Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

27.09.07.

Баллады

Баллада о неслучившейся любви

Адольф Соломонович НожиковГоду в девяносто восьмомСлужил дрессировщиком ёжиковВ израильском цирке «Шалом»,

А девушка Леночка ЯщенкоКак раз той же самой поройРаботала в клинике КащенкоПростой медицинской сестрой.

Смешливая, добрая, рыжая,Алена любила врача,Страдавшего паховой грыжеюВо время дежурств по ночам.

А он по причине опасностиПроделывать акт половойНе мог медработнице, в частности,Платить той же самой ценой,

Поэтому доктор уверенноИспользовал в этой связиПортрет парикмахера ЗвереваС обложки журнала «Зизи».

Издателю Зорику Жвания,Конечно, не снилось во сне,Что будет обложка изданияВ дурдоме висеть на стене

В такой ситуации аховой,Когда психиатр СеменнойС ладонью над грыжею паховойРаботал в ночи над собой

И думал о том, как в ЯпонииОт бренных забот вдалекеЯпонцы в любви и в гармонииВкушают сасими с сакэ,

И в лике цирюльника ЗвереваОн видел в сладчайшем бреду,Цветенье вишневого дерева,Растущего в вешнем саду,

Укрытом от клиники КащенкоГрядою загадочных гор…И девушку Леночку ЯщенкоОн просто не видел в упор,

А в отблесках света ажурногоОт тусклых больничных огнейОна с телефона дежурногоЗвонила подруге своей,

В руке теребя, словно веточкуКудрявых волос завиток,Чтоб просто поплакать в жилеточкуО том, что не любит никто,

О том, что в течение месяцаУ ней никого уже нет.Вот разве что хочет повеситьсяИз пятой палаты поэт,

Что ей назначает свиданияПод пальмой в японском саду,Всегда завершая посланиеСловами: «Не жди, не приду!»

Еще этот шизик из НальчикаНочами всем жару дает…А доктор все ходит с журнальчикомИ даже не видит ее.

Но только была тем страданиямПодруга не в силах помочь,Поскольку с издателем ЖваниейОна проводила ту ночь,

И счастье подруги, возможно бы,Чирикало, как воробей,Когда бы не дума тревожная:«А сколько заплатит он ей?»

Поэтому глядя опасливоВ ночную оконную тьму,Она была тоже несчастливаВ любви, что давала ему.

А утром, в разгар вознесенияЛиствы, отдающей концы,В Москву на гастроли осенниеПриехал израильский цирк.

В Москве, где артистов-художниковПолно, как бродячих собак,Приезд дрессированных ежиковНе вызвал особый аншлаг.

Пожалуй лишь Леночка ЯщенкоНаутро закончив дела,Домой возвращаясь из Кащенко,Случайно афишу прочла

И, стоя на маленьком дождике,Неслышно смеясь про себяСказала: «Ну надо же, ежики,Какая смешная фигня!»

И дрогнувшим тоненьким росчеркомНе зная сама почемуУвидев портрет дрессировщика,Она улыбнулась ему.

Но в мире, где звездочкой светитсяЛюбовь неземная в тиши,Им не суждено было встретиться,Как двум половинкам души.

Баллада о случайной любви

Мужчина Илья Николаевич УткинРаботал в столичном Мосводоканале.Он не был уродлив, хотя проституткиЕму и за деньги порой не давали.

Он после работы не смел показатьсяНи в кинотеатре, ни в чьей-то прихожей,Поскольку весь запах полей аэрацииВпитал он в себя всеми фибрами кожи.

Поэтому часто, кусая в кровь губы,Он просто гулял, не мечтая о чуде,В районе, где возле известного клубаВ ночи тусовались мажорные люди.

А стройная девушка Котова НеллиВ модельном агентстве «Вивендис петролиум»Была, разумеется, фотомоделью,Снимавшейся в клипах у Мумия Троля.

На кастингах, что ежедневно бывалиДля всяческих съемок больших или малых,Ее, как модель, никогда не сливали,А даже напротив, снимали в журналах.

Она разъезжала на красной «феррари»,На малолитражной, но очень прикольной,Которую ей подарил ее парень,Работавший старшим курьером в «ЛУКойле».

И вот, после кастинга в «Дикой гвоздике»Она направлялась в тусню на танцполе,И песня дуэта Алсу и ЭнрикеПривычно звучала в ее магнитоле.

И тут перед ней в городской каруселиМужской силуэт промелькнул возле арки,И еле успела несчастная НеллиПедаль тормозную нажать в иномарке.

Да что ж вы, не видите, едет машина! –Она закричала подобно белуге,И вдруг осеклась, увидав, как мужчинаЗастыл перед ней в неподдельном испуге.

Илья… - он сказал, уронив сигарету.Она обронила в ответ:- Извиняюсь…Я, в общем-то, с кастинга, в общем-то, еду,-Зачем-то она уточнила смущаясь.

Садитесь…- он сел. – Вам куда? – Я не знаю…И сколько б еще продолжался театр,Но через секунду, того не желая,Она надавила на акселератор…

Они по Москве на машине летелиСквозь лица, что были темны и угрюмы…Она говорила, что ей надоелиВсе эти духи и все эти парфюмы,

Что вот, повстречался мужик, в самом деле,Который не пахнет «картье» и «шанелью»…А он наблюдал за коленкою Нелли,За голой ногой под приборной панелью.

Стеснительный дождь моросил на бульваре,Слегка освежая усталые вязы…Она отдалась ему прямо в «феррари»,Истошно крича непристойные фразы.

Но дождь все сильнее стучал по кабинеИ утро сгущало свинцовые краски…Ее ожидали друзья в «Цеппелине»,Его – полбутылки молдавской «фетяски».

Была ли любовь у Ильи и у Нелли?Была ли их встреча наполнена светом?..Он в Яузу бросится ночью в апреле.Она никогда не узнает об этом.Про Хулио

Солнце в поднебесье занавесилосьДавними страданьями и болями.Хулио приехал ты, Иглесиас,Со своими сольными гастролями?

Слушая твои хиты слащавыеГрусть-печаль свою забыть смогу ли я?Нынче девки ходят все прыщавыеОттого что не дают нам, Хулио.

А ведь было время, не пригрезилось,Бледные, как бабочки-капустницы,От одной фамилии - Иглесиас -В обморок ложились первокурсницы.

Без вина, наркотиков и курева,Не прося за это даже денежки…- Хочешь, я тебе поставлю Хулио? -Говорил я при знакомстве девушке.

И она читала, как Экклезиаст,Моего намека откровения.Хулио приехал ты, Иглесиас?Поздно останавливать мгновения.

Поздно мне не высыпаться суткамиИ ходить с прической Джорджа Ровалса.Встретил я тут как-то бабу с сумкамиИ, столкнувшись с ней, не поздоровался.

А ведь вспомнил: улица Мантулина,Мятая кровать, бутылка красного,У меня на шее загогулинаОт ее засоса безобразного,

Шумный гомон уличного улея,Бьющий через форточку по темениИ как будто с неба голос Хулио:- Не теряй, дурак, напрасно времени!

Только в жизни чаще получаетсяНа любовь нелепая пародия.Крутится пластинка и кончаетсяПесенки слащавая мелодия.

Ты прости меня, моя любимая!Больше негде черпать вдохновения.Обосралась почта голубиная.Поздно останавливать мгновения.

Солнце в поднебесье занавесилосьОблаков дырявыми конвертами.Хулио приехал ты, Иглесиас,Со своими сольными концертами?

Про Энрике(Хулио - 2)