Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - Екатерина Вторая

3 Убегая быть cnecuey, следуя Вашему матернему совету после прошлой кампании, должен ныне еще более смириться, поелику кампания сия несравненно знаменитей и редкая или, лутче сказать, безпримерная. — См. ответ Екатерины в письме № 1108.

4 Евгении, Короли Прусский и другие увенчанные герои много бы таковою хвастали… — Перечисляя знаменитых полководцев — принца Евгения Савойского (1663–1736), Фридриха Великого, Потемкин словно предчувствовал несправедливый приговор, который ему вынесут современники и потомки.

5 Я здесь оставлю Князя Репнина на время моего отсутствия. — Героем двух минувших кампаний, несомненно, был Суворов. Но Репнин оставался старшим из генерал-аншефов и поручение ему временного командования армией было вполне естественным. К тому же Потемкин хотел иметь своим заместителем на время зимнего затишья исполнительного Репнина, нежели горячего и предприимчивого Суворова. В начинавшемся ответственном этапе дипломатической борьбы с коалицией Потемкин стремился избежать малейшего риска.

6 Пруссаки натянули все способы видимые и невидимые, чтобы меня повредить у Вас. Я не сумневаюсь в Вашей непременной милости, но старания их велики, чтобы Вас привести в колеблемость, а меня вывести из терпения. — Очень откровенное признание. Екатерина сама писала своему мужу и соправителю о ненависти берлинского двора к нему (см. письмо № 1049), готовности врагов России прибегнуть к любым средствам для его устранения. Потемкина обвиняли в стремлении стать польским королем, в намерении отделить южные губернии и Крым от России и сделаться самостоятельным государем. Его власть, его выдающиеся успехи на поле брани использовались противниками России для противопоставления Потемкина самой императрице. Одновременно с этим шло давление на придворные круги в Петербурге, шли тайные переговоры с наследником престола. — Не случайно, именно весной 1791 г. в берлинских придворных кругах распространились слухи о скорой смене царствующей особы на российском престоле.

1103. Г. А. Потемкин — Екатерине II

15. I.1791

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 208.

Публикуется впервые.

1104. Г. А. Потемкин — Екатерине II

16.1.1791

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 213–214.

Публикуется впервые.

1 Сколь полезны казаки пешие, уже сие доказано под Очаковом и в Измаиле. Нигде от гранодер не отстали. А Черноморские — безценны. — Донские и черноморские казаки, сражавшиеся в пешем строю, действительно на штурмах Очакова и Измаила показали чудеса храбрости и ничем не уступали регулярной пехоте. Их предводители атаманы Орлов, Платов, Чепега, Головатый и многие казачьи офицеры получили высокие награды.

2 Австрийцы вяжут меня во многом. Первое, что к Браилову заградили путь. — До заключения мира с Портой австрийцы продолжали занимать оккупированную ими Валахию. Русские войска могли вести боевые действия только в узком пространстве нижнего Дуная. Суворов предлагал Потемкину удар на Браилов, но эта крепость оказалась как бы прикрытой с тыла вышедшими из войны австрийцами.

3 Теперь смешно, что Герберт на конгрессе поговаривает об уступке для них Орсовы и части Баната… — Бывший интернунций Герберт возглавлял австрийскую делегацию на конгрессе в Систове и, опираясь на новые успехи русской армии и флота, решил поднять ставки на переговорах о мире. Через семь месяцев в том же Систове австрийцы заключили мир с Портой, выторговав себе некоторые территории.

1105. Г. А. Потемкин — Екатерине II

16.1.1791

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 209–210.

Публикуется впервые.

1 По званию Вашего Военного Президента нельзя мне пренебречь в надзирании порядка, хотя и в отсутствии. — Потемкин подкрепляет свою просьбу о разрешении на приезд в Петербург новым аргументом: давно не занимался накопившимися делами по военному ведомству.

2 …предоставил было все Коллегии, но, увидя нерачение или, лутче сказать, злоупотребление, которое из подносимой записки усмотреть изволите, обязанным нашелся требовать о непомещении впредь без моего соглашения… — Предоставление комендантского места было важной наградой за службу. Записка Потемкина (с перечнем упущений Военной коллегии) не разыскана, но совершенно очевидно, что он требовал назначать комендантами в первую очередь боевых, заслуженных генералов и офицеров, а не выслуживших чины тыловиков.

