Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Басня про овцу
Когда овца ведет себя по-свински,Ей не нужны духовные корма.Вот взять, к примеру, Монику Левински –Овцу с Капитолийского холма.
Когда б в душе я не был гипертоник,Имел бы ровный, регулярный стул,То я давно бы всех Левинских МоникВ гармонику трехрядную свернул.
Лахудра, похотливая скотина,Ничтожество, а вот в один моментИ грязью человека окатила,И вызвала в народе импичмент.
В ту злую ночь за чашкой чая «липтон»Сидел в их Белом доме не спешаАмериканский парень Билли Клинтон –Саксофонист и добрая душа.
Горел камин в Овальном кабинете,Стена играла отблеском огней,Но даже тени мыслей о минетеНе допускали в плоскости своей.
И он трубил себе на саксофоне,Закрыв от удовольствия глаза,И чистый отзвук девственных симфонийВ ночные уносился небеса.
И в тот момент, когда звездой холоднойВдруг озарилась часть его лица,Инкогнито змеею подколоднойВползла она – позорная овца.
Сорвав покровы музыки душевной,И осквернив собою Белый дом,Она заткнула дудочке волшебнойДуховный мир своим порочным ртом.
А перед тем промолвила: «Не пейтеИз лунной чаши неба глубину.Давайте лучше я на вашей флейтеСыграю вам мелодию одну»,
И, предвкушая в этой ночи зыбкой,Какой предпримет дело оборот,Она с ехидной, подленькой улыбкойВзяла мундштук от саксофона в рот.
И запыхтела, оголивши груди,Как рыболов над спиннингом в пруду…Мужчины беззащитны, ведь, по сути,Когда у них духовный мир крадут.
Мы все когда-то были в роли Билла:От жалкого глупца до мудреца,Ведь каждого из нас не раз губилаБезмозглое животное – овца!
Криминальное чтиво или баллада о неудачливом киллере
Мрачный киллер Василий ПриблудаШел по улице в черном плаще.На душе его было паскудноОт работы своей и вообще.
Под плащом вместе с пачкою "Кента"И визиткой Турсуна-задеБыло спрятано фото клиентаИ оружие марки ТТ.
Снег лежал, словно след от кефираВ недомытом стакане на дне.Весь аванс за заказ на банкираБыл потрачен на шубу жене.
И к тому же Сереге МонголуЗанести надо было должок,Да еще в музыкальную школу,Где пиликал на скрипке сынок.
У него в этих хлопотах сраныхКак-то было все не по уму.Он давно не сидел в ресторанах,А питался в столовых "Му-Му".
И когда он ронял чьи-то снимки,Из штанов выгребая рубли,Проститутки из города ХимкиИздевались над ним, как могли.
И от смеха ни разу не дрогнув,Говорили они всякий раз:"Вы, наверное, бедный фотограф?Так снимите по соточке нас!"
Было все ему делать отвратно,Но отвратней всего сознавать,Что работал он как бы бесплатноИ бесплатно ходил убивать.
В жизни явно ему не фартило,Не мигал ему счастья маяк.Получалось, что как Чикатило,Он не киллер, а просто маньяк,
Что в стране этой в зной или в стужу,Где ему суждено выживать,Даже самую жалкую душуНевозможно за деньги продать.
А ведь не был всю жизнь он Иудой,А ведь был кандидат в мастера,И спортсменки в постели с ПриблудойПри оргазмах кричали "ура!"
И портвейн разливался рекою,И хотелось весь мир обнимать,И вообще было время другое…Эх, да что там теперь вспоминать!
Вот с такой невеселою думойХмурым утром, в назначенный час,Шел Василий смурной и угрюмыйВыполнять свой преступный заказ.
Он вошел в подворотню спокойно,Постоял, оглянулся окрест,И, вогнав три патрона в обойму,Просочился в закрытый подъезд.
А из тридцать девятой квартиры,Совершенно не чувствуя страх,Вышли: телохранитель банкираИ банкир Леонид Трахтенбах.
Он, понятно, был крут и удачлив,С теннисистами в карты играл,Разводил себе зелень на дачеИ имел уставной капитал,
Что ему позволяло, как птице,За границу летать через день,Заниматься раскруткой певицыИз салона одежды "Шагрень"
И вообще - жить на благо отчизнеС беззаботной душою святойИ не думать о бренности жизни,Занимаясь ее суетой.
Освежаясь с утра пивом "Миллер"Выходить из квартиры своей…
- Виктор, глянь, не стоит ли там киллер?Не могу разглядеть, хоть убей!
Бугаина по имени Виктор,Глянув в лестничный, темный пролет,Произнес с выраженьем, как диктор:- Да как будто стоит, идиот!
- Вот, сейчас он перчатки наденетИ глаза ощетинит, как зверь…Так вот, Виктор, а все из-за денег,Вся херня из-за денег, поверь…Тут разумное, вечное сеешь,А тебя вот берут на прицел…
- Точно так, Леонид Моисеич,Хоть бы совесть он, что ли, имел!Скольких киллеров вы повидали,Каждый думал, что самый крутой.Только все они в ящик сыграли,А вы тут, потому как святой!Хоть в мозгах бы извилиной вник-то,Что ведь зла мы ему не хотим…
- Знаешь что, не ругай его, Виктор,Не суди и не будешь судим!
Он на этих словах обернулся,Словно подал Приблуде сигнал.Киллер выстрелил и… промахнулся,Снова выстрелил и… не попал.
Так вот пасмурным утречком ранним,Говоря о добре и деньгах,Выходил из подъезда охранникИ банкир Леонид Трахтенбах.
А в подъезде под действием чудаУ распахнутых настежь дверейПлакал киллер Василий ПриблудаО нелегкой судьбине своей.
Милицейская история
Он служил в отделении внутренних делГородского района "Хамовники",Вспоминая о юности в Караганде,Где когда-то он строил коровники.
С белобрысым пушком по-над верхней губойНапевая "Калинку-малинку",Он ходил на дежурство, таская с собойАвтомат АКС и дубинку.
Патрулируя в скверах, где было темно,Паспорта он девушек требовал,Но любви настоящей, как будто в кино,У него самого-то и не было.
Может быть, потому что он был некрасивНа лицо и на прочую внешность,Но в душе его, словно в пруду караси,Молчаливая плавала нежность.
И однажды, когда он устраивал шмон,В подворотне затворами клацая,Вдруг увидел красивую девочку онС документами без регистрации.
Словно с неба на землю спустилась лунаСеребрясь над ночной мостовою.- Здравствуй, милый, - тихонько сказала она-- Вот и свидились, значит с тобою!
Он хотел возразить, он хотел отказать,Как учил их министр юстиции,Но зачем-то сказал, опуская глаза:- Честь имею… А я… из милиции...
Он смотрел на нее, опьяненный весной,А тем временем злобно и тайноНаблюдая за ними, возник за спинойПодполковник Тарас Предыбайло.
Узловатой своею рукою держаМилицейскую старую рацию,он сурово промолвил: "Отставить, сержант!Так нельзя проверять регистрацию!"
И схватил ее грубо, пытаясь толкнутьи сорвать с нее блузку жестоко…И сорвал, и толкнул на сомнительный путьИскушенья, греха и порока.Так зачем в эту ночь за Садовым кольцом,Пережив свои драмы житейские,рвал сержант с перекошенным бледным лицомс плеч погоны свои милицейские?
И зачем уносилась любовь, как такси,Посылая другому флюиды?И зачем умирали в пруду караси,Задыхаясь от жгучей обиды?
О настоящей мужской дружбе или Случай на вокзале
