставалось лишь миновать короткий узкий проход мимо Четырех Евангелистов – грозных безжизненных скал, охранявших вход в пролив с запада.

На рассвете ?? января года, во вторник, маленький бриг вышел из-под защиты берегов Острова Отчаяния, чтобы проверить свои силы в схватке со штормовыми водоворотами, образованными встречей двух океанских течений: с запада – тихоокеанского, и с востока – атлантического. Как и предупреждал капитан китобойного судна, попутные ветры, несшие "Фетиду" к её цели, в этом месте превратились в шторм такой силы, которого не испытывал ни один моряк на бриге.

Грозные валы с Тихого океана с огромной силой врывались в узкий проход, словно желая смести все на своем пути, в то время как волны оставшейся позади Атлантики, точно взбешенные терьеры, метались вокруг брига, дробя воду на десятки микроскопических океанов: каждый со своим течением и направлением ветра. Когда суденышко приблизилось к этому ужасному водовороту, капитан Джандерс приказал:

– Всем наверх и привязаться покрепче!

Матросы быстро разобрали обрезки линя, чтобы обвязать их вокруг талии и груди, наспех сооружая также временные петли, которые давали опору для рук. И "Фетида", наглухо задраив люки, рванулась вперед.

Первые пятнадцать минут бриг швыряло так, будто все терьеры моря, перестав терзать друг друга, объединились в своей ярости и обрушились на кораблик. "Фетиду" то вздымало вверх, то она проваливалась между валами, то её начинало валять с борта на борт, то бросало вперед, то оттаскивало назад. Болтанка приняла такие масштабы, что если бы кто-нибудь из оставшихся наверху не был привязан, его моментально смыло бы в море.

– Вы наблюдаете за Евангелистами, мистер Коллинз? – перекрывая грохот бури, крикнул капитан Джандерс.

– Да, сэр.

– Мы можем пройти рядом с ними?

– Нет, сэр.

– Тогда придется чуть довернуть и нестись на всех парусах.

– Но здесь полно скал, сэр!

"Фетида" развернулась почти на месте и, поймав ветер, устремилась назад к острову Отчаяния, как раненное морское животное. Даже больные, лежавшие на койках, не могли удержаться, так их трясло и подбрасывало.

Неожиданно качка стихла: капитан Джандерс ухитрился укрыть корабль в бухточке, формой напоминавшей рыболовный крючок. Каждое утро в течение недели Эбнер Хейл, Джон Уиппл, ещё двое миссионеров в сопровождении четверых крепких матросов отправлялись на шлюпке в море, вытягивая за собой канаты, закрепленные в носовой части "Фетиды" . У самой крайней оконечности бухты они закрепляли канаты и возвращались обратно.

Кабестаны брига приходили в движение, канаты напрягались, и корабль постепенно подтягивался к главному проходу из бухты. Каждый день "Фетида" аккуратно высовывала бушприт из-за скал, чтобы оценить состояние океана. Предприняв несколько героических попыток прорваться вперед, она затем возвращалась в прежнюю позицию для осмотра полученных повреждений. Волнение оставалось все столь же грандиозным, и казалось, что конца ему не предвидится. Матросы занимались мелким ремонтом, недоумевая, почему их капитан не хочет направиться к Мысу Доброй Надежды. Но каждый вечер непреклонный Джандерс торжественно клялся команде: "Завтра, наконец, мы вырвемся на свободу". В журнале он записал: "?? января, вторник. Предпринята очередная попытка. Огромные валы с Тихого океана сталкиваются с такими же из Атлантики, и зрелище просто пугает. Волны такой высоты, что их не одолеет ни один корабль. Пришлось вернуться в ту же бухту".

?? января ветер сменил направление на западное, что впоследствии должно было помочь кораблю справиться с роковым участком прохода. Атлантика перестала волноваться так сильно, и вода в Тихом океане также немного успокоилась. Правда, непосредственным эффектом смены направления ветра стало временное усиление бури, поэтому несколько дней капитан и думать не смел о том, чтобы выйти в море. "Фетида" оставалась привязанной в своей уютной бухточке с берегами в форме рыболовного крючка. Капитан Джандерс вместе с мистером Колинзом, Эбнером Хейлом и Джоном Уипплом взобрались на не большой холм, с которого можно было наблюдать за местом встречи вод обоих океанов. И хотя с этой точки не было видно Четырех Евангелистов, мореплаватели прекрасно представляли себе, где они находятся. Изучая форму гигантских водяных валов, Эбнер заметил, обращаясь к капитану:

– Вам не приходило в голову, сэр, что вам никак не удается прорваться вперед исключительно по воле Божьей?

