Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - Екатерина Вторая

1 …не благоугодно ли будет отличить его гвардии подполковника чином или Генерал-Адъютантом. — Перечислив (с большим знанием дела) заслуги Суворова в минувшей кампании, Потемкин оставил на выбор императрице награждение. Екатерина пожаловала героя Измаила в подполковники лейб-гвардии Семеновского полка, хотя сам он хотел получить звание генерал-адъютанта. Суворов прибыл в столицу 3.III.1791. Накануне дочь его была пожалована во фрейлины. Старый воин был недоволен этой милостью и уже 28.III хлопотал перед Потемкиным об «увольнении» Наташи Суворовой «в Москву, к ее тетке К[нягине] Горчаковой года на два» (ЗООИД. Т. 8. С. 229–230). Очевидно, до государыни дошли отзывы боевого генерала о царивших при дворе нравах, заставлявших его опасаться за честь дочери, и Екатерина не пожелала иметь Суворова среди своих генерал-адъютантов. 9.III состоялась торжественная церемония: мимо Зимнего дворца «везены турецкие знамена и другие трофеи, взятые под Измаилом Российскими войсками» (КФЖ). Екатерина и многочисленная свита, в которой находился и сам покоритель Измаила, смотрела на шествие из окон. 24.III императрица подписала произвождение за Измаил. Награды были обильны и превосходили очаковские.

1114. Екатерина II — Г.А. Потемкину

4. IV.1791

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 288-288об.

Публикация — PC, 1876, декабрь. С. 648–649.

1 …первое письмо королевское от 30 января я читала… Письмо, писанное Игельстромом, мною опробовано и поправлено было. — Письмо Густава III не разыскано. Несомненно, в нем речь шла о выплате обещанных в июле 1790 г. субсидий. Переговоры вел по поручению императрицы Игельстром, который письменно заверил короля от имени Екатерины о субсидиях. 2.II.1791 Храповицкий записывает разговор с государыней о требованиях Густава III. «…Король просил денег, но нельзя дать, для того, что их нет, и чтоб не похвастал Туркам и прочим, будто бы это последовало в исполнение секретных артикулов мирного трактата».

2 …они посылку Игельстрома отклоняют и что болезнь королевская будет служить предлогом к несвиданию, чем я весьма сама довольна. — Король воспротивился назначению барона Игельстрома посланником в Швецию. Екатерина направила в Стокгольм графа Штакельберга (не так давно отозванного из Варшавы). Под предлогом болезни Густав III отказался от свидания с Екатериной II.

3 …я сама сказала Стедингу, что король не имеет причину сумневаться обо мне, что я готова заключить с ним союз и что в оном договоримся о субсидии. — Храповицкий со слов императрицы записал ее беседу со шведским посланником бароном Стедингом: «Я сказала Стедингу, что ежели дойдет до дела, то Шведскую армию и флот беру я на свое содержание; изъяснила ему свои правила, и он, встав со стула и поцеловав мою руку, отвечал, что никогда против меня воевать не будет» (ДХ. 2.II.1791). Екатерина обусловливала выплату субсидий Густаву III заключением союзного договора.

4 О границе зимою располагать неудобно было, а контр-проект остановился лишь за тем, что тебе от них же предложено было свидание, которое не сбудется же. — Густав III настаивал на изменениях границы, предлагая за уступку Нейшлота земли в Карелии. Он же, узнав о приезде Потемкина в Петербург, предложил встретиться с ним на границе. (Письмо от 18/29.III. 1791. Автограф. — РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 63. Л. 2-2об.). Потемкин в письме к Палену сообщил о своей готовности «встретиться с Его Величеством Королем» (ЗООИД. Т. 8. С. 209). Встреча не состоялась.

5 Пугательным прусским выдумкам, пришедшим сего утра, я еще отлагаю придать веру, дондеже подтвердятся. — О чем идет речь, установить не удалось. Из «Дневника» Храповицкого видно, что в середине апреля напряжение в отношениях с Пруссией и Англией достигло кульминации. См. письмо № 1115 и примеч. к нему.

6 План твой получила, написав сие, и, положа перо сие на стол, стану читать. — Возможно речь идет о представленном Потемкиным плане обороны западных границ (Автограф. — РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 22. Л. 54-56об.). «Я сужу, что пруссаки двинутся для возбуждения поляков и, пустя их на нас, станут делать оказательства к Риге». Однако, по его мнению, и сами укрепления Риги, и собранные под ней войска, и наличие широкой реки (на которой должна была действовать хорошо вооруженная флотилия) — все это давало надежные гарантии безопасности рижского направления. Со стороны залива город должна была предохранять галерная флотилия. В Белоруссии у Могилева и на Украине под Киевом собирались два корпуса, имевшие связь с Двинской армией и с главной армией, выдвинутой к польской границе от Бендер. Все эти войска должны были перейти в наступление в случае польско-прусской агрессии. Против турок в европейской части предполагалось действовать оборонительно, а Таврическому и Кавказскому корпусам наступать на Анапу. Севастопольский флот должен был «искать турецкого и сражаться, силясь наводить страх, при устье Босфора становясь всегда так, чтобы ничто ходить не могло от устьев Дунайских к Царь Граду, ни от сего к ним». Относительно английского флота главной задачей Потемкин считал надежную договоренность с Густавом III, которая должна была лишить англичан возможности пользоваться шведскими портами.

