Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Шкурка бабочки - Сергей Кузнецов

Шкурка бабочки - Сергей Кузнецов

Читать онлайн Шкурка бабочки - Сергей Кузнецов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 62
Перейти на страницу:

Делает последний смотр уже оставленному телу

У нее были удивительные глаза

Темные-темные, как мрак подвала

Где погасили свет

И заперли дверь.

В детстве я боялся темноты

Родители смеялись надо мной

Спрашивали, что я там могу увидеть

Тогда я не мог ответить,

Но теперь я знаю ответ:

Я видел там эту тьму,

Тьму, которая неожиданно сгущается самым ясным днем

Коконом обволакивая меня

Словно огромный карандаш

Зачеркивает весь мир

Черными спиралями

Вот такие у нее были глаза

И я сразу понял, что это моя женщина

Что я смогу говорить с ней

И она сможет мне ответить.

Говорить – это все, что я хочу

Когда я читаю в газете,

Что я ненавижу женщин,

Ненавижу людей, я знаю, что это неправда

Я люблю людей

Я бы хотел заниматься любовью со всем миром

Но я не принадлежу Земле

Глубокая тьма говорит мной

И я должен быть услышан.

И когда они кричат – это я взываю о помощи.

Один в пустыне большого города,

Господи, я взываю к тебе,

Услышь меня

Но крик обрывается, никакого ответа,

Я сел на место и поезд снова тронулся

Никто ничего не заметил

Никто не замечает, что какие-то мгновения

Выпадают из времени и принадлежат вечности

Девушка в летнем сарафане

С двумя парами бретелек на плечах

Повернулась к подруге, подняла

Красивую руку и длинными, ухоженными пальцами

Стала делать какие-то движения –

И подруга ответила ей тем же.

Она была глухонемая.

Я вышел на следующей станции и отправился домой один

С этой девушкой, с ней нельзя было говорить

Даже если она читает по губам

Она бы зажмурила глаза

Даже если бы я отрезал ей веки

Она могла бы не смотреть на меня

Она не сможет поговорить со мной.

Никто не сможет.

Никто не услышит.

Иногда я вспоминаю ее,

Я думаю, что мы и так понимаем друг друга

Я тоже говорю руками,

Руками, по локоть мокрыми от крови

И тьма сгущается в наших зрачках

Говорят, что любовь – это когда понимаешь другого без слов

На самом деле,

Объясняться без слов очень просто

Скальпель, зажигалка, рыболовные крючки и кипящее масло

Много красноречивей всей мировой поэзии

Ежели дело идет о боли

А больше, в сущности, мне не о чем сказать.

Я бы хотел найти человека,

С которым я мог бы говорить словами

Я мечтаю о девушке, которая слушала бы меня

Кивала и плакала и повторяла

Да, да, я знаю, все так и есть

Кокон тьмы, черные спирали,

Огромный карандаш, зачеркивающий мир.

Она говорила бы: да, я знаю,

А потом брала бритву и резала свою кожу,

Чтобы выпустить наружу нашу боль.

Чтобы где-то там, за пределами кокона

Мы могли снова встретиться

Как брат и сестра

Я думаю, если бы я встретил такую женщину,

я мог бы умереть счастливым.

25

Два дня. Точнее – пятьдесят два часа. Обычно организм работает как самый совершенный хронометр. Двадцать восемь дней. Девять утра – и можно вывешивать красный флаг или как там говорили? Физрук любил проверять по журналу, чтобы старшеклассницы не частили: знаю я вас, бурчал он, дай вам волю, у вас каждую неделю «осв с точкой» будет. «Осв с точкой», то есть «освобождена с точкой», должны были говорить девочки, если физкультура приходилась как раз на эти дни – чтобы не путать с «освобождена просто», когда врач на две недели после гриппа или ОРЗ разрешал не ходить на физру.

Месячные у Оли начались поздно, в девятом классе, но зато почти сразу – 28 дней, 672 часа, 9 утра, тютелька в тютельку. Ни одного сбоя. С сочувствием смотрела на институтских подруг, каждый месяц хотя бы одна судорожно считала дни и бежала сдавать «анализ на мышей». Говорили, что, если девушка залетела, мышь умирает – и Оля представляла, что там, на небесах, где встречаются души людей и животных, крылатый маленький мышонок уже ждет душу обреченного на аборт нерожденного младенца.

Самой ей никогда не приходилось иметь дело ни с мышами, ни с нынешним pregnancy test, гуманным и быстрым. Всю жизнь – 28 дней, 672 часа, 9 утра: первый день – вторник, к выходным все уже кончено. И только сейчас – уже четверг, час дня. Пятьдесят два часа задержки.

И ничего.

Обедают в «Клоне», почти дверь в дверь с «Кофе-Ином», на Большой Дмитровке. Официантка приносит меню, Влад обводит рукой помещение:

– Когда вернусь, – говорит, – всего этого уже не будет. Последние дни. Все Лужков порушит – и «Клон», и кафе соседнее.

