Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

вещей. Что нужно собственно разуметь под этим завершением – это опять в учении Савеллия очень неясно. Всего основательнее разуметь под ним завершение идеи творения.

С прекращением бытия мира и с возвращением Троицы в Монаду навсегда ли наступит молчание Божества или Оно снова заговорит и создаст новый мир, который ждет новый конец, после которого должно наступить опять молчание и за молчанием глаголание Бога – и так до бесконечности, – все это в учении савеллиан не выяснено, оставлено без всякого решения.[1977]

Глава 2

Полемика св. Афанасия с савеллианами. Причины, побудившие св. Афанасия к этой полемике, и отношение ее к полемике св. Афанасия с арианами. Характеристика полемики св. Афанасия с савеллианами и изложение этой полемики

Изложив учение савеллиан, мы переходим к полемике с ними св. Афанасия. Первый вопрос, какой является при этом, – вопрос о том, по какому поводу возникла эта полемика. На первый взгляд она может показаться странным анахронизмом;[1978] между тем по внимательном исследовании дела она оказывается совершенно необходимой. Еретики не знали середины между учениями ариан и савеллиан, и потому для них было естественно при опровержении арианства св. Афанасием обвинять его в Савеллиевой ереси. И это обвинение еретиков могло быть плодом их искреннего убеждения в неправославии св. Афанасия, потому что его сотрудник в деле полемики с арианством на Никейском Соборе Маркелл Анкирский, продолжавший и потом борьбу с арианами, впал действительно в противоположную арианству крайность – заблуждение Савеллия.[1979] Другой пример заблуждения, развившегося из противоположности арианству, представляло учение Аполлинария Лаодикийского. Ввиду этого еретикам естественно было относиться с подозрением и к св. Афанасию. А последнему вследствие того предстояла существенная необходимость защитить себя от несправедливых подозрений и даже нареканий, доказать еретикам, что избранный им средний путь между двумя лжеучениями, ариан и савеллиан, есть правый путь. Такую именно цель и имеет четвертое слово против ариан, где главным образом опровергается савеллианство. Таким образом, на полемику св. Афанасия с савеллианством нужно смотреть не как на отдельную, самостоятельную и не связанную с господствовавшим тогда движением борьбу, а именно как на необходимое к ней дополнение. Как нечто дополнительное она и велась св. Афанасием в связи с полемикой против ариан. Св. Афанасий нигде не ставил самостоятельно вопроса, как учат савеллиане, и разбору савеллианства не посвящал ни одного специального сочинения. И в четвертом слове против ариан вопрос о савеллианстве был поставлен им в зависимое положение от вопроса об арианстве. Предлагая здесь савеллианское учение, св. Афанасий имел в виду указать только пункты соприкосновения с ним арианства и отличия от Православия. Подобные сопоставления для вразумления еретиков делал он часто, например, он указывал на сходство арианства с гностицизмом, манихейством, евионизмом, с ересью Павла Самосатского и т. д. Вот почему, излагая савеллианство, св. Афанасий главным образом предлагал учение савеллиан о Сыне Божием.[1980] Вот почему полемика с савеллианами имеет в виду одно только положительное содержание и нигде не касается специально вопроса о гносеологических и метафизических основах заблуждения. Наконец, вот почему в полемике с савеллианством св. Афанасий опровергал заблуждение не в корне, не указывал, например, на беспорядочное смешение в нем абстрактно-монотеистических и пантеистических элементов, но только показывал результаты, какие получаются в учении о Троице при савеллианском образе воззрений.

Способ ведения полемики с савеллианами у св. Афанасия тот же, что и в полемике его с арианами. Как там, так и здесь он соединял философские умозрения со свидетельством Писания и религиозным христианским сознанием. Такие приемы как были уместны в борьбе с арианами, так уместны они и в борьбе с савеллианами и по той же причине, что и там. Созерцание святителя при такой постановке дела отличалось замечательной широтой и глубиной мысли. Ставя развитие своих воззрений в органическую связь с абсолютной истиной христианства, он по склонности своей к систематическому воззрению созерцал всю историю внешних отношений Бога в творении и промышлении о мире как одно целое.

Основной идеей савеллианства была искаженная идея строгого единобожия. Вопреки этой идее св. Афанасий старался доказать, что на основании соображений человеческого разума и откровенного учения о Боге необходимо мыслить в существе Божием действительные ипостасные различия. Савеллий учил: «Отец есть Сын, и наоборот – Сын есть Отец, одно по ипостаси и два по имени: Сын есть Сам Бог Отец; Тот и Другой составляют одно и то же существо и Лицо Сыно-Отца (Υἱοπάτωρ), Которое и называется поэтому не единосущным, а единолично сущим (μονοούσιος). И Дух существует также только по имени».[1981]

Это учение, по св. Афанасию, неправильно. «Отец и Сын, – говорит он, – одно не так, чтобы одно было разделено на две части, которые бы составляли одно, и не так, чтобы одно только поименовывалось дважды, как учит Савеллий. Считая Отца и Сына одним и тем же Лицом, он уничтожает Того и Другого – Отца, когда Он есть Сын, и Сына, когда Он Отец. Если Отец и Сын не два [Лица], то, значит, одно и то же будет и причиной, и следствием причины, и рождающим, и рождаемым, только в мышлении будут два – Отец и Сын. Но ни Отец не есть Сын, ни Сын не есть Отец; ибо Отец и есть Отец Сыну, а не Сын, и Сын есть Отчий Сын, а не Отец – Два суть по числу, но естество одно, и не так, чтобы первоначально Бог, а впоследствии Отец, а потом и Сын, но Бог есть Сам Отец, и не впоследствии Отец, как и Сын не впоследствии Сын.[1982] Как источник не река и река не источник, но тот и другая суть одна и та же вода, из источника льющаяся в реку, так и божество от Отца неизлиянно и неотлучно пребывает в Сыне. Поэтому необходимо мыслить так: если два суть едино, то необходимо быть как двум, так и единым по божеству, так что Два – потому, что есть Отец и Сын, то есть Слово; а едино потому, что Бог един. А если бы Они были только едино, а не два, то было бы сказано: “Я есмь Отец” или “Я и Отец есмь” (а не Я и Отец). Теперь же словом Я означается Сын, а словом и Отец – Родивший, словом же одно – единое Божество и Его единосущие. Не один и Тот же Отец и Сын. Божественное учение знает Отца