1115. Г. А. Потемкин — Екатерине II

До 10.IV. 1791

Автограф. РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 22. Л. 72.

Публикуется впервые.

Скорее всего, письмо написано до 10.IV, когда, по сообщению Храповицкого, Потемкин отправился в придворную церковь причащаться вместе с Платошей Зубовым. Князь решил использовать влияние юного фаворита на императрицу, чтобы добиться от нее дипломатических уступок недругам России. Письмо не нуждается в комментариях. «Дневник» Храповицкого дает представление о напряжении тех дней. «7 и 8 апреля. Разные перебежки. Упрямство доводит до новой войны» (Очевидно, слова Потемкина по адресу Екатерины). «9 апреля. Сказали (Екатерина. — В.Л.), что пива и портера не будет; но сего же утра Князь с Графом Безбородко составили какую-то записку для отклонения войны. Князь был ввечеру у Государыни, а оттуда пошел на исповедь». «10 апреля. В день омовения ног Князь в большой придворной церкви приобщался с П[ла]т[о]ш[ей] вместе».

1116. Екатерина II — Г.А. Потемкину

12. IV.1791

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 287.

Публикация — СБРИО. Т. 42. С. 151.

Написано после получения кратких рапортов Репнина (не разысканы) об удачной экспедиции за Дунай. Корпус князя С.Ф. Голицына и корпус М.И. Голенищева-Кутузова 28.III под Мачином разгромили крупный отряд турок. Взято 27 знамен, 26 пушек. В плен попал трехбунчужный паша Арслан. Эти сведения приведены Потемкиным в его подробном донесении от 21.IV.1791 (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 21. Л. 129–139).

1117. Екатерина II — Г.А. Потемкину

25. IV. 1791

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 290.

Публикация — PC, 1876, декабрь. С. 649.

К середине апреля напряжение в отношениях с Англией и Пруссией достигает кульминации. Питт посылает гонца для объявления войны России. «15 апреля, — записывает Храповицкий, — Призван Чичагов; выводит на рейду наши корабли. Разсуждение в Совете, где взять выгодную позицию против Английского флота. Князь говорил Захару: „Как рекрутам драться с Англичанами! Разве не наскучила здесь Шведская пальба?“» Но уже 17.IV приходит первая утешительная весточка из Лондона, императрица говорит Храповицкому «с приметным на лице удовольствием, что в Парламенте спорили очень жарко против Питта о войне с нами. Фокс, Портланд и Девонширская партия за нас. Многие друзья от Питта отстали. Призывали Графа Безбородка, чтоб скорее сообщил Графу С.Р. Воронцову все бумаги, до дел с Англиею касающиеся, для отдачи оппозиции, ибо Министерство их не открывает, а мы чрез то докажем, что справедливость на стороне нашей…» «23 апреля. Говорили, что 6 кораблей уже выведены на рейду Кронштадтскую, а те ракальи не придут, но только людей в холод занимают. Почти сквозь слезы говорили». «26. Граф Суворов-Рымникский послан осмотреть Шведскую границу. Недоверчивость к Шведскому Королю внушил Князь. Говорят, будто для того, чтоб отдалить Суворова от праздника и представления пленных пашей». Передавая придворную сплетню относительно посылки Суворова на шведскую границу, Храповицкий противоречит самому себе: он писал о колебаниях Густава III и нажиме на него Англии. В такой кризисной обстановке присутствие на границе прославленного полководца могло охладить не одну горячую голову. 19.IV императрица утверждает план Потемкина об обороне границ на западе. В тот же день она пишет доктору Циммерману: «…я занимаюсь со свойственной мне энергией и деятельностью приготовлениями к приему, который мне придется оказать грозному английскому флоту, собирающемуся посетить нас… обещаю Вам, что Вы будете иметь обо мне известия, если на меня нападут с моря или с сухого пути, и ни в каком случае не услышите, что я согласилась на те постыдные уступки, которые неприятель позволит себе мне предписать» (PC, 1887. Т. 55. С. 317). 25.IV Екатерина подписала рескрипт Суворову: «Граф Александр Васильевич! Я желаю, чтоб Вы съездили в Финляндию до самой Шведской границы для спознания положений мест для обороны оной» (СД. Т. 3. С. 4). 28.IV «в понедельник в 3/4 7-го часа вечера Ея Императорское Величество изволила восприять высочайшее шествие в… дом Его Светлости Князя Григория Александровича Потемкина-Таврического» (КФЖ). На грандиозном празднике, устроенном Светлейшим, присутствовали высшие чины двора, дипломатический корпус, генералитет (не было только никого из Зубовых). Екатерина II в речи, обращенной к хозяину, выразила ему свою полную доверенность и дала понять враждующим дворам о готовности к непоколебимой защите чести и достоинства России.