На этот раз Джандерс даже не стал сердиться.

– Я готов рассмотреть любые теории, лишь бы мне покорилась эта последняя сложная миля.

– Вчера вечером я подумал вот о чем, – продолжал Эбнер. – Ваш корабль стал проклят именно из-за того, что вы упорно не желаете расстаться со своими мирскими романами.

Мистер Коллинз с изумлением посмотрел на молодого человека и уже собирался ответить что-то одновременно обидное и остроумное, но Джандерс опередил своего помощника:

– И к какому выводу вы пришли, преподобный Хейл?

– Если все миссионеры станут молиться, в результате чего кораблю удастся пройти этот последний барьер на пути, может быть, тогда вы согласитесь распрощаться со своей литературой и как капитан, судну которого необходимо присутствие Бога, не откажетесь принять несколько книг лично от меня?

– Обещаю вам, что поступлю именно так, – торжественно произнес Джандерс. И свидетелями этой клятвы стали четверо людей, стоявших на вершине холма, возвышавшегося на самом краю света. Когда миссионеры удалились, Джандерс поспешил объяснить свое поведение старшему помощнику: – Я полон решимости пройти этот сложный участок пути. Никогда раньше при встрече с Мысом Горн мне не приходилось видеть, чтобы море так бушевало. И ещё вот что. Можете называть меня суеверным, дело ваше, но священник на борту – плохая примета для корабля. А у нас на "Фетиде" их – одиннадцать. И если они могут быть причиной наших неудач, может быть, они постараются сделать так, чтобы нам, наконец, повезло? Я согласен на все.

Тем же вечером Эбнер собрал в одной каюте всех миссионеров и рассказал им о договоре:

– Господь Бог нарочно удерживает этот корабль, не разрешая ему пройти дальше, чтобы проучить нас, – убедительно начал Хейл. – Но своими молитвами мы снимем это проклятье.

Правда, такое выступление показалось Джону Уипплу и не которым другим священникам самым настоящим средневековьем, и они отказались принимать участие в затее преподобного Хейла. Зато остальные тут же присоединились к молитве. Когда же она была закончена, Джон Уиппл, видимо, изменив свое мнение, попросил разрешения также помолиться, и Эбнер дал на это свое согласие.

– О Господи! Укрепи руки наших моряков, пусть станет острым их зрение, пусть удвоятся их силы! – просил Уиппл. – Господи! Сделай же так, чтобы ветер утих, а волны успокоились! Позволь нам пройти этот пролив.

– Аминь! – подхватил капитан Джандерс.

После молитвы Эбнер навестил Иерушу, которая до сих пор не могла подняться со своей койки, и, как всегда, протянул причитающуюся женщине половину банана. Когда бедняжка попыталась объяснить, что её теперь тошнит от одного только вида проклятых фруктов, Эбнер взмолился:

Сегодня вечером мы полностью доверим свою судьбу Господу. Прошу тебя, не покидай меня, мой дорогой товарищ. Если нам удастся одолеть этот самый страшный барьер на пути, то я больше никогда не буду заставлять тебя есть бананы.

– Это серьезно? Ты клянешься? – встрепенулась Иеруша.

– Да, – убедительно кивнул Эбнер. И ободренная женщина сумела справиться со своим организмом, заставив себя проглотить ненавистный плод.

В четыре часа утра команда и пассажиры встретились для того, чтобы вместе вознести молитву, и после выступлений всех по очереди миссионеров, Джандерс произнес:

– Господи, позволь нам пройти этот участок!

Часы ещё не пробили пять утра, когда Эбнер, Уиппл и шестеро их верных товарищей взялись за весла шлюпки, и очень скоро "Фетида" вышла в пролив. Когда шлюпку вернули и находящихся в ней людей подняли наверх, Эбнер объявил:

– Сегодня я хочу произнести молитву на палубе.

– Для этого вам придется привязать себя к мачте, – за ворчал Джандерс. Затем он обратился к Коллинзу: – Волны ничуть не уменьшились по высоте, но в общем море стало чуть спокойней, и к тому же на этот раз мы сможем попробовать воспользоваться ветром.

– Что же, денек выдался совсем неплохой, – после некоторых подсчетов подытожил старший помощник капитана.

– Отчаливаем! – прокричал Джандерс, и "Фетида" вы шла в открытое море, в самую свирепую его часть находящуюся к югу от Четырех Евангелистов.