– Да ну? – не верит Оля.

– Да, реконструкция. Уже точно сказали. Так что – если не была раньше, гляди: историческое место. Сколько я тут времени провел, ты бы знала.

За окнами идет снег, а Влад вываливает на прозрачный столик свежеотпечатанные фотографии.

– Смотри, – говорит он, – Андрей из Гоа прислал. Вот это домик, который он снял, вот это – наш пляж, вот закат над океаном, а вот сам Андрей.

Андрей стоит в обтягивающих плавках, загоревший, улыбающийся. Кажется, Оля смутно его припоминает. Высокий, худой, нескладный. Кажется, диджей – или виджей, Оля в этом плохо разбирается, да и Влад никогда толком не знакомил.

– У него еще бородка была на твоем дне рождения, – говорит она.

– Да, да, – кивает Влад, – он в Таиланде состриг.

Все москвичи зимой хотят уехать в Таиланд. Там тепло, там солнце, там почти европейский комфорт и почти азиатские цены. Правда, говорят, там СПИД – но ведь можно предохраняться.

Всю жизнь Оля не любила предохраняться. Утешала себя: партнер считай что постоянный, заразы не принесет, беременности можно не бояться, организм работает как часы, знай только – дни считай. Считать она умеет, это да.

Бросает взгляд на циферблат, справа от барной стойки: пятьдесят два часа пятнадцать минут.

– Ты представляешь, – говорит Влад, – это будет для нас, ну, как медовый месяц. Потому что он мне так и написал оттуда, что не может без меня. Что я – любовь всей его жизни.

Видимо, надо поздравить, думает Оля, но не знает, как это сделать: после восьми лет светских бесед, хозяйских распоряжений – Оля, принеси лед! – вдруг услышать как Влад рассказывает о своей жизни. Значит, он влюблен. Значит, у него – роман. Конечно, как могло быть иначе? Он ведь тоже мальчик из интеллигентной ленинградской семьи, где говорили, что главное – это любовь. А уж к девушке или к юноше – не так уж и важно.

– Он пишет, что в Таиланде совсем нет гомофобии. По местному буддизму есть три пола: мужской, женский и все остальные. Все остальные – это и есть мы. И, главное, все эти полы – пола? – могут достичь освобождения.

Освобождения с точкой или без? автоматически думает Оля. Три пола, надо же. Для нее геи – все-таки мужчины, глупо выделять их в отдельный пол, хотя политкорректная Ксюша поддержала бы эту идею. Но третий пол – это все равно как третий цвет в шахматах: как если бы, помимо белых и черных, появились еще какие-то – красные или зеленые.

Интересно, в тайских школах – три раздевалки? И написано на них: «М», «Ж» и, наверное, «С». Как в грамматике: средний род. Если он, конечно, есть в тайском. В их школе было только две раздевалки: для тех, кто знал, что такое «осв с точкой» и тех, кто об этом только догадывался. Это была великая девчачья тайна, все знали: мальчикам об этом ни в коем случае нельзя говорить. Как, интересно, мальчики об этом узнаю т? Должны ли им об этом рассказывать отцы, или это проходят на каких-то уроках анатомии, которые она забыла? А может, тайна женской менструации – часть посвящения в мужчины, и о ней юноше должна рассказать его первая женщина? Если так, то Влад до сих пор не знает, что такое «осв с точкой».

– Был бы я музыкантом, – продолжает он, – вообще бы туда переехал. А так – мне язык нужен. Я же режиссер.

Произносит «режиссер» с гордостью. Видела два спектакля, почти ничего не поняла – может, вообще не любит театр, может, гейская эстетика оставляет равнодушной. Вот как странно – в тридцать пять лет вдруг обрести брата. Узнать про него, что он не только ездит с ней в «Ашан» за покупками и гоняет за льдом на кухню, но любит какого-то Андрея, гордится своей профессией. Наверное, думает Оля, и Влад ничего не знает обо мне. Должна ли я теперь что-то о себе рассказать? Или их новые отношения – по-прежнему игра в одни ворота: брат говорит, сестра слушает?

– А может, ты к нам в гости приедешь? – говорит Влад. – Мы тебя легко впишем, не первый раз вместе жить. – Смеется: – Помнишь, как мы на Преображенке жили два года?

Оля помнит. Веселое время середины десятилетия: денег то не было совсем, то вдруг оказывалось сказочно много. В квартире не смолкал эсид хаус и гоа транс, таблетки разбросаны прямо на обеденном столе, все время кто-то по кайфом, а кто-то отходит от бэд трипа. Это было веселое время – но не для Оли. Каждый раз, возвращаясь домой, она боялась, что обнаружит в своей кровати трех-четырех незнакомых мужчин со зрачками в пол-лица, увлеченно занимающихся любовью. Этого, правда, не случилось – все обитатели квартиры свято оберегали прайваси единственной женщины.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 62
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Шкурка бабочки - Сергей Кузнецов торрент бесплатно.
Комментарии