3 Касательно Фериерия донесу, что он приехал ко мне с депутатами албанскими… Я его отправил в диспозицию назначенного туда Г[енерал]-Майора Тамары. — Еще 3.VIII. 1790 в письме к Безбородко Потемкин упомянул о желании греков (их звали албанцами), «составляющих флотилию Архипелажскую, быть в зависимости от находящегося в Венеции Министра Мордвинова… Генерал-Маиору Тамаре препоручил я подать мне обстоятельные сведения о точном состоянии морских сил в Средиземном море и Архипелаге, под флагом Российским находящихся, дабы потом мог я учредить все тамошние предприятия». В этом же письме упоминался Фериери, выполняющий какие-то поручения. (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 37. Л. 209). Очевидно, он превысил данные ему полномочия и был дезавуирован.

1106. Г. А. Потемкин — Екатерине II

До 18.1.1791

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 204.

Публикуется впервые. Датируется на основании содержания письма: Попов собирался в Петербург и повез императрице письма от 16 и донесения от 17.I. По поручению Потемкина он должен был показать Екатерине орден с фальшивыми бриллиантами: см. примеч. 2.

1 Получа Высочайшее повеление о принятии дому моего в казну, чувствую, как милость мне, а не покупку. — «Конногвардейский дом», по словам М.И. Пыляева (см. «Старый Петербург». СПб, 1889. С. 306), был взят в казну за 460 тыс. рублей. Когда же Потемкин прибыл в Петербург, императрица подарила ему этот же дворец в ознаменование его побед.

2 Получил бриллианты и много благодарен. Но как я никогда от Вас фальшивого ничего не получал, то приказал Попову показать орден, где большие камни — все хрустали-смазки, а верно в казну пришло недешево. — Присланный самой императрицей орден Св. Андрея Первозванного (см. примеч. 3 к письму № 1095 и прим. 1 к письму № 1098) оказался украшенным фальшивыми бриллиантами. Попов повез его в Петербург показать государыне.

1107. Екатерина II — Г.А. Потемкину

22. I.1791

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 279–280.

Публикация — PC, 1876, декабрь. С. 646–647.

1 О смерти Ген[ерал]-Поруч[ика] Розена весьма жалею и почитаю ее потерею. — В донесении от 10.I.1791 Потемкин сообщил о смерти от болезни командующего Кавказским корпусом барона В.И. Розена, последовавшей 17.XII.1790 г.

2 Касательно до твоего приезда сюда я тебе скажу… — Колебания Екатерины относительно приезда Потемкина в столицу связаны прежде всего с ее отношениями к Платону Зубову. Она опасалась, как бы Потемкин, заметив возросшее противостояние части придворных кругов его влиянию, не потребовал смены фаворита.

1108. Екатерина II — Г.А. Потемкину

24. I.1791

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 276-276об.

Публикация — PC, 1876, декабрь. С. 647–648.

1 Не самые недоброхоты, хотя злятся, но оспаривать не могут великие тобою приобретенные успехи… Что же оными не гордишься по совету моему, сие хвалю; и да не будет в тебе также уничижение, паче гордости. — Ответ на признания Потемкина в письме № 1102. Измаильская победа заставила противников России на время притихнуть. По словам Храповицкого, Екатерина нарочно посылает письмо доктору И.Г. Циммерману по почте через Берлин, в котором говорится, что «все усилия врагов России произвели ее славу и победы»… «Хочу доказать пруссакам, что их не боимся и чтобы они дважды подумали, прежде чем что-то препринять». (ДХ. 26.1.1791).

1109. Г. А. Потемкин — Екатерине II

9. II.1791

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 205-205об.

Публикуется впервые.

1 В Царьград от визиря посылан был рейс-эфенди с предложением о мире, но чуть Султан не отрубил ему головы. Посланник отправлен в Берлин с вопросами. С его возвращением решится, чему быть. — Еще 17.I.1791 Потемкин переслал Екатерине сведения, полученные через конфидентов, о панике, охватившей гарнизон Браилова, о борьбе среди правящих группировок в Константинополе, о кознях дипломатов. «Прусский министр при дворе Султана: сей столь попечительный в подаянии туркам доброй надежды и возбуждении против россиян твердо Султана уверил, что Англия при открытии весны выставит флот из 80-ти кораблей, коих одна часть поплывет в Балтийское море для действия с шведами, принудя их к разрыву мира, другая ж обратится на Черное море, дабы тем уклонить россиян к желаемому турками полезному миру. Прельщающиеся турки сими важными обещаниями сего счастливого приключения ожидают между страха и боязни» (СБВИМ. Вып. VIII. С. 